Ричард Сэпир - Старомодная война
— И как вы называете себя?
— Универсальный магазин. Скажите мне, что вы делаете в Оклахоме, когда хотите выпить и не можете этого сделать? Только рабам может поправиться такая жизнь. Разве вы рабы?
— Там закрыто мистер, — сказал Маленький Лось. — Мы опоздали.
— Чьи там замки? Кто вправе запирать что-либо на вашей земле, когда всё тут — ваша собственность? Свободные мужчины, настоящие мужчины — хозяева на своей земле. Какие вы?
— Кто вы? — спросил Бегущий Олень.
— Человек, который достанет для вас превосходную выпивку, причём ту, которую вы заслуживаете и когда бы вы ни пожелали. Разве кто-то в Оклахоме предлагал вам это?
— Я не знаю, — сказал Бегущий Олень.
— Большой человек не любит себя? Чего вы боитесь?
Они не знали его имени, но знали, что он говорит дело. Этот мускулистый незнакомец, который появился из пламени костра, имел ответ на все вопросы. Никто из них и не заметил, как они спустились с кладбища на небольшой холм и что шаман не пошёл с ними. Он всё ещё склонял голову к земле и молил, молил, чтобы дурной дух исчез. Никто из них не заметил, что Большой Буйвол был в трансе и с широко открытыми глазами бормотал что-то на чудном наречии, которому он научился в школе белых людей в Чикаго.
На краю кладбища человек из костра обернулся и взмахнул рукой в быстром приветствии могилам.
— Мне нравится война насмерть, — сказал он. — Позвольте представить вам людей, которые жили здесь. Настоящие мужчины. Ойупа были великим народом. Никому не позволяйте говорить о них иначе. Вы слышали?
Они всё ещё не знали его имени, когда приехали в Эпид на грузовике-пикапе. Магазин был закрыт и опечатан, и улица была пуста.
— Ничего не получится, — сказал Маленький Лось.
— Я мог бы подсказать вам, как попасть туда, но такой умный парень, как ты, Маленький Лось, может и сам догадаться, — сказал незнакомец, сильно хлопнув Маленького Лося по спине. — Рискните. Покажи, как это делается.
Группа мужчин мрачно молчала, так как совет казался им не слишком хорошим, но его предложение звучало так же чисто и невинно, каким был он, когда вышел из дыма костра на кладбище ойупа. Парни чувствовали возбуждение, исходящее от этого человека, возбуждение даже большее, чем они получали от спорта, большее, чем от участия в футбольном матче.
— Что вы теряете? — спросил он. — Вам нужен пример? Тогда я сам сделаю это.
Он выпрыгнул из грузовика, но его уже опередил Бегущий Олень, который сейчас казался более подвижным, чем обычно. Он обогнал незнакомца и очутился перед дверью. Маленький Лось, прикинув, что чёрный ход должен поддаться более легко, с автомобильным домкратом побежал вскрывать магазин с заднего хода. Сработала сигнализация, но Бегущий Олень и незнакомец действовали очень быстро. Они вбежали в магазин и вышли с чемоданом виски до того, как появился первый полицейский. Пикап выехал из Энида, и из него раздавалась старинная военная песня ойупа. Утром они все, кроме незнакомца, мучались от похмелья, но их настроение совершенно ухудшилось, когда они увидели полицейские машины, курсирующие по резервации.
— Как они обнаружили, что это был кто-то из нас? — спросил Маленький Лось.
— Я сообщил им, — счастливо откликнулся незнакомец.
При дневном свете он выглядел ещё более здорово: светлые глаза, энергичный характер и прямая осанка. Бегущий Олень был способен задушить незнакомца. Но Большой Буйвол, который всюду следовал за ними и всё ещё что-то бормотал на своём странном языке, внезапно перешёл на английский и сказал им, чтобы они не суетились, иначе это не приведёт ни к чему хорошему.
— Я скажу тебе, к чему это приведёт, Билл. Навряд ли я буду чувствовать себя хорошо, когда попаду в тюрьму, — сказал Бегущий Олень.
— И я тоже, — подтвердил Маленький Лось.
Но незнакомец только усмехнулся в ответ на эти слова.
— Застрелите меня. Вперёд. Застрелите меня, — сказал он. — Если среди вас есть человек, который любит ойупа больше, чем я, пускай он разнесёт мои мозги одним выстрелом. Вперёд.
— Вы считаете, что если нас доставят в полицейский участок, это будет являться актом любви? — спросил Маленький Лось.
— Я не могу преподнести вам лучшего подарка. Потому что после событий сегодняшнего дня вы никогда больше не будете бояться шерифа. Вы никогда больше не испугаетесь, когда увидите его голубое ничтожество на своём пути или услышите его сирену. Вы будете ходить по земле ойупа как лорды, а не как испуганные маленькие мальчики. Вы мужчины или дети? Что касается меня, я предпочитаю свободу или смерть.
Незнакомец открыл свой чемодан и вынул из него пять новеньких заводских мини-пулемётов, меньших, чем известные израильские, — едва ли больше пистолетов.
— Неужели вы думаете, что эти парни живут вечно? Или у вас недостаёт мужества? Что вы предпочитаете: быть с честью похороненными на вашем кладбище или влачить жалкое существование полуиндейцев, полубелых. Что касается меня, смерть не пугает меня так, как пугает рабство, как пугает взгляд моей женщины, обращённый на меня, в то время как я пыльным, мрачным днём в испуге прислушиваюсь к любому звуку шагов. Я не обещаю вам сегодня победу, бравые храбрецы ойупа, но я обещаю вам почести. Их получит любой из вас в случае конца.
Они взяли в руки оружие. Это известие разнеслось по всей резервации, а вскоре и по всей стране как день возвращения надежды. Горстка храбрецов ойупа выступила против полицейского отряда. И когда против них были посланы войска штата, они справились и с ними. Они подняли знамя ойупа. Бегущий Олень сказал, что это лучшее, что они могли сделать.
— Может быть, мы и не победим сегодня, и может быть, мы не переживём этот день, но мир будет знать, какой ад мы им здесь устроим.
Войска штата тоже были вооружены автоматическим оружием и даже имели бронированный автомобиль. Они численно превосходили маленький отряд и были лучше подготовлены. Но с ними не было духа ойупа. Маленький Лось не замечал неудобств, а Бегущий Олень расстался со своей переваливающий походкой и передвигался чрезвычайно быстро.
Они вели сражение всё утро и после обеда и только смеялись в ответ на предложение сдаться, издеваясь над их предупреждениями, а в сумерках к ним присоединились другие молодые люди.
В блестящей ночи по плану, разработанному Маленьким Лосем и под руководством Бегущего Оленя, новый небольшой отряд атаковал войска штата и заставил их капитулировать и сдать всё оружие.
— Мы оставляем вам жизнь, чтобы вы могли рассказать другим, что вы встретились с настоящими ойупа, — сказал Бегущий Олень.
Он не носил больше синие джинсы и рубашку с надписью, прославляющей любовь к Эпиду, штат Оклахома, а был одет в униформу, сделанную из натуральной оленьей замши. За его пояс был заткнут нож.
— Когда мы вернёмся обратно, небо потемнеет от вертолётов, которые мы приведём с собой, и они закроют солнце, — сказали военные, разъярённые тем, что потерпели поражение от какой-то объявленной вне закона банды.
— Тогда мы будем сражаться в темноте, — ответил Бегущий Олень.
Его слова и подвиги ойупа разнеслись по другим резервациям. К тому времени, когда войска штата вернулись, они встретили маленькую армию, состоящую из людей, которые слишком долго терпели унижение, и сейчас эта армия превосходила численностью войска штата.
И Маленький Лось, предупреждённый о вертолётах, приготовил против неуклюжих, медленно двигающихся мишеней достаточно оружия. Войска штата храбро пошли в наступление, но ойупа были храбрее и хитрее.
Многие ойупа погибли, но незнакомец сказал:
— Дерево свободы должно быть полито кровью патриотов.
Они похоронили своих умерших, несмотря на опасность того, что Национальная гвардия Оклахомы могла окружить их на маленьком кладбище на холме.
Одним из почивших был Большой Буйвол, или Билл Буффало, как он стал называться позднее. Он был похоронен со всеми почестями, как если бы он умер в бою. На его правом виске был ожог от пороха, а в правой руке — пистолет. Один из парней вспомнил его последние слова.
Большой Буйвол несколько раз повторял:
— Те tua, me delactant mea.
Никто из них не знал, что это значит, до тех пор пока из Чикаго, когда всё это кончилось, не приехал один из учителей Буффало отдать последние почести одному из лучших своих студентов.
— Что он ещё сказал? — спросил учитель.
— Ничего. Он посмотрел на нашего друга, появившегося из огня, и произнёс эти странные слова. Он сказал их и поднёс оружие к своей голове. И выстрелил, — сказал очевидец.
— Эти слова на латыни. И они означают: «Тебе приносит радость твоё, мне — моё».
— Хорошо, коротко, — сказал другой храбрец, слушавший их. — Это хорошо. Жаль, что никто из нас не понимал его.
Под руководством незнакомца, ведя свою борьбу ловко и отважно, ойупа окрестили первую победу индейцев над федеральными войсками как Битву Маленького Благородного Народа. Но сейчас к ним были готовы присоединиться другие племена, потому что в воздухе витали слова: «Сейчас мы можем побеждать».
