Олег Вихлянцев - Контрольный выстрел
— Еду, — ответил я и положил трубку.
Видимо, случилось что-то важное. Потому что еще вчера вечером Вадим Марксович дал мне отгул на день. А сегодня звонит и вызывает. Во, блин, где адская работа! Хотя мне грех жаловаться на Вадима.
Встретились и познакомились мы с ним при весьма пикантных обстоятельствах. Я в ту пору только с зоны откинулся. Таскался по Питеру в поисках работы. И везде получал один ответ: подсос, отсос и двадцать раз спустя. Не берем, говорят, уголовников. «Свободен. Отдыхай».
Отдыхаю. В кафе «Амбассадор» на набережной Фонтанки. Накануне продал кое-что из своего доармейского имущества. Конечно, мог бы и куда попроще заглянуть. Но уж очень захотелось комфорта. С детства ненавижу забегаловки. В них вечно прокисшим борщом воняет. Эх! Гулять так гулять!
«Официант! Кофе с пирожным!» Смотрю на этот кофе: а фиг ли его пить?
— Дайте мне водки! — говорю официанту. Ну, вот такое состояние души!
Не успел я рюмашку приговорить, как заходят в зал четверо. Я их еще через окно увидал. Один на «мерее» подъехал, а трое других — на джипе «тойота гранд чероки». Поздоровались они у входа. Я по жестам понял, что холодно поздоровались. Зона, скажу я вам, многому учит. И предугадывать ситуацию — тоже. А посему сразу у меня мандраж предстартовый обнаружился. Задницей чую: канает грандиозный шухер. И точно.
Четверо присаживаются за столик в углу. Официант на цырлах скачет: «Чего изволите?» Они изволили, чтоб халдей испарился. Потом разговорчик забавный слышу краем уха.
— Вадик, ты на днях кредит получил, — говорит один. — Поделиться бы надо. А то ведь не пойдет бизнес — примета такая.
— Ничего я вам платить не буду, — отвечает тот, кого Вадиком обозвали. — Я, — говорит, — с этого кредита еще проценты банку выплатить должен. Так что извините, братаны, — и закурил. А пальцы у него мелко так дрожат, пепел от сигареты на скатерть летит.
Сижу и думаю: действительно, какого полового члена этот Вадик им платить должен? Ни бельмеса в новых уличных порядках не рублю. Полтора года Афган. Затем пятерик за колючкой. Многое изменилось на воле. Бандиты какие-то появились бритоголовые, смотрящие-разводящие… А я только одного «разводящего» и знал. Так черпак в зоновской столовой называют. Дальше слушаю.
— Мы тебе «стрелку» здесь забили, а ты «гонки» устраиваешь…
Ни черта не понимаю. Вроде как не по-русски говорят. И в то же время по-русски. На «феню» блатную не похоже. Что за язык придумали?
А Вадик им отвечает:
— Если, — говорит, — у вас ко мне претензии, обращайтесь в арбитражный суд.
Один поднимается и как зарычит:
— Я тебе, бля, покажу сейчас арбитражный суд, сука! — и на Вадика бросился с кулаками.
Все бы ничего. Но я в зоне воспитанный на понятиях и знаю: чтоб человека сукой назвать, на то основания веские иметь надо. А какие у того быка основания? Сразу видно — сявка мокрожопый.
Короче, подхожу и говорю:
— Кореша, не мое дело, конечно, но не могли бы вы в другом месте отношения выяснить? Тут кафе все-таки.
— Пошел на хер! — говорит мне тот, который на Вадика бросился.
Для тех, кто не в курсе, объясняю: послать человека на три буквы по лагерным понятиям — все равно что обозвать педерастом. А какой же из меня педераст?! Я нормальный. И, век воли не видать, за себя отвечу.
Под коленочку ему носком ботинка шлеп! А бык с копыт — бряк! А его подручные бычата за вилки на столе — хвать. А я им финочку на пружинке-улитке под нос — тырк! И говорю с дикцией и выражением:
— В капусту порежу, свиньи дешевые! — и улыбочка у меня ну просто обворожительная.
Подняли они с полу дружка своего и организованно покинули место проведения общественного досуга.
Вадик концом собственного галстука мокрый лоб вытер и сказал вот так:
— Уф-ф!
— Ты не фырчи, — говорю я ему. — А лучше спасибо мне скажи.
— За что спасибо? — посмотрел он на меня как на болвана. — Они ж меня теперь из-под земли достанут!
— Во ты трус! — говорю я ему.
— А ты смелый? — ухмыляется он.
— Нет, — говорю. — Но за «суку» кому угодно глаз на жопу натяну и моргать заставлю. А он мне отвечает:
— Валил бы ты отсюда, герой.
И в это время в кафе снова заходят те самые четверо. А за ними еще человек пять.
Вадик галстуком своим чуть не подавился. А я к нему поворачиваюсь и говорю:
— Ну так как? Валить?
— Звиздец, — отвечает Вадик. — Теперь точно убьют.
— Не боись, — отвечаю. И сам не боюсь. Потому что среди вновьприбывших, ну из той, дополнительной пятерки, знакомую ряху вижу.
Жорик Костыль кореша моего зовут. В зону учкудукскую его к нам через год из-под Ташкента перевели. Алмалык — город такой есть. Костыль там срок мотал. Оттуда и перекинули, «разбивая устойчивую воровскую группу». А в нашей зоне его по беспределу опустить вздумали. Менты подставу состряпали, точно знаю. Так он, чтоб, значит, не опуститься, сам себя покалечил. Это — отдельная история.
Костыль меня увидал и в хохот.
— Ну вы, блин, даете! — повернулся к своим. — Это ж Жека Красноармеец! Жека! — и давай обниматься со мной.
Те стоят, как дебилы, глазами хлопают, ни фига не понимают.
Ну, я Костылю рассказал все чин-чинарем, как дело было. Затем посидели, выпили. Жорик на жизнь посетовал. Мол, трудно нынче бабки делать, менты прижимают, фирмачи борзеют.
Поздно уже было, когда мы с Костылем прощаться стали. Обменялись телефончиками. А Вадик все это время с нами был. Он мне и предлагает:
— Хочешь, подвезу?
Конечно, хочу! С роду в «мерседесе» не катался! Ну а по дороге мне Вадик работу предложил. Я не отказался. С тех пор у него.
А сейчас еду к нему и думаю о Сашке. С ней тоже все прикольно.
Я, как у Вадика работать стал, тачку получил. Не ахти какую по сравнению с его «мерсом». «БМВ-318». Но все ж таки не на трамвае. В первые дни, то есть ночи, как от дел освобожусь, мотаюсь по городу из конца в конец. Ну, нравилось колесить! Удовольствие получаю. Опять же Вадик не против, лишь бы не влетел никуда. А так — хоть до рассвета. Мое дело.
Еду по проспекту Мориса Тореза. У гостиницы «Спутник» сворачиваю на Курчатова. На обочине девчонка стоит. Ха-а-арошенькая! У меня аж слюни потекли. Я возле нее тормознул:
— Девушка, подвезти?
— Спасибо, — говорит. — Отвали.
И назад отступила.
Делать нечего. Нет так нет. Поехал дальше. потихоньку. А сам от девчонки глаз оторвать не могу о зеркало заднего вида таращусь. И все удаляюсь от нее, удаляюсь. Вдруг смотрю: рядом с ней «Волга»-такси тормознула. Из машины мужик выскочил и давай ее насильно в салон запихивать. Во, думаю, наглость! А девчонка, видать, нормальная. Дерется, сопротивляется.
Я задним ходом в обратку. И когда к ним подъехал, они уже ее в «Волгу» запихнули. Пришлось своей машиной дорогу перегородить. Вышел и, как всегда, сначала вежливо:
— Гондоны рваные! Отпустили мочалку! Чердаки развалю!
Видать, не поняли. Потому что водитель такси с монтировкой вышел, а второй — с ножом кухонным. Откуда в такси кухонный нож, я разбираться не стал, потому что торопился с девчонкой познакомиться. Таксиста и пассажира его в багажник такси засунул и закрыл там. Потом в салон заглянул. Девчонка там сидит и хохочет, дура.
— Чего ржешь? — спрашиваю.
— Родственники! — и давится со смеху.
— Какие родственники?! — спрашиваю. А она сказать уже ничего не может, за живот хватается и на багажник кивает. Ну, я чувствую, что-то не так. Тряханул ее пару раз. Успокоилась.
— Открой их, — говорит. — Это братки!
— Тем более, — говорю. — Не открою.
— Да нет! — машет она руками. — Родные братья! Я с матерью поругалась и из дому ушла. Маманя браткам в Сертолово позвонила, они живут там. Меня по всему городу разыскивали. Случайно наткнулись. Домой хотели отвезти. А тут ты, защитник! Ой, умру! Ой! Не могу! — и снова в хохот до изнеможения.
Пришлось мне братьев ее открыть. И даже извиниться. Я ж вежливый. Так и познакомились. На мировую я им литруху водочки выкатил. Сам пить не стал, поскольку утром с меня Вадик семь шкур за перегар сдерет. А посидеть посидел. И с матерью Сашкиной познакомился. И саму Сашку с мамашкой помирил, В общем, все путем. А братки ее меня зауважали безмерно. Герой, говорят. Какой там на фиг герой?! Просто девка понравилась!
Еду вот теперь и думаю о ней. А в офисе меня Вадик ждет. Что-то там у него стряслось. Что? Приеду, узнаю.
От Питера кайфую! Скажу без балды: одно дело на город смотреть из окна троллейбуса и совсем другое — из салона хорошей тачки. За рулем одно плохо — пробки. Гаишники на перекрестках палками машут. А толку? Поубивал бы на фиг! Ну, не в прямом смысле, конечно. Так, поджопник залепить — одно удовольствие! Жаль, что такого удовольствия мне никогда в жизни не представится.
Да! О главном! Кем же я работаю у Вадика? Блин, сам забыл. Ага! Вспомнил! В трудовой книжке записано: «Заместитель генерального директора по вопросам общего консультирования персонала в области гуманитарных и системных исследований». Понятно, да? Кто не въехал, я не виноват. Расширяйте кругозор, совершенствуйтесь в познании окружающей действительности. Одно могу сказать с полной уверенностью: работа адская. Ну да я уже говорил.
