Сергей Самаров - Свинцовый взвод
– За мной! – дал команду Раскатов.
Пятеро солдат сразу спрыгнули к нему.
– Освободите пленника.
Сам командир взвода уже нашел угол поворота и высунул за него автомат и фонарь, не высовываясь сам. Одновременно с этим откуда-то из коридора донесся звук взрыва гранаты. Нетрудно было предположить, что бойцы, обнаружившие второй выход, сначала все же бросили гранату и только потом начали спускаться. Наверное, это было правильно. И заставлять солдат рисковать своей жизнью, спускаясь так, как спускался сам Раскатов, командир взвода не имел права.
Ветер вместе с пылью пролетел по проходу, обдав старшего лейтенанта и солдат запахом пороховой гари.
Когда солдаты зашли со второй стороны, стрелять в темноту было просто опасно, чтобы не попасть в своих же.
Не получив встречную автоматную очередь на появление из-за угла луча фонаря, Раскатов обернулся к только что освобожденному пленнику. Тот, растерев еще туго стянутые срезанной веревкой кисти, сорвал со рта широкую полосу скотча. Срывал резко, хотя это было, наверное, больно, потому что скотч приклеился к бороде и усам. За время плена подполковника никто, скорее всего, не водил в парикмахерскую, чтобы побриться.
– Сколько там человек? – спросил Раскатов.
– Только двое оставалось. Остальные ушли три дня назад.
– Кто? – спросил старший лейтенант. – Командир у бандитов кто?
– Улугбеков.
– Хамид?
– Эмир Хамид. Убери фонарь. Я ослепну. Уже ослеп…
– Выходи наружу. Выходите… – добавил старший лейтенант последнее слово, исправляя свое требование, памятуя, что только что видел подполковничьи погоны. Как он сумел рассмотреть за короткое мгновение, кажется, ментовские. А старших по званию Раскатов привык уважать.
– Вперед! И крикните парням на той стороне, чтобы не стреляли, – дал команду солдатам командир взвода. – Общайтесь громко…
Пленный подполковник полез к солнечному свету, морщась и щурясь, словно крот.
Раскатов помог ему выбраться и сам выбрался следом. На свету рассмотрел, что это в самом деле был подполковник полиции с одним-единственным погоном на плече. Второй был вырван с корнем, и, видимо, давно.
– Документы ваши? – спросил старший лейтенант. – Хотя я понимаю…
– Правильно понимаешь, старлей. Документы у меня еще полгода назад забрали. Думаю, они все еще у Улугбекова. Он может как-то их использовать.
– Представьтесь, – потребовал командир взвода спецназа ГРУ, понимая, что под видом пленника может скрываться кто угодно, хотя кто угодно мог бы и не пожелать подставляться под возможный и даже вероятный бросок гранаты сверху. Никто не мог предположить, что старший лейтенант Раскатов пожелает сам спуститься, рискуя нарваться на очередь, и не бросить гранату.
Но подполковник полиции тоже ситуацию понимал и потому спокойно отнесся к недоверию старшего лейтенанта. И требование выполнил без колебаний:
– Подполковник полиции Джабраилов. Анзор Вахович меня зовут. Я уже полгода в плену у этих бандитов. Поехал сюда, в Дагестан, на свадьбу родственников. Мы целой группой ехали. Доехать не успел. Меня звонком назад отозвали. Срочное мероприятие. Я семью, она со мной была – жена, две дочери, два сына, – по другим машинам рассадил, а сам назад направился. И нарвался на бандитов. Где-то на самой границе. Может, уже и в самой Чечне. Так мне, по крайней мере, показалось. Эмир Хамид иногда и к нам заглядывал. В приграничные районы.
– Я слышал, – согласился Раскатов. – Я за этой бандой уже четыре месяца гоняюсь. Никак поймать не удается. Только следы с опозданием рассматриваю. Сегодня вот опять не удалось. Было подозрение, что это их база, и потому мой взвод по тревоге подняли. У меня есть конкретный приказ по поимке эмира Улугбекова. Оказалось, опять напрасно нас погнали. Куда они ушли?
– Мне не докладывали. Впечатление такое, что очень торопились. Они на аварском разговаривали. Я аварский плохо понимаю. А чем он так насолил вашему командованию?
– Как вам эмир свой маршрут не доложил, так и мне командование свои соображения не выкладывает. А специально влезать в интересы командования для здоровья вредно. Иногда даже небезопасно. Такая уж у нас служба.
– Наслышан. Любопытство карается.
– Так точно. По всей строгости военного времени, поскольку мы постоянно находимся на военном положении, как средства ПВО и войска стратегического назначения.
– Как и полиция.
– Возможно. Только для полиции нет разницы, военное время или нет. Хотя я мало знаком со спецификой вашей службы. Но здесь, на Северном Кавказе, вы, думается, постоянно на военном положении. Сколько человек с эмиром?
– Двенадцать. Вместе с Хамидом.
Раскатов вытащил трубку и позвонил смежникам, блокирующим верхний выход из ущелья. Там же, со своими подчиненными, был и майор Еремеенко из спецназа ФСБ, осуществляющий общее командование операцией. Старший лейтенант доложил обстановку. Предложил спускаться на место, но предупредил о наличии мин:
– Осторожнее. Три мины мы сняли. Наверняка осталось больше трех. Лучше идите по руслу ручья. Там безопаснее. И там вы уже проходили.
– Мы идем, – пообещал Еремеенко. – Как, говоришь, фамилия подполковника?
– Подполковник Джабраилов, зовут его Анзор Вахович.
– Я сейчас позвоню для проверки.
– Сразу следственную бригаду, товарищ майор, запросите. Мы только поверхностный осмотр в «норе» проведем. На случай мины-ловушки или еще какой-нибудь гадости. Чтобы «следакам» руки не поотрывало. У нас сапер опытный. Все проверит.
– Действуй, старлей. Этот пленник не знает, в какую сторону эмир Хамид направился?
– Говорит, что не знает. Бандиты, что с пленником оставались, убиты…
Глава первая
Рядом с освобожденным подполковником старший лейтенант оставил пару солдат, зная, что они и не нахамят откровенно, не станут сильно плевать в измозоленную пленом душу подполковника и не позволят Джабраилову ничего лишнего, если он пожелает власть своего единственного погона проявить. А сам позвал младшего сержанта Иванникова и спустился вместе с ним в люк.
– Полностью проверь, что проверить возможно. Хотя я и не слышал, чтобы эмир Хамид на мины-ловушки горазд был, тем не менее…
– Понял, товарищ старший лейтенант. Сделаю…
Солдат, которые, войдя с двух сторон, должны были встретиться где-то в середине коридора, командир взвода даже предупреждать не стал. Они все воспитаны казармой спецназа ГРУ, а эта казарма – особый, требовательный и жесткий воспитатель, и другого такого во всей Российской армии не найдешь. Но именно жесткость воспитательных мер и методов очень быстро отучает солдат совать руки туда, куда их совать не следует. Лежит, к примеру, свернутая трубочкой газета на подоконнике. Почему бы не взять и не посмотреть, какие очередные глупости там пишут! Берешь неразумно в руки, и тут же срабатывает установленный специалистом легкий взрывпакет. Грохот на всю казарму, испуг в лице солдата, не самые легкие и, кажется, не совсем лестные слова из уст сослуживцев. И только потом уже следуют объяснения, что в боевой обстановке взорваться может даже цветок ромашки, который вздумаешь понюхать. И после пары взрывов и двух попаданий на казарменные имитаторы «растяжек» солдат никогда уже не будет тянуть руки туда, куда его тянуть не просят, и всегда будет под ноги смотреть внимательно. Это своего рода дополнительный спецназовский «карантин», до прохождения которого солдата в бой командир просто не возьмет. В бой берут того, кто себя не подставит и товарищей не подведет желанием удовлетворить свое любопытство. И всегда будет смотреть вокруг и под ноги внимательно. А уж что под ногами следует видеть, на что следует обращать внимание и даже как ступать в местах, где возможна установка мин и «растяжек» – все это объяснят и сам командир взвода, и старшие по сроку службы солдаты. За любые неприятности, случившиеся с молодыми солдатами, спрашивают с командира взвода. Строго спрашивают, как не спрашивают за старослужащих и контрактников. А он, в свою очередь, так же строго спрашивает со старослужащих. И потому учат молодых и командир, и старослужащие. А жесткое обучение всегда и быстро дает результат. Главное, чтобы жесткое обучение не перерастало в жестокое и не вызывало внутри взвода даже неприязнь. В бой локоть о локоть должны идти близкие по духу и доверяющие друг другу люди.
Подземный бункер не имел бетонных перекрытий, какие тоже иногда встречаются. Здесь все было попроще. Вырыли, видимо, ямы для различных помещений и перехода, уложили поверху настил, а для маскировки прикрыли дерном. Перекрытия снизу подперли столбами чуть выше человеческого роста. Технология несложная и доступная. Только, видимо, лес пилили и рубили где-то вдалеке, а потом сюда доставляли, чтобы не выдать место строительства базы.
