Девочка из прошлого - Макгиллоуэй Брайан
– Люси может опознать тело, – сказал Флеминг. – Именно она руководила поисками девочки. Она ее немного знала.
– Отлично, – обрадовался Бернс. – Ну конечно, пойдемте со мной.
Он сделал жест рукой, пропуская Люси впереди себя.
– Мне очень жаль. Вы хорошо ее знали?
– Я несколько раз встречалась с нею в детском приемнике, – ответила Люси. – У нее мать алкоголичка, поэтому Карен попадала в приемник каждый раз, когда та уходила в затяжной запой. Она была неплохой девочкой.
Место работы Люси в Отделе по защите уязвимых людей (ОЗУЛ) подразумевало, что в основном она работала с детьми и другими беззащитными людьми. Именно поэтому большую часть своего времени она проводила в различных учреждениях социальных служб, включая детские приюты и приемники, в одном из которых Карен Хьюз была частым гостем.
– И как вам нравится работа в ОЗУЛ? – спросил Бернс по дороге. – Странное место для молодого детектива-сержанта. Мне всегда казалось, что люди, подобные вам, должны служить в уголовном розыске.
«Что он имеет в виду под “людьми, подобными мне”? – подумала Люси. – Молодых? Женщин? Католиков? Или всех вместе взятых?»
– Мне больше нравится работать с живыми, чем с мертвыми, – довольно неоригинально ответила девушка, хотя, еще не закончив этой фразы, она уже знала, что говорит неправду. Работа с мертвыми была не менее интересна, чем с живыми, а в некоторых случаях и более.
– В таком случае боюсь, что вам будет нелегко, – согласно кивнул Бернс. – Девочка, без сомнения, мертва.
Они уже подошли к телу, которое лежало поперек рельсов так, что голова девочки опиралась на один из них. Все произошедшее было бы легко принять за попытку самоубийства, если б не ножевая рана, пересекавшая ее горло.
На месте преступления продолжали работать эксперты-криминалисты. Один из них записывал все на видеокамеру, второй делал фотографии цифровой фотокамерой.
Девочка лежала на спине. Одета она была точно так же, как было указано в бюллетене о пропавшей без вести, который Люси выпустила всего три дня назад. На ней была надета толстовка с капюшоном, которая была ей слегка длинновата, и украшенные цветами леггинсы. Сейчас куртка вся пропиталась кровью, но материал совсем рядом с капюшоном все еще был изначального, белого цвета.
Люси никак не могла детально рассмотреть лицо трупа. Часть лица была испачкана в крови, а остальная закрыта растрепанными волосами девочки. Однако она все-таки смогла увидеть часть щеки подростка, все еще по-детски припухлую. Россыпь веснушек была хорошо видна на успевшем побелеть лице.
Волосы девочки тоже были покрыты липкой кровью, которая уже начала свертываться по краям страшной раны. Люси не стала ее рассматривать. Позже она получит десяток посмертных фотографий девочки, поэтому сейчас ей не хотелось ее видеть. Она подавила в себе желание убрать волосы Карен со лба и вместо этого тихонько дотронулась до них рукой в перчатке.
– Боже, – чуть слышно произнесла Люси.
Осматривая тело, она попыталась отделить свои воспоминания о живой Карен от того, что она видела перед собой.
– Обычно она носила на шее крестик на цепочке, – сказала мисс Блэк. – Но он мог потеряться, когда ей перерезали горло.
– Что-нибудь еще, что поможет опознанию? – спросил Бернс. – Или вы хотите подождать, пока ее обмоют?
Люси подняла левую руку девочки. Она заметила глубокие порезы на кончиках ее пальцев.
– Она защищалась, – произнес Бернс, наблюдая за сержантом. – По-видимому, пыталась схватиться за нож, когда он ее резал.
– Он?
– Скорее всего, – подтвердил суперинтендант.
Люси повернула руку мертвой девочки. На ней было надето несколько кожаных браслетов и фенечек, которые она узнала. Сержант отодвинула браслеты вверх и обнажила внутреннюю сторону кисти убитой. Там она нашла то, что искала, – кисть была покрыта сетью неровных изломанных шрамов.
– Это действительно Карен Хьюз, – сказала Люси, осторожно опуская руку девочки на серую щебенку.
Глава 3
Бернс проводил их по рельсам до машины Люси. Ветер с реки усилился и принес с собой новые заряды дождя и неожиданный холод, который был предвестником надвигающейся бури.
– Надо успеть укрыть ее до того, как начнется настоящий дождь, – заметил Бернс. – Так что за история с этой девочкой, а?
– Она уже много лет находилась под наблюдением социальных работников. Попадала в приемник на несколько месяцев, а потом ее отпускали домой.
– А что за условия у нее дома?
– Ее мать алкоголичка. Каждый раз, когда ее забирали в психушку «просушиться», Карен попадала в приемник. Кроме того, иногда девочку забирали в больницу из-за того, что она сама себе наносила раны, и держали ее там до тех пор, пока ее состояние не стабилизируется.
– Про отца, по-видимому, спрашивать не имеет смысла, – заметил Бернс.
Дело было в том, что у отца Карен, которого звали Эйган Харкин, как раз заканчивался двенадцатилетний срок за убийство. Он принимал участие в вооруженном ограблении банка с захватом заложников, в результате чего один из сотрудников банка был убит. Именно этот факт Люси всячески старалась – к сожалению, безуспешно – скрыть от журналистов.
Свой срок он тянул в тюрьме Магерберри в окрестностях Антрима, и только несколько месяцев назад его перевели поближе к дому, в тюрьму Магиллиган в окрестностях Колерейна. В настоящий момент он находился в том блоке тюрьмы, где заключенных готовили к выходу на свободу. Так как у девочки была фамилия матери, то в пятницу, когда Люси выпустила первый бюллетень, подняв тревогу по поводу исчезновения Карен, никаких проблем не возникло. Но в воскресенье один из самых грязных таблоидов раскопал эту родственную связь и напечатал на первой странице обложки статью под заголовком «Дочь убийцы бесследно исчезла».
– А кто ее обнаружил?
– Один бедняга, который работает на железной дороге, – ответил Бернс. – Его вызвали, потому что кто-то украл силовой кабель, из-за чего последний поезд застрял в Гранша. Чистое везение. Там, где она лежала, поезд бы успел наехать на нее прежде, чем машинист увидел ее.
– А может быть, все так и было задумано? Уложить ее на рельсы таким образом, чтобы, когда ее переедет поезд, травмы скрыли бы рану на шее?
– И все выглядело бы как самоубийство, – согласно кивнул Бернс. – И мы ни в чем не усомнились бы, принимая во внимание все ее прошлые приключения.
– Но в таком случае тот, кто это сделал, должен был все о ней знать, – предположила Люси.
Сейчас, когда Бернс снял маску, мисс Блэк смогла разглядеть его получше. Он был коренастым мужчиной с мягкими чертами лица и со слегка размытой линией подбородка. Глаза его блестели в сполохах синих проблесковых маячков машин «Скорой помощи».
– Может быть… – Мужчина надул щеки. – Слушайте, спасибо, ребята, что приехали и опознали труп. Мы здесь пробудем еще как минимум несколько часов. А завтра с утра проведем оперативное совещание. Может быть, вы заедете к нам в уголовный розыск около полудня, и там мы все обсудим?
– Конечно, сэр, – согласилась Люси.
Бернс изобразил некоторую нерешительность.
– И вот еще что. Раз уж вы знаете ее родственников, не сообщите ли вы им эти новости?
* * *Сначала они заехали в Гранша, местную психиатрическую лечебницу, в которой отлеживалась мать Карен, Мэрион, после двухнедельного запоя. Однако переговорить с ней не удалось. Им сообщили, что женщина без сознания.
Когда они вышли из отделения и возвращались к машине, Люси бросила взгляд на блок строгого режима, в котором теперь постоянно находился ее отец. Сейчас здание с темными окнами выглядело невысоким и приземистым. Ее отец тоже когда-то был полицейским, но в последние годы серьезно страдал от болезни Альцгеймера. Мать Люси, помощник начальника полиции, давно жившая отдельно от них, распорядилась поместить отца в этот блок после того, что произошло в Прехене год назад.
