Сергей Зверев - Всплытие невозможно
Саблин присел на корточки перед инженером, заглянул ему в глаза:
– Что-нибудь пропало?
– Только носовой платок и остался, – хмыкнул Доморадов, а затем принялся загибать трясущиеся пальцы на правой руке: – Портмоне с деньгами и пластиковыми карточками, а там паспорт, документы, ключи от квартиры и машины; мобильник совсем новый, две недели как купил… Блин… – Инженер поднялся и сжал ладонями виски. – А вы видели, кто это сделал?
– Видел, их было двое. Вот все, что от них осталось… убежали, – и Саблин продемонстрировал нож с тяжелым лезвием и наборной ручкой…
Полиция приехала через час с небольшим. За это время Доморадов еще успел приложиться к коньяку, объясняя это тем, что хочет снять стресс.
Улыбчивый опер выбрался из «УАЗа» и тут же поинтересовался, кто потерпевший. Когда же услышал пьяноватый голос инженера, понимающе моргнул и произнес:
– Ясно; а вы, значит, свидетель. Покажите, где все это произошло.
Опер недолго светил фонариком. Единственное, что ему удалось отыскать в траве, – так это полупустую пачку от сигарет.
– Ваша?
– Моя, – Доморадов потянулся к сигаретам, но опер, держа картонную коробочку двумя пальцами за уголки, тут же отдернул руку:
– На ней отпечатки пальцев могут остаться. Придется изъять как вещдок.
Сигареты были опущены в прозрачный шелестящий пакет.
– Ну, а теперь пошли в дом, бумаги составлять, – почему-то с радостной улыбкой сообщил опер, даже не сделав попытки пройти поглубже в лес, поискать следы убежавших грабителей.
В домике, бросив взгляд на пустые бутылки из-под водки, он вновь понимающе улыбнулся, расчистил краешек стола, положил бланк и достал ручку.
– Итак, вы Доморадов Александр…
Боцману во время снятия показаний с Доморадова пришлось прогуливаться на улице – так попросил опер, мотивировав это тем, что если Саблин не будет слышать рассказа инженера, то его показания будут предельно точными.
Прошло минут двадцать, как дверь домика распахнулась, и на крыльцо вышел Александр с дымящейся сигаретой во рту:
– Теперь ваша очередь, Виталий. Вы уж меня извините, что такой вот отдых получается…
– Чего уж тут извиняться. Не вы же во всем виноваты.
Опер, допрашивая Саблина, то и дело переспрашивал:
– Так вы говорите, их двое было? А вот потерпевший утверждает, что видел только одного.
– Так он и видел одного. Второй его в это время по затылку чем-то ударил.
– Конечно, экспертиза еще покажет, но никаких следов удара по голове я не заметил. – Улыбка никак не хотела исчезать с губ молодого и самоуверенного опера. – И вообще, вам в темноте многое могло показаться. Возможно, их и было двое, но, судя по всему, это подростки. Наш эксперт обнаружил след тридцать шестого размера. У взрослого мужчины такой ноги быть не может.
– Я же говорил, это азиаты: китайцы, корейцы или вьетнамцы. Низкорослые, одним словом. Но драться умеют будь здоров, это профессионалы.
– Товарищ капитан-лейтенант, ночь темная, вы с другом были выпивши, всякое могло померещиться. Да еще стресс во время драки… На мой взгляд, это подростки, которые решили туристов почистить, деньги забрать и ценные вещи. Мобильник-то совсем новый был, последней модели. Вот с ним они и прокололись. Даже если его симку и выбросят, то мы их быстро вычислим. Вот тогда и посмотрим, кто из нас был прав.
– Что ж, желаю успехов, – кивнул Саблин.
Глава 2
В каждом большом городе имеется свой блошиный рынок, так называемое «Поле чудес», где продают всякий хлам – от старых водопроводных кранов до государственных наград времен Советского Союза. Здесь при желании можно найти все, что угодно, было бы только время походить и присмотреться к предлагаемому товару. Торгуют здесь из машин, из палаток, но есть и самая низкая каста продавцов, которые раскладывают принесенное на продажу прямо на земле, застеленной куском брезента или клеенки. Есть такое «Поле чудес» и во Владивостоке.
Евгений Баранов, недавно вышедший на пенсию слесарь, подрабатывал именно на «Поле чудес» – торговал бывшими в употреблении запчастями к советским автомобилям. У него можно было найти даже детали к старым «Волгам» – «ГАЗ-21». Сам себя Евгений любил называть витиевато, и когда представлялся, то неизменно произносил: «Женя Знаменский – мужчина самостоятельный». «Знаменский» он добавлял, потому что жил в пригородном поселке Знаменское. Ну, а «мужчина самостоятельный» – это было уже жизненное кредо. Все заработанное на рынке Женя честно пропивал, но никогда не трогал деньги из оборотного капитала, на который приобретал оптом старые запчасти.
В это злополучное для себя утро Женя, как всегда, расстелил кусок промасленного брезента на щебне, которым был засыпан пустырь у вещевого рынка. Рядом с ним оборудовали свои импровизированные прилавки такие же бедолаги, как и он сам. День выдался дождливым, капли взвесью наполняли воздух. День хмурый, а потому наплыва покупателей не предвиделось. «Мужчина самостоятельный» уже смирился с мыслью, что вряд ли получит даже жалкую тысячу чистой прибыли.
Продавцы сидели на раскладных рыбацких стульчиках, на пластиковых ящиках из-под бутылок, перебрасывались приевшимися дежурными шутками, курили, играли в карты. Редкие покупатели бродили между рядами, в основном присматривались и лишь изредка что-то покупали. Ведь товар на «Поле чудес» штучный, на любителя. Далеко не каждому понадобится правый задний фонарь от древней «Волги»…
Женя Знаменский лишь скользнул взглядом по приближавшемуся к нему вдоль ряда продавцов низкорослому корейцу в туго шнурованных ботинках, черной куртке и вязаной шапочке, натянутой по самые раскосые глаза. Скользнул и тут же краешком сознания отметил, что это не его покупатель. Такие на ретромашинах не ездят. Старьем может интересоваться или древний пенсионер, у которого чудом осталась с советских времен в гараже «Волга» на ходу, или же какой-нибудь молодой тусовщик, повернутый на легендах советского автопрома. Однако кореец, поравнявшись с Женей Знаменским, присел на корточки и, прижимая к животу забинтованную правую руку, левой принялся копаться в железе.
– Что вас интересует, уважаемый? – для порядка поинтересовался продавец. – Могу подсказать. У вас машина-то какая?
– Машины нет, – довольно чисто говоря по-русски, принялся объясняться кореец. – А вот проблема есть.
– Проблема – это плохо.
– Э… для меня проблема, а ты заработать можешь.
Женя Знаменский усмехнулся. Он не представлял себе, каким образом этот низкорослый кореец с раненой правой рукой может помочь ему сегодня заработать.
– Деньги на дороге не валяются.
– На, посмотри, – на ладони левой руки кореец подал Баранову таинственно поблескивающий мобильник. – Совсем новый.
– Не по моей части, – вздохнул Женя Знаменский. – Я железками торгую. А мобилы вон в том киоске на комиссию принимают. Но если хочешь деньги сразу, то процентов двадцать-тридцать от цены сбросить придется. Так что дуй туда; может, и возьмут твою игрушку.
– Сам не могу сдать. – Кореец продолжал держать на ладони поблескивающий выключенный мобильник. – Документов у меня нет.
– Ну, вот, документов нет… Может, и мобильник краденый? – нахмурился продавец автозапчастей.
– Мобильник чистый. Я ремонт одной разведенке делал, а как пришло время расплачиваться, то у нее денег и не оказалось, все в стройматериалы вбухала. Свой новый мобильник мне и отдала, теперь старым пользуется. А этот, сказала, семьсот баксов в салоне стоил.
– Ну, семьсот тебе за него никто не даст, – попытался оценить телефонную трубку Женя Знаменский. – В лучшем случае половину, и то если на комиссию сдашь.
– А кушать-то хочется, – покачал головой кореец. – У меня к тебе предложение. Иди, сдай мобильник – так, чтоб деньги сразу получить – а я за твоим товаром присмотрю. Все, что получишь, честно делим пополам.
Женя Знаменский засомневался, поскреб небритую щеку. А кореец уже дожимал его:
– Ты что, не хочешь? Ну, так я к другому сейчас подойду. Извини, что время отнял…
– Черт с тобой. Давай сюда трубку. Если кто товаром интересоваться будет – говори, что хозяин сейчас вернется, – проинструктировал бывший слесарь и решительно зашагал между разложенными на картонках и клеенках железяками к небольшому киоску с броской надписью «Мир сотовых телефонов».
Над киоском с четырех углов гордо развевались флаги с названиями ведущих производителей телефонов. Как и большинство продавцов на рынке, Женя и киоскер знали друг друга в лицо, но не по именам и не по фамилиям. Сделка состоялась быстро. Мобильник был практически новый, навороченный. Вскоре продавец автозапчастей уже вернулся к своим железякам. Кореец с забинтованной рукой терпеливо дожидался его.
– Ну, что, получилось? – нетерпеливо спросил он, поблескивая раскосыми глазами.
– А то! Я же мужчина самостоятельный, за что ни берусь – все выгорает. – Женя Знаменский разжал ладонь, в которой лежало девять тысячерублевых купюр. – Тебе, если даже с документами был, больше восьми не обломилось бы, – гордо заявил Женя, раскладывая купюры на две кучки.
