Битва - Адиль Койшибаев
Но так было не всегда. Старожилы рассказывали, что Вспять – раньше был самым обычным городком. Смех и веселие слышались повсюду. Жители толпами гуляли, пели песни и веселились, а как они отмечали дни рождения – на праздник приходили все городом.
К сожалению счастье не длится вечно. На окраине городка, в тени гор у бурной реки – жил старый отшельник. Никто уже и не помнит, что произошло. Возможно его раздражало веселие и счастливые лица горожан, но он затаил глубокую обиду. А как потом выяснилось, он к тому же оказался могущественным колдуном.
А что может сделать колдун? Все верно, он может наложить заклятие. Сказано – сделано. И город погрузился в хаос и мрак. Исчезли улыбки с лиц жителей. Никто уже не ходил по гостям. Боль, страх и депрессия на вечно поселились в городе.
Меня зовут Яна. Только вчера мне исполнилось девятнадцать лет. Дни рождения у нас обычно не принято отмечать, но вчера мой брат – Макс подарил чудесный кулон в форме сердца. Когда я открываю кулон, то на меня смотря живые родители. Мама с красивыми каштановыми волосами и добрыми глазами, и серьёзный отец, как говорит брат он был военным.
Родителей я не помню. Мне было пять, когда они погибли в загадочной автомобильной катастрофе. Сколько раз я пыталась разузнать детали аварии, но невидимая сила меня сдерживала. Свидетели заболевали, умирали и прости исчезали из города. Весь наш город – Вспять, это по сути одна аномальная зона. Даже правительство этим заинтересовалось и организовало у нас научный центр. Он так и называется ИЦА – «Исследовательский центр аномалий». Кстати, там я и работаю вместе с братом.
Главная тема исследований центра – течение времени. В особенности – обратное течение времени. Где вы еще можете увидеть младенца – старика. И чем старше становится ребенок, тем моложе он выглядит. А если вы хотите поднять предмет, то вам сперва надо его кинуть. Ходим же мы не вперед, а назад. Короче у нас тут полная – вспять. Говорят, даже видели человека с лицом утки.
Работа у нас не пыльная. Самое главное прийти вовремя и отметиться. Ну еще провести пару экспериментов в день. Платят хорошо. Наша соседка- строгая тетя Даша, наблюдая, как мы идем на работу, любит приговаривать: «Счастливые просыпаются в обед».
*****
День был самый обычный. Я уже провела несколько экспериментов с хронометроном, Макс, как обычно, ковырялся с неисправным оборудование. Настенные часы показывали 19:30.
– Макс, а не пора ли нам домой? – поинтересовалась я у брата. – Наша смена закончилась полчаса назад.
– Ну это… – промычал он, из-под оборудования.
– Короче тебе десять минут хватит?
– Угу, – послышалось снизу.
Меня всегда раздражала, когда он уходил с головой в эти железяки. К тому же нам не платили за переработку.
– Макс?!
– Что еще? Я же сказал несколько минут и все! – раздраженно ответил он, ковыряясь в микросхемах.
– Ты это слышишь?
– Не-а, ничего не слышу, – брякнул он, вылезая из-под железок на свет божий.
– В том то и дел! – произношу я. – Тихо как в преисподней. В центе работают сотни сотрудников, многие круглосуточно. Где охранники, смотрители.
Макс тоже призадумался и почесал затылок измазанной рукой.
– Ян, а ты права, – подтвердил он. – Первый раз так тихо.
От этой тишины на душе стало тоскливо. Не приятный холодок прокатился по всему телу. Сердце учащённо забилось, неужели случится беда. Да нет, это все наваждение. Сейчас выйдем на улицу, и там как обычно будет светить солнце, поужинаем и дальше я погружусь в свой любимый сериал.
Не успела я додумать мысль, как прозвучала сирена.
Голос – полный отчаяния вещал на весь центр:
«Внимание всему персоналу, это не учебная тревога! Утечка топлива в хронотермическом реакторе, до самоуничтожения здания 4:59, 4:58…»
Так как я была далека от техники, то поинтересовалась у Макса:
– Макс, что это значит?
– Бежим дура, – только и вымолвил брат. – По дороге расскажу.
Он резко схватил своей грязной рукой мою и мы побежали на центральный выход – что было сил.
«Оставшиеся время до самоликвидации: 3:59, 3:58, 3:57…»
Хотелось выколоть себе уши, только не слышать этот металлический голос. Настоящий диктор скорее всего уже улепетывал, а бездушной машине было все равно, что отсчитывать. Хотя бы и время до своей кончины.
Мы пробежали полсотни метров по центральному коридору и вот он спасительный лифт наружу. Так сильно я еще никогда в жизни не бегала.
«Оставшиеся время до самоликвидации: 3:21, 3:20, 3:19…»
Жму на кнопку вызова… ничего. Еще раз давлю сильнее, нет реакции.
«Оставшиеся время до самоликвидации: 3:17, 3:16, 3:15…»
– Макс, что за хрень, почему не работает лифт? – нервным, почти переходящим в крик голосом – вопрошаю я.
– Включился протокол самоуничтожения, все выходы блокируются, – произносит побледневший брат.
«Оставшиеся время до самоликвидации: 3:02, 3:01, 3:00…»
– Макс, не тупи! – ору я что есть сил.
– Ян все кончено… это конец, – он забивается в уголок и прикрывает лицо чумазыми руками.
Я бью его по лицу, что есть сил. Пощёчина, еще одна.
– Макс, ты же технарь, ты знаешь, как от сюда свалить?
«Оставшиеся время до самоликвидации: 2:45, 2:44, 2:43…»
– Если мы сможем пробиться на минус третий уровень, там есть вагонетки. По ним можно уйти в шахту и оттуда на волю.
– Ну вот и выход, Макс подъем, – ору я что есть сил, пытаясь перекричать обратный отсчет.
«Оставшиеся время до самоликвидации: 2:39, 2:38, 2:37…»
Несемся по пожарной лестнице вниз. Точнее я бегу и рядом тащится еще живой Макс. Пролетели пролет, но дальше пути нет – закрытая дверь.
– Макс соберись и выбей эту чертову дверь!
Он берет волю в кулак, разгоняется и плечом выносит дверь. Дверь не выдерживает, трещит и вылетает с петель. Путь открыт!
«Оставшиеся время до самоликвидации: 2:17, 2:16, 2:15…»
Мы снова несемся вниз по лестнице. Перепрыгиваем за раз через одну – две ступеньки.
Вот табличка «Уровень – 3». Освещение в коридоре местам искрит и моргает. Бежим сломя голову и о чудо – стоят пару проржавевших вагонеток.
«Оставшиеся время до самоликвидации: 1:00, 0:59, 0:58…»
– Макс как они запускаются… они же древние?
– Сейчас гляну, – произносит запыхавшийся брательник.
Возится с приборной панелью секунд десять.
– Все я разобрался, – произносит он. – Садись в первую, я ее запущу и после догоню тебя на второй.
Прыгаю в пыльную вагонетку, руками убираю многолетнюю паутину.
«Оставшиеся время до самоликвидации: 0:21, 0:19, 0:18…»
Звучит металлический скрежет, вагонетка медленно начинает движение вниз – по узкоколейки.
– Макс прыгай во вторую, – умоляю я.
– Сестренка прости, на ходу только одна! – он машет мне своей грязной рукой. – Я остаюсь!
Вагонетка набирает скорость и уносит меня прочь от самого близкого человека. Слезы словно капли дождя падают вниз.
«Оставшиеся время до самоликвидации: 0:03, 0:02, 0:01…»
Яркая вспышка и все – конец. Честно никогда не задумывалась, есть ли
