Юлия Черных - Мощи Святого Зайца
— Я что-то слышал про дядю, или мне показалось? — спросил Олег.
Маша горько усмехнулась.
— Он сговорился отдать меня замуж в семью мормонитов, на дрейфующую яхту. Всего лишь восемь мужей, которым нужна пятая жена. Всем сразу.
Степан присвистнул:
— Восемь черных невольников ею тотчас овладели, и немедленно грудь напряглась и соски затвердели. Бедная сиротка: дядя не самых честных правил, монастырь, где друзей не заводят и ни копейки за душой. Неутешительный итог.
— Да просто жопа! — Маша подошла к Степану и положила руки на плечи. На Олега она почему-то избегала смотреть. — Не гоните меня. Пожалуйста, ну пожалуйста, позвольте мне пожить с вами. Я буду убирать, готовить, все, что хотите, ну, хотя бы недолго!
— Недолго — это правильное слово, — Степан расстегнул на Маше рубашку. Она покорно стояла. — Олег, взгляни.
По груди и верхней части, до самого горла, раскинулась россыпь мелких прыщиков. Олег подошел, посмотрел ногти, открыл Маше рот, потрогал зубы. Напоследок резко дернул за волосы.
— Ой! Вы что делаете?! — Маша оттолкнула мужчину. Олег пошатнулся, но не упал.
— На редкость здоровый организм, — сказал он, потирая грудь. — Вторую неделе на Ликусе, а только первая стадия.
— Минус солнце плюс вода, — напомнил Степан.
— У меня командирский паек, там есть вода, — пояснила Маша.
— Тогда минус вода. Вторую стадию ожидаем э-э-э… дней через пять.
— О чем вы говорите? — Маша повернулась к Олегу. — Я ничего не понимаю! Какие стадии? Чего?
Степан взял Машу за руку и повел ее к столу.
— Сядь и слушай. Ты когда-нибудь задумывалась, почему Ликус закрыт для гуманоидов?
— Наверно, какая-нибудь политика. Не знаю, мне было все равно куда бежать, лишь бы прочь с Хануки. Нанялась на транзитный грузовик, а потом сбежала на первой же землеподобной планете в коробке с какими-то глупыми сувенирами.
— Когда надо, у нашей малышки проявляется деловая хватка, — заметил Олег. — Но ты совершила роковую ошибку, детка. Ликус лишь квази-землеподобная планета, люди здесь не живут.
— Почему?
— Изомеры.
— Изомеры, — эхом откликнулся Степан. — Многие вещества на этой планете состоят из тех же атомов, что и земные, но их молекулы развернуты в другую сторону. Разница между изомерами может быть незаметна, как в витаминах, а может быть очевидна, как в крахмале и целлюлозе. Но изомеры в большинстве своем не воспринимаются человеческим организмом, в меньшинстве токсичны и в целом чудовищно канцерогенны.
— Первая стадия — авитаминоз, — сказал Олег. — Далее начинается цинга с отслоением ногтей и выпадением волос и зубов, потом либо лейкемия, либо цирроз печени.
— Некоторые до цирроза не доживают, — Степан мило улыбнулся. — Ураганное воспаление легких, рак кожи, оттого, что пигментация не восстанавливается. Еще саркомы во всех органах и…
— И самые здоровенькие умирают от общего истощения организма, — жизнерадостно закончил Олег.
Маша сидела, ссутулившись, на краешке стула. Губы ее дрожали.
— Не верю ни единому слову. Вы-то здесь живете, и ничего!
Степан переглянулся с Олегом.
— Ничего — это правильное слово. А насчет «живете» я бы поспорил.
В конце концов, все устроилось. Олег обещал восстановить свои давние связи и пристроить девушку к кому-нибудь из друзей. Быстрая почта работала только в гостинице при космодроме, впрочем, в городок давно пора было съездить за пенсией и продуктами.
Машу положили на террасе, хотя она рвалась в общую комнату. На вопрос «Не заденет ли ее целомудрие необходимость делить постель с двумя мужчинами?», — она фыркнула «два — не восемь» и добавила, к восторгу Степана: «Что я вам, девственница бесстыжая? Ой, то есть девственница, но не в этом смысле». Степан до самой ночи время от времени разражался спорадическим хихиканьем и рассужденьями о правомерности словосочетания «бесстыжая девственница» и множественности смыслов понятия «девственность». Маша молча сверкала глазами и розовела ушами.
А ночью сработала сторожевая сигнализация. Маша проснулась от того, что спать стало неудобно, шумело в ушах. Внезапно распахнулась дверь в комнату, оттуда выскочил Олег с продолговатым предметом в руках. Маша встала, завернулась в одеяло, осторожно выглянула наружу. В ночной темноте ничего нельзя было различить, только слышен был треск кустов.
Вернувшись на террасу, она увидела, что дверь в комнату приоткрыта, Маша скользнула туда. Перед ней оказалась лестница на второй этаж, наверху кто-то был. Девушка неслышно поднялась по ступеням.
На площадке в серых трусах до колена с трогательными пуговками на ширинке стоял Степан. Он осторожно трогал пальцами деревянные планки на стене. Те вибрировали, отзываясь тонким звоном.
Под ногой скрипнула ступенька, Степан обернулся.
— Что здесь такое? — наивно спросила Маша.
— Золото и бриллианты, — немедленно отреагировал Степан.
— Ядерные боеголовки, — у подножия лестницы стоял, тяжело дыша, Олег. Маша к своему ужасу узнала в его руке лазерный скорчер с оптическим разделением. При полной зарядке такое оружие могло сбить стаю диких уток в полном составе.
— Кто к нам пожаловал, — спросил Степан. — Очередная блондинка?
— Понятия не имею. Оно было ловчее и быстрее. Я на всякий случай пальнул по изгороди.
— От кустов остались пеньки да опилки, — хохотнул Степан, пристукнув кулаком последнюю панель. — Вроде все на месте. Паника откладывается, всем спать.
Наутро заглянул Зиг-Хольм и сообщил, что шуршунчики мигрируют с болота на канал. Степан срочно засобирался в лес, и Маша напросилась с ним.
Бывали дни, когда Степану невероятно хотелось жить. Ясные, светлые, пронизанные солнцем, или наоборот, пасмурные, с легким дождиком. Сегодня был именно такой день. Призрачная неповторимость осеннего леса, шуршанье листвы под ногами, запах земли и холодной воды в стылом ручье ложились на сердце тайным призывом к вечной жизни.
Еле заметная тропа вела мимо высоких деревьев с белесыми стволами. Через некоторое время Маша со Степаном вышли на высокий холм. Пред ними предстала изумительная по красоте долина с голубыми окнами озер, извилистой лентой реки. Дул легкий ветерок, качая разлапистые кроны над головой. Уходящий вдаль лес с перелесками и полянами раскинулся живописной мозаикой. Кудрявые кусты, цветущие желтым и розовым, окаймляли скалистые выходы священных катакомб.
— До чего же красиво! — ошеломленно выдохнула Маша.
Степан покачал головой.
— Хоть похоже на Россию, только все же не Россия. Красота. Да. Смертельная. Пойдем, Машенька, в этом лесу ты не встретишь ни серого волка, ни трех медведей. По прихоти природы на сей милой планете живут лишь разумные саблезубые зайцы, канисы на лицо ужасные, добрые внутри и много мелкой живности. Впрочем, есть еще бармаглоты, но не будем о грустном.
Маша перепрыгнула через поваленный ствол, пошатнулась. Степан поддержал ее под локоть.
— Слабость? Голова кружится? То-то. Первыми с коварным характером планеты столкнулась группа беглых каторжников, захвативших катер, который вез их в колонию. Представляю, как они обрадовались, увидев этот мир. Канисы обрадовались не меньше — они не одиноки во Вселенной! Норный образ жизни не способствовал развитию воздушного транспорта, но породил множество легенд. И вот легенды сбываются! Канисы бросились изучать культуру пришельцев, язык и обычаи. Боюсь, изначально у них сложилось превратное представление о гуманоидной цивилизации.
Маша захихикала.
— Так вот почему канисы говорят на жаргоне!
— Не на жаргоне, а на самой настоящей, классической фене. Но беглецы недолго радовались жизни и вскоре начали умирать один за другим. Дольше всех продержались те, кого канисы кормили местной едой с приправой из шуршунчиков. Но сами по себе шуршунчики очень ядовиты, и, чтобы вытянуть яд, их нужно готовить особым способом.
— Степан Викторович, сколько Вам лет? — неожиданно спросила Маша.
— Сорок шесть.
— Зачем же вы себя так мучаете? Почему не живете там, где можно?
— Нам нигде нельзя, — Степан развел руками. — Мы с Олегом отравленные. Когда-то я был большой ученый, имел лабораторию, исследовал деструктивные религиозные культы. Однажды мы пошли на моление какого-то глупейшей секты, то ли «Духовное братство Коней Апокалипсиса», то ли «Абсолют Истины Энергожизни» и попали аккурат в тот момент, когда их пророк решил, что нахапал достаточно и с адептами пора кончать. Дело происходила в пещерах… да как раз на вашей планете, на Хануке. Пророк благословил духовных детей на загробное счастье и на прощанье пустил отравляющий газ. Мне удалось уйти, а вся моя бригада вместе с женой, Мартой, погибла в пещере. У Олега там осталась дочка, которую так и не нашли, видимо, затоптали в панике… Машутка, что с тобой?