Илья Деревянко - В режиме «Б»
– Ну и гадости мне приснились! – виноватым тоном начал я. – Будто бы ты…
– Потом расскажешь, – перебил полковник. – Полюбуйся на монитор!
Проворно вскочив, я впился глазами в экран. Тот в настоящий момент был разделен черными линиями на четыре части. В одной виднелась спальня, с беспокойно ворочающимся на постели Новицким. Во второй – рабочий кабинет, в третьей – столовая, а в четвертой (крохотными картинками) – ванная комната и туалет.
– Гляди сюда! – Васильич ткнул пальцем в столовую. Внимательно присмотревшись, я заметил, как одна из стен аккуратно, бесшумно сдвигается в сторону…
ГЛАВА 2
– Сейчас «гости» пожалуют, – буднично произнес Логачев. – Кстати, столовая прямо у нас за стеной, но ее не проломить, бетонная! Зато окна рядом, но уж больно они узкие, на бойницы похожи, мне не пролезть. – Тут он смущенно покосился на свои широченные плечи.
Из открывшегося за стеной тоннеля осторожно вышли три крепких типа в «собровках» и остановились, вслушиваясь в тишину. Один держал в руках медицинский чемоданчик, двое других – пистолеты с глушителями. Простояв неподвижно несколько мгновений, тип с чемоданчиком приблизился к двери, ведущей в смежную со столовой спальню, безрезультатно подергал ручку, тихо матюгнулся и достал из кармана набор отмычек.
– Смертельная инъекция, к гадалке не ходи, – проворчал Петр Васильевич, – наставят пистолет, заклеят рот… Возможно, побьют маленько, дабы следы на теле остались, и укольчик в вену. А у хозяев ряда СМИ уже заготовлены обличительные тексты репортажей, гневно обвиняющие ФСБ в этом злодеянии.
– Не слишком ли долго мы болтаем?! – раздраженно перебил я. – Они же прикончат подзащитного с минуты на минуту!
– Не бои#сь! – по-кошачьи фыркнул полковник. – Вчера вечером, устанавливая аппаратуру, я заодно простукал стены, обнаружил в столовой подозрительную пустоту (как раз там, откуда они вылезли) и, выходя из комнаты, заблокировал дверной замок специальным устройством. Они замучаются с ним возиться. Так что время у нас есть, хотя и не очень много. Короче, так, наша задача – не дать им уйти и взять хотя бы одного живым. Ты давай через окно, перекрой вход в тоннель и… Впрочем, сам знаешь! А я зайду с другой стороны.
Мягко ступая, Васильич вышел в коридор. Я же сунул за пазуху один «ПСС»[3], заткнул за пояс брюк второй, проверил в креплениях боевые ножи (с которыми не расставался и во сне); открыл окно, с трудом протиснулся в узкую щель, уцепился за выступ в кирпичной кладке, перемахнул на соседний карниз, концентрированным ударом ноги вышиб вместе с рамой окно (по счастью, более широкое, чем наше) и рыбкой нырнул вовнутрь. Мое появление на «сцене» получилось неожиданным и эффектным, прямо как в кино. Кувырком перекатившись через половину комнаты, я выпрыгнул в стойку напротив входа в тоннель и одновременно, из обоих «ПСС», всадил типам с пистолетами по пуле в правое плечо каждому. Один с ревом схватился за рану (слаб на боль оказался), а второй, стиснув зубы, выхватил левой рукой финский нож и метнул в вашего покорного слугу. Предвидя подобный поворот событий, я, подобно маятнику, качнулся в сторону (просвистев мимо уха, нож исчез в тоннеле), сорвал дистанцию и ударом в особую точку на туловище превратил убийцу во временно парализованное (минуты на полторы), неподвижное тело. Между тем, третий из ночных визитеров, которого я не забывал контролировать боковым зрением, отшвырнул отмычки и выдернул из-за пазухи «узи» с глушителем. Я моментально рухнул на пол. Бесшумная очередь пропорола воздух точно в том месте, где я стоял мгновение назад. Лепестковым движением[4] уйдя в сторону, я приготовился стрелять на поражение (с автоматом шутки плохи! Особенно в умелых руках)… Но не успел нажать спусковые крючки. С грохотом обрушился проломленный потолок, и на голову «третьего» приземлился всей стокилограммовой массой Логачев, с пистолетом в одной руке и с ножом в другой. Васильич был покрыт пылью, побелкой и щедро усыпан осколками пробитого им потолочного перекрытия.
Пф-ф – продырявил он левое плечо очухавшегося «паралитика», который, стиснув зубы, потянулся здоровой рукой за выроненным пистолетом. Затем громогласно чихнул, с кошачьей брезгливостью оглядел свою перепачканную одежду и пружинисто поднялся на ноги.
– Два «трехсотых», один «двухсотый»[5], – посмотрев на скомканного, бездыханного «третьего», констатировал я.
Недоверчиво хмыкнув, Логачев проверил у него пульс, разом поскучнел и хмуро пробормотал:
– Хлипкий, сволочь, оказался. Шея, как у цыпленка! То-то я слышал подозрительный хруст… – Перехватив мой ироничный взгляд, он осекся и виновато потупил глаза.
Как уже упоминалось, все трое ночных убийц являлись крепко сложенными, здоровыми мужчинами, а назвать кого-то из них «хлипким» можно было разве что по сравнению с Логачевым, рядом с которым и сам я выглядел отнюдь не Геркулесом.
– Не расстраивайся, Петр. Угробив этого гада, ты мне жизнь спас, – сказал я расстроенному богатырю.
– Не надо лгать! – покачал он коротко стриженной, ярко-седой головой. – Ты держал паршивца на прицеле двух стволов и, если бы не свалилась сверху моя туша, спокойно продырявил бы ему плечи!
– А кое-кому не стоит бросаться словами не подумавши, – обиженно возразил я. – Запомни, Петр, я вру исключительно врагам, а друзьям никогда. Теперь вернемся к тому, с чего начали, то есть к хмырю с «узи». К твоему сведению, я собирался вести огонь на поражение. Причина – автомат, с которым покойный очень грамотно обращался. Шансов обезручить его в той ситуации у меня не было. Единственное, что я мог, уложить гада наповал, пока он не изрешетил мою шкуру повторной очередью. За жизнь я не цепляюсь, ты знаешь. Но если уж погибать, то с пользой для дела, а не по собственной дурости. Насчет же спасения жизни… Гм… Когда ты столь удачно придавил «хлипкую сволочь», она уже успела сместить прицел в мою сторону!.. Дальше продолжать или сам сообразишь?
– Извини, Дима! – Растроганный Логачев сдавил мою ладонь в тискообразном рукопожатии. – Я, право, как-то…
– Потом доскажешь, на досуге, – перебил я, достал из карманов два ИПП[6], шприц-тюбик с промедолом[7] и дернул за перепачканный рукав Петра Васильевича. – Давай сюда свои припасы. Моих хватит лишь на одного подранка.
Полковник с готовностью полез за припасами и… Залился густой краской стыда. ИПП у него оказались в порядке, а вот шприц-тюбик сломался в процессе проникновения в комнату сквозь потолочное перекрытие.
– Елки зеленые! – уныло молвил он. – Сплошная невезуха!
– Да ладно тебе, – отмахнулся я. – Бинтов у нас достаточно, а обезболивающее… Хватит с них по полдозы на рыло…
Между тем в разбуженном шумом особняке поднялся страшный переполох. Гомоня на разные голоса, бестолково забегали по коридорам слуги. Какой-то идиот включил противно воющую сирену тревоги. Бродившие по двору автоматчики гурьбой устремились к дому.
– Займись пленными, – обратился я к Логачеву. – Пойду успокою Новицкого. А то концы отдаст со страху. Вот только замок… Как бы его разблокировать?
– Да на фига возиться? – искренне изумился полковник и мощным толчком плеча сорвал дверь с петель…
– Ну и ну! – подивился я, прошел по небольшому коридорчику, отпер конфискованными отмычками очередную дверь и попал прямиком в спальню.
Синюшно-бледный олигарх забился в угол постели и съежился там перепуганной мышью. Вокруг кровати сгрудились караульные со двора в количестве пяти штук.
– Не волнуйтесь, Вилен Тимурович, – с трудом изобразил я приветливую улыбку. – Попытка покушения на вас успешно предотвращена. Один убийца ликвидирован, двое взяты в плен. Не соблаговолите ли взглянуть на них? Может, кого узнаете?
Новицкий в ответ сдавленно всхлипнул, с треском испортил воздух и забился с головой под одеяло. Видать, совсем сдурел от ужаса.
«Конченое чмо! – презрительно подумал я. – И вот такие существа считаются „сильными мира сего“, распоряжаются судьбами миллионов людей. На экранах телевизоров они выглядят гордыми, важными. Они и им подобные развязывают войны, не колеблясь отдают приказы на ликвидацию, подписывают жестокие законы. Но коснись дело их самих – мигом превращаются в „тварей дрожащих“. Большинство тиранов древности, по крайней мере, обладали личным мужеством, а эти… Господи! Куда мир катится?!!»
– Давай ты со мной, – толкнул я в бок одного из автоматчиков. – А к нему, – я кивнул на постель, – срочно вызовите врачей из Кремлевской больницы.
– У нас есть свой, домашний, – робко вякнул один из секьюрити.
– Здешнего еще надо хорошенько проверить, – жестко отрезал я. – Тут повсюду предатели… Короче, делайте, как сказал!..
* * *К нашему приходу Васильич успел перевязать раненых, стянуть брючными ремнями их ноги в щиколотках, вколоть по полтюбика промедола каждому и… повесить дверь обратно на петли. Зайдя со мной в столовую, охранник сильно побледнел, сдавленно охнул и непроизвольно попятился назад. Но вовсе не от вида разбрызганной повсюду крови. Оказывается, говоря о подозрительности особнякового врача, я, не целясь, угодил в точку. В задавленном Васильичем типе с «узи» караульный опознал… того самого домашнего эскулапа. (Некоего Анатолия Кузьмина.) А в подранках – специалистов по техобслуживанию вентиляционной системы, канализации и водопровода Ивана Демьянова и Андрея Шаповальского.
