Ядерная тень - Александр Александрович Тамоников
— Для пущей важности, вот для чего. — Казанец переключил внимание на старшего лейтенанта, ссориться с Дубко он не хотел и тем более не планировал ему грубить, поэтому чувствовал себя немного виноватым и был рад сменить направление разговора. — Решили, что таким образом подсластят пилюлю. Месяц нас держали на операции, обещали две недели отдыха, а дали каких-то двенадцать часов, вот и думают, что прием у высоких чинов в кабинете поднимет наш боевой дух.
— А я думаю, что дело имеет особый гриф секретности, и за сохранение тайны каждый должен расписаться лично, — высказал свое предположение Дорохин. — Я слышал, у контрразведчиков так принято: перед каждым новым заданием свою подпись на бумагах о неразглашении ставить.
— Так то контрразведка, а мы — нелегалы, на что нам их правила?
— Долго правила поменять?
— Все равно странно, — вступил в разговор майор Дубко. — То, что звонил помощник полковника Старцева, еще понятно. Лейтенант Орлов и раньше нас на задание вызывал, хотя мне, как правило, сам Богданов звонит. Но чтобы из-за подписи всех в Управление? Привез бы командир бумаги на базу, там и подписали бы. И тему встречи Орлов не просто не озвучил, не заявил, как всегда, что «не уполномочен», а честно признался, что понятия не имеет, о чем идет речь. Это Орлов-то, у которого шесть пар ушей и столько же глаз? Я вот думаю: не к китайцам ли нас собираются закинуть? С ними всегда такая секретность.
— А что у нас с китайцами? Мне казалось, после Даманского в этом направлении все более-менее тихо.
Конфликт, о котором вел речь прапорщик Казанец, тянулся с начала шестидесятых годов и затрагивал советско-китайскую границу, пролегающую по реке Уссури, и остров Даманский в частности. Положение о границах между государствами, принятое на Парижской мирной конференции тысяча девятьсот девятнадцатого года, гласило, что границы между государствами должны проходить через центр главного фарватера реки, предусматривая исключения вроде проведения границы по одному из берегов, когда подобная граница сложилась исторически.
Однако это не помешало китайской стороне в конце 50-х годов вступить в конфликт с Тайванем, затеять пограничную войну с Индией и использовать новые положения о границах как повод к пересмотру советско-китайской границы. Тот факт, что международные договоры и соглашения не имеют обратной силы, китайцев не слишком напрягал. Китайцы решили, что по новым правилам остров Даманский лежит на китайской стороне, и всячески это демонстрировали.
По большому счету советская сторона была не против отдать Даманский китайцам: экономических интересов именно для СССР остров не представлял, инфраструктуры не имел, впрочем, как и населения, которое проживало бы на острове круглый год. В 1964 году между китайской и русской сторонами активно шли переговоры по этому вопросу, но китайцы вдруг резко изменили тактику. Они объявили, что СССР встал на путь «социалистического империализма», осквернив память марксизма-ленинизма и отказавшись от социалистических идеологий, и прекратили всяческие переговоры относительно границ у острова Даманский. Как оказалось, не навсегда.
Серьезный инцидент произошел в марте 1969 года в районе острова Даманский на реке Уссури, всего в двухстах тридцати километрах от Хабаровска. На заставу Нижне-Михайловка поступил с поста наблюдения сигнал: в направлении острова Даманский движется группа людей в камуфляжной форме численностью до тридцати человек, вооруженных автоматами Калашникова и карабинами «СКС». На место событий тут же выехала группа советских пограничников, в том числе начальник погранзаставы Нижне-Михайловка Иван Стрельников. Наглое вторжение вооруженных солдат на территорию Советского Союза не могло остаться безнаказанным, и китайские солдаты получили отпор, которого никак не ожидали. Конфликт повторился спустя две недели, но победы китайцам снова не принес: советские войска заставили китайцев оставить остров. Позже, в сентябре того же года, в Пекине состоялась встреча председателя Совета министров СССР Алексея Косыгина и премьера Государственного совета КНР Чжоу Эньлая, где главы государств договорились о прекращении враждебных акций. С тех пор Китай никак не проявлял агрессии против СССР.
— Вчера тихо, завтра громко. Что толку гадать? Вон командир идет, у него и спросим. — Дорохин качнул головой в сторону пропускного пункта, к воротам которого приближался подполковник Богданов.
Завидев командира, бойцы подтянулись, прекратили разговоры, переключив все свое внимание на Богданова. Тот прошел пропускной пункт и ускорил шаг. Подойдя к бойцам спецподразделения, по очереди пожал каждому руку. Затем спросил:
— Все готовы?
— Готовы к чему? — за всех задал вопрос майор Дубко.
— К встрече на высшем уровне, — чуть усмехнувшись, ответил Богданов. — Нас сегодня не кто-нибудь, а сам товарищ Андропов принимает.
— Андропов? С чего это вдруг? Или нас всем составом решили звания Героя Советского Союза удостоить?
— Если бы! Очередное задание, только и всего.
— Тогда зачем нам встречаться с председателем КГБ?
— Потому что он так хочет. Старцев сказал, что для выполнения новой операции нас выбрал лично Андропов. Наверное, поэтому и в курс дела вводить сам будет.
— Сам Андропов?
— Юра, что ты заладил: «Андропов, Андропов…» Он, если тебе неизвестно, всего-навсего человек. Да, наделенный определенной властью, но живой человек из плоти и крови, и ничего сверхъестественного в нем нет. — Богданов бросил взгляд на циферблат наручных часов. — Все, парни, времени не осталось, берите сумки и за мной.
— Погоди, командир, ты про дело не сказал, — напомнил майор Дубко.
— А я и сам еще ничего не знаю, — выдал Богданов. — Старцев молчит, а больше спросить не у кого, так что сегодня мы на равных. Узнаем, когда придем.
Поняв, что вопросы задавать бесполезно, бойцы взяли дорожные сумки и последовали за командиром. На контрольно-пропускном пункте у каждого потребовали документы, тщательно записали данные в специальный журнал, а вот сумки с собой взять не разрешили, несмотря на то что каждую тщательно осмотрели. Дежурный на КПП приказал оставить их в специально отведенной комнате, пообещав вернуть на выходе. После проверки следом за командиром все вошли в здание Главного Управления КГБ при СМ СССР.
— Смотри в оба, Юрок, ты ведь здесь впервые, — подначивал молодого прапорщика майор Дубко. — Потом будешь барышням рассказывать, какая внутри лепнина и какие лестницы. Про атмосферу гнетущую не забудь, все-таки Лубянка — это не курорт.
— К вашему сведению, товарищ майор, я здесь уже трижды был, — огорошил всех Казанец.
— Это как тебя угораздило? — Сам Богданов удивился откровениям прапорщика. — Неужто забирали?
— Разумеется, нет. — Казанец к своему заявлению отнесся серьезно. — Два раза меня приглашали, когда я еще в органах не служил. А третий раз полковник Старцев приглашал, прежде чем в группу «Дон» меня принимать.
— Что значит «приглашали»? На свидание, что ли? — не унимался Дубко. — Вот ведь работаешь с человеком бок о
