Александр Прозоров - Присяга Российской империи
– Да ну? – громко хмыкнул полковник. – Канули, или их старательно пытаются туда запихать? Ты помнишь свою историю, капитан? Когда-то, очень давно, четыреста лет назад, в Европе существовала огромная, богатая и очень могущественная страна, столицей которой был Новгород. Собственно, и по размерам она мало уступала современной Западной Европе. А рядом с ней примостилось маленькое княжество, размером с современную Московскую область. И с очень похожим названием. И между соседями началась борьба. Ты часом не помнишь, Илья Ралусин, кто победил? Могучая республика или маленькая монархия? Собственно, все, что сделало Русь современной Россией, поднято руками царей. Плохих, хороших – но царей. Иван Грозный, Екатерина Великая, Александр Первый, Александр Освободитель. Именно благодаря им наши погранзаставы сейчас стоят здесь, на Пяндже, а не на возле Зарайска или Коломны. Сталина, кстати, тоже можно отнести к царям. Имея всю полноту власти, он оставил после себя из личного имущества только поношенный френч и трубку. Потому что полностью идентифицировал себя с государством и не различал свои интересы и его. Можно сколько угодно ругать его за репрессии, но действовал он только из интересов Союза. Да, кстати, в те годы все развитые государства без террора и концлагерей не обошлись. Вот так. А после этого было только позорное разбазаривание. Крым профукали из-за идиотизма одного демократа, Финляндию прохерили стараниями другого освободителя, теперь Лифляндия расизмом развлекается, Грузия, древние иранские земли тоже свободно гулять пустились. Везде, куда ни глянь, всегда бардак. Одно слово, демократия…
Полковник вздохнул и вылил в стопки остатки содержимого своей фляжки.
– Так что, капитан, как говаривал хитроумный Черчилль: «Нет худшего государственного строя, нежели демократия». Это есть безответственность, возведенная в закон. Ты думаешь, если бы какой-нибудь король решил, что здесь должны стоять его войска и что это для него важно – он бы позволил экономить на переброске запчастей? Да чинушу, по вине которого хоть один солдат остался без носков, тут же повесили бы на ближайшем дереве! Потому что интересы государства превыше мелочной экономии. И любой служащий знал бы об этом с самой колыбели.
– Так уж и стал бы государь-император интересоваться каждым солдатом…
– Если бы знал, что здесь стреляют, но считал присутствие России все равно крайне важным – интересовался бы. Или требовал докладывать об обстановке постоянно. Или назначил бы ответственного, проверяющего дела в ведущей бои дивизии. В конце концов, хозяин завода тоже не заглядывает через плечо каждого рабочего, но тем не менее добивается от них качественной работы. Государь-Император обязательно следил бы за нашей двести первой дивизией. Хотя бы потому, что интересы России здесь – это лично его интересы. – Гость поднял рюмку: – Давай, капитан, за здравие.
Они выпили, и полковник, понюхав разломанный пополам абрикос, продолжил:
– Не хочу плохо говорить о президенте, но новая система построена так, что он не способен совершать энергичных действий. Он не может резко прижать тех же чиновников. Ведь это «электорат», и если их заставить работать с полной отдачей – на выборах они проголосуют за другого. Президент не может выделить деньги на экстренные нужды страны – для этого придется сначала уговорить думу. Он не способен закрутить гайки в экономике, предвидя смертельную опасность для страны и мобилизуя ресурсы – заводчики и рабочие обязательно начнут кампанию за его переизбрание. Он вынужден постоянно идти на поводу у тех, кто оплачивает избирательные кампании. В общем, демократический принцип избрания правителей порочен в зародыше. К тому же, сроки от выборов до выборов не дают планировать развитие страны на долгий срок, а каждый новый правитель начинает внедрять собственные идеи. Вспомни историю еще раз: начиная с середины шестнадцатого века Иван Грозный строил засечные черты и завещал своим потомкам постепенно сдвигать их на юг. Его завет исполнялся триста лет, за которые было выстроено тридцать шесть черт, последняя из которых прошла по Тереку в середине девятнадцатого века. Как ты думаешь, удалось бы это нам, будь на Руси демократия? Если бы каждые четыре года поднимался вопрос о том, нужно это рядовому налогоплательщику Новгорода или нет?
– Да уж! – Илья даже рассмеялся, представив дебаты в Думе по поводу строительства дорогостоящих оборонительных рубежей. – Они на эти деньги, скорее бы, себе новые конюшни построили, да жеребцов из табуна «БМВ» закупили.
– Вот потому и воюем мы на поношенных БТРах, а не новеньких «трешках». – Гость завернул пробку на опустевшей емкости и опустил флягу назад в карман.
– Что теперь говорить? – пожал плечами Ралусин. – Последнего императора все равно, скорее всего, расстреляли восемьдесят лет назад вместе с законными наследниками, а подчиняться самозванцам как-то не хочется.
– Ну, почему же расстреляли? – спокойно возразил полковник. – Император, конечно, погиб, но наследник-то уцелел.
– Я, вообще, слышал эти сплетни, – мотнул головой Илья. – Но мало ли чего журналисты из желтой прессы сбрешут? Им лишь бы тираж поднять. Вот и пускают слухи про императоров в Швейцарии и «черный» бюджет. Но, думаю, слухи все это. Останки царской фамилии ведь найдены и похоронены! И экспертиза генетическая была…
– Очень странная экспертиза, – добавил Чупара. – С какими-то передергиваниями и процентовкой совпадений. Но ты забываешь, капитан, что эти люди не просто представители одной семьи. Они еще и святые, православные мученики. Политика политикой, а святые мощи – это навечно. Упокоенные в Питере останки Церковь святыми мощами не признает. Потому что знает – Алексей умер не здесь. Патриарх Тихон лично передал ему в двадцать третьем году семейные архивы. Причем с согласия некоего Иосифа Виссарионовича. В связи с некоторыми договоренностями относительно регенства и будущего России… Такие вот получаются пироги.
– Этого не может быть, – решительно поднялся Ралусин. – Я специально этим вопросом никогда не интересовался, но…
– Но за три дня до казни, – все тем же спокойным тоном перебил его Чупара, – царевич Алексей упал с лестницы, после чего уже не вставал до самой смерти. Или, точнее, никто не видел, чтобы он вставал. Он не выходил к охране, к столу, его не видели комиссары… Никто не знает, кого выдали палачи за убитого царевича, но наследника трона офицерам русской армии удалось спасти.
– Почему же тогда он до сих пор о себе не заявил?
– Император Алексей Николаевич уже давно умер, капитан. Что касается его детей, то… Ага, к воротам подтаскивают подбитый БТР, – без всякого перехода закончил гость.
– Простите, товарищ полковник! – Илья Ралусин вскочил, выглянул в окно. – Мне придется ненадолго вас покинуть.
– Я понимаю, капитан, – кивнул Чупара. – Идите.
Вокруг затащенной под навес боевой машины столпились почти все свободные пограничники – приковылял даже перемотанный бинтами сержант Сергей Купик из санчасти, но Ралусин немедленно отправил его назад. Если не считать закопченного за время пожара корпуса, БТР выглядел совершенно целым. Граната пробила бронированный корпус аккурат напротив моторного отсека, выворотив взрывом переднее правое колесо и вырвав все идущие к нему тяги – рулевую, кардан, трубку подкачки воздуха. Но, в общем, на замену рулевого рычага хватит и пары часов, а без всего остального транспортер ездить способен. Чай, не «жигули» – военная техника. Но вот моторный блок – двигатель, главный фрикцион, коробка передач и планетарные механизмы – на первый взгляд превратился просто в месиво, из которого торчали оплавленные поршни, поблескивающие белыми сколами чугунные шатуны, покрытые черным налетом шестерни и валы… Говорить о степени повреждений не имело смысла – блок подлежал замене целиком.
– Повезло Сереге, – отметил прапорщик Юсупов, заглядывающий командиру через плечо. – Попади духи слева или чуть позади, сгорел бы, как цыпленок.
От этих слов у Ильи пропало всякое желание ругаться. В конце концов, потеряли они, действительно, только железо. Из людей никто не пострадал. Даже водитель, вон, уже бегает.
– Ладно, мужики, посмотрели и хватит. Юсупов, найдите дежурного по части, пусть наряд броню отмоет, а то смотреть страшно. Я ремонтников из дивизии вызову, чтобы к их приезду машина лучше новой выглядела. Второй БТР отгоните за офицерский городок, на Белый склон, и поставьте там. Придется его, если что, с наката заводить.
– Есть, товарищ капитан.
– Остальным проверить оружие и пополнить боезапас. Как бы еще вызова не случилось.
Ралусин посмотрел на часы и с удивлением обнаружил, что они показывают уже половину восьмого. Желудок тут же вспомнил, что обеда еще не было и требовательно заурчал. Начальник заставы поймал одного из пограничников, попросил:
