Сергей Зверев - Шевроны спецназа
Тогда кого?
Сержанта Бугаева, который в последнее время совершенно разленился, распустил дисциплину в отделении и панибратствует со старослужащими? За это выговор дают, а не бросают под пули.
«Я оставлю тех, кто должен остаться, – решил прапорщик. – Пулеметчика и снайпера. Идеальная пара для прикрытия отхода. И это будет правильно и честно. Значит, Кузя и Шварц… Один отлично стреляет, а второй, в случае надобности донесет до нужного места и пулемет, и своего товарища. Вот и ладушки».
Он поискал взглядом рослую фигуру Шварца. Тот как раз аккуратно поднял тяжеленный валун, пронес его несколько метров и опустил перед собой, привалив к другим камням.
«Неплохое пулеметное гнездо, – машинально отметил Ухтыблин, приподнялся на носках, с трудом вытянул накачанную короткую шею, осмотрел весь склон и вновь прикинул сектор обстрела. – Да, все правильно. Простреливает весь фронт, а самого еле заметно. Так, а где запасная позиция? – встревожился он. – Запасная позиция крайне важна для долговременной обороны. Это только в кино пулеметчик часами ведет огонь с одной точки. В реальном бою по нему уже через полминуты начинает стрелять снайпер».
Оглядываясь по сторонам, он заметил несколько дальше, за скальным уступом, зеленый короб с заправленной в него пулеметной лентой. Сразу успокоился, приказал Шварцу позвать Кузю и стал ждать.
Через полминуты к нему подошли два бойца.
– Здесь такое дело, – кашлянул командир взвода. – В общем… это… парни вы у меня надежные и стрелки отменные. Надо ребят выручать… остаться вам надо, – и внимательно всмотрелся в лица бойцов.
– Понятно, – кивнул после паузы Кузя.
– Останемся, о чем речь, командир! – прогудел Шварц и хлопнул Кузю по плечу: – Не бойся, комар, прорвемся!
– Вот и хорошо, – кивнул прапорщик, ничем не выдавая своих эмоций. – Смотрите сюда. – Он вытащил карту и начал инструктаж.
Через пять минут Ухтыблин отпустил бойцов, спустился немного ниже по хрустящей гальке, присел на камень, зажмурил глаза от слепящего солнца и закурил.
«Сколько у нас времени? – устало прикинул он. – Полчаса? Нет, скорее всего полтора-два. Так быстро «они» в гору не поднимутся. Все не поднимутся. Пока авангард дождется остальных, пока осмотрятся на местности, пока решатся выйти на осыпь… Да, часа два у нас есть. Ну, а за это время мы уже уйдем далеко».
– Иваныч? – тихо окликнул его знакомый голос. – А, Иваныч?
Прапорщик почему-то сразу понял, о чем его будут просить. Именно просить, раз обратились именно так, по отчеству. Но он никуда не торопился. Не открывая глаз, подставив лицо солнцу, медленно сделал несколько затяжек, слушая, как пролетавший вдоль хребта ветер негромко свистит в ушах. Голос терпеливо ждал. Ухтыблин докурил, открыл глаза, поплевал на окурок, бросил его под ноги, присыпал галькой и только потом поднял голову.
Под низким деревцем с редкой листвой, которое каким-то чудом держалось корнями за каменную почву, стояли носилки. На них сидел Тайсон с вытянутой вперед раненой ногой. Боец медленно поворачивал ступню в разные стороны, словно любовался измазанным ботинком. Гримаса боли иногда искажала его лицо, и тогда спецназовец негромко ругался сквозь стиснутые зубы. За этой процедурой внимательно наблюдал стоявший рядом Резкий.
– Ты что делаешь, Авдеев?!
– Уф! – выдохнул Тайсон, вытирая пот со лба. – В стороны больно поворачивать, но на пятке стоять можно, я думаю, только шнурки потуже затянуть. Все нормально, Иваныч.
– Да? – рассеянно поинтересовался прапорщик, думая о своем. – Ну, это хорошо.
– Товарищ прапорщик, – снова проговорил Резкий, – Иваныч!
– Чего тебе, Одинцов? – сурово осведомился Ухтыблин и перевел взгляд на Тайсона: – Ты почему встал, Авдеев? Кто тебе разрешил?
– Да ладно тебе, Иваныч, – негромко проговорил Резкий. – Дело есть.
– Какое еще дело?! – возмутился прапорщик. – Совсем распоясались! А ну, позови сюда фельдшера!
Резкий шагнул вперед и неловко, оберегая раненую руку, опустился на камень рядом с командиром. Ухтыблин сдвинулся в сторону, с подозрением глядя на бойца:
– Ну, что здесь происходит?
– Давай мы останемся, Иваныч. А что? Позиция отличная, продержимся до вечера. Чего ты зря ребят ложить будешь? Да и зачем? Ты забираешь группу и уходишь, у тебя ценный информатор, рисковать нельзя. Дойдешь до места быстро и вызовешь «вертушку». А мы пока здесь повоюем. Все равно с нами далеко не уйдешь. Ну, как тебе моя стратегическая мысль, а?
– А не пошел бы ты вместе со своей (здесь прапорщик принялся употреблять нецензурные, но вполне понятные бойцам выражения)… мыслью! Здесь командую я, и вы будете выполнять мои приказания!
– Ерунда сейчас это все, Иваныч, – вздохнул Резкий, – оставаться надо нам. Мне и Тайсону. И чем быстрее ты уйдешь, тем быстрее вызовешь вертолет, и тем больше у нас шансов спастись! Неужели ты этого не понимаешь? Так уж получилось, Иваныч, – негромко проговорил он, отрешенно глядя на зеленеющие холмы. – Да и нам оставаться не хочется, хочется в госпиталь, на уколы к симпатичной сестричке ходить. Но это немного попозже.
Прапорщик внимательно посмотрел на него и все понял. Эти двое все решили. И они уже готовы, уже считают оставшиеся патроны, уже прикидывают, насколько хватит у них сил. Оставалось только принять формальное решение. Как ни крути, а Резкий был прав.
Лицо командира группы потеряло свою твердость. Он посмотрел на Резкого, затем на Тайсона (тот кивнул ему и улыбнулся) и снова опустил голову в мучительном раздумье.
– Ну же, Иваныч, – слегка подтолкнул его локтем Резкий. – Командуй, братишка.
– Ух ты, блин, да что же вы со мной-то делаете, а, ребята? – пробормотал прапорщик. Он глубоко вздохнул, шумно выдохнул, хлопнул ладонями по коленям и, поднявшись, уже прежним командирским тоном произнес: – Если вы нас не дождетесь, то каждому по возвращении два… нет, три наряда в карауле! И без увольнений! И без девочек! И без пива! Я вас научу Родину любить, раскудрит ваше коромысло!
– Три – многовато будет, – рассудительно сказал Тайсон и поднялся, придерживаясь рукой за ствол дерева. – Это вы уже слишком, товарищ прапорщик.
– Молчать! – зашипел Ухтыблин. – Выполнять! Дождаться «вертушки» живыми! Да я вас…
– Гранат бы нам побольше, – озабоченно проговорил Резкий и тоже встал на ноги. – И пулемет. Ты уж не обессудь, Иваныч.
Прапорщик кивнул, неожиданно обнял Резкого, на секунду прижал его к себе, оттолкнул, шагнул к Тайсону, потрепал того по голове и ушел наверх, к своим бойцам.
– Ну, вот и все, Юрчик, – кивнул Резкий, провожая взглядом широкую спину командира. – Повоюем мы с тобой на пару.
– Три солдата из стройбата заменяют экскаватор, – закряхтел Тайсон, выпрямляясь и осторожно ставя поврежденную ногу на землю. Он сцепил зубы и удержал рвущийся с губ стон.
– Ну, что?
– Стометровку я сейчас не пробегу, это точно. Но до запасной позиции доковыляю.
– Тогда давай за пулемет.
– А один солдат ВВ заменяет их втройне, – продолжил Тайсон. – Значит, нас уже шесть человек. Или девять, Резкий? У меня с математикой со школы еще неполадки были.
– Нас тут вполне хватает, – усмехнулся Резкий. – Пойдем позиции посмотрим. Руку давай, помогу.
– Смотри не упади, – предупредил его Тайсон, – я тяжелый. Вот смеху будет, если мы здесь начнем ползать по щебенке. Тогда Ухтыблин точно передумает. Скажет – вам, вояки хреновы, место не в бою, а в госпитале.
– Давай, давай, – подставил ему здоровое плечо Резкий. – Только не очень наваливайся.
Тайсон протянул руку и несколько раз придавил плечо товарища, пробуя его на устойчивость. Тот качнулся и поморщился.
– Инвалидная команда, – проворчал Тайсон. – Лучше я тебя за ремень возьму, а то еще свалишься к чертовой матери.
Вдвоем они прошли несколько метров вверх и остановились за позицией пулеметчика.
Шварц, услышав шаги за спиной, оглянулся и поднялся, отряхивая ладонями штаны.
– Вот, вроде бы все приготовил. Вы это, ребята… кто за пулеметом будет?
– Тайсон, конечно, – ответил Одинцов. – Сегодня он будет тренировать челночный бег. От одной позиции к другой.
– Все шутишь, – пробормотал пулеметчик, глядя в сторону. – Тайсон… я прицел на двести метров выставил, ты на постоянный его не ставь, он выше тогда берет. Потом, если ближе подойдут, прицел переставишь на сотню.
– Разберемся, – кивнул Тайсон, опускаясь на живот. – Молодец, Шварц, хорошую позицию выбрал.
Огромный парень топтался рядом, не решаясь уйти.
– Да не стой ты над душой, Костя, – негромко попросил Резкий. – Иди уже. Времени вам терять нельзя. Ухтыблин группу строит.
– Ну… тогда пока, что ли?
– Пока, пока, Константин, – отмахнулся Тайсон. – Гранаты оставь, если есть.
