Максим Шахов - Узник Гуантанамо
Офицеры слушали внимательно. Кто-то уже делал поспешные заметки в блокноте.
– Рядом с нами будут располагаться части миротворцев из США и Украины. И те и другие – вероятный противник в отдаленной перспективе. С хохлами никаких контактов – у них там своя свадьба: братская Грузия, НАТО и все такое… Ну, а америкосы с нами сами общаться вряд ли захотят. При совместных боевых действиях надеяться не на соседа, а только на себя, ну и на устав и соответствующие инструкции… И последнее. – Артем поднялся. С грохотом встали с мест слушатели. – Все миротворцы заработают хорошие бабки, от рядового до командира батальона. Но бабки, парни – это не самоцель. Ясно?!
– Так точно! – стройно прогудели в ответ офицеры.
* * *Майор Тарасов отлично понимал, почему командование не решилось отправить в Конгонию «Гамму» в полном составе. Бойцов спецназа удобнее было прикрыть общевойсковыми военными, выдать штатное оружие и целиком положиться на искусство «леших» из «Шишкина леса». Никаких «винторезов» и лазерных цацек-пецек – родимый «калашников», штык-нож, полную выкладку на плечи, – а следом машины огневой поддержки, подкрашенные «Шилки» семьдесят девятого года выпуска…
«Да, парни с большими звездами правы: только так батальон покажет себя во всей красе, – думал Артем. – И только так удастся удержать боевую выучку на уровне. А то ведь «Гамма» всем как бревно в глазу… Все им – «партизаны», «разгильдяи» да «неженки». Слушать противно! А ведь финансы и так урезали, и новое штатное расписание грозятся к концу отчетного квартала спустить, тоже наполовину урезанное…»
Мысли майора Тарасова перетекли в привычное русло: «Шишкину лесу» нужны были деньги, много денег и много новой техники. А цель? «Вымпел» и «Альфа» прочно заняли верхнюю ступеньку в иерархии отечественных войск спецназначения, и места для третьей силы там, наверху, нет. Стремные дела Кремль сейчас сам, без спецназа решает – полюбовно, руками парней с Лубянки. Все как было двадцать лет назад…
Дела в Москве остались незначительные, даже мелкие, можно сказать, и об этих делах думал Артем, катясь на «газике» в сторону базы батальона «Гамма».
* * *«Ил» был похож на огромную морскую рыбину, лежащую на животе посреди залитого дождем аэродрома. Красные сигнальные огни отсвечивали на металлических мачтах и флюгерах, смешивались с прожекторным светом, который разрезал темноту.
Двинулись навьюченные снаряжением фигуры с неясными черточками автоматных стволов за спиной. Загудели моторы. Густой мат огласил пространство. Дождь усиливался.
– Не верится! – рядом с Артемом встал Белорыбин. – Не верится, что через пять часов всего этого не будет…
– Чего всего? – буркнул Тарасов.
– Всего, что надоело до смерти, – ответил капитан.
– От тебя баба ушла, что ли? – догадался Артем.
Белорыбин не ответил. Он напрягся, вглядываясь в темноту, и вдруг сорвался с места, подбежал к солдатам, грубо волокущим длинный камуфлированный ящик.
– Бойцы, как грузим, мать вашу?! На плечо, вашу мать, ящик, на плечо, кому говорю!
– Дык, трищ капитан, он тяжел-то! – провинциальным говорком стал оправдываться боец…
Спустя час сорок сводный батальон российских миротворцев был полностью упакован. К взлетной полосе, мигая синей вертушкой, подкатила черная «Волга», и генерал Ларичев, набросив на плечи плащ-накидку, сияя кокардой на фуражке, подошел к Артему.
– Погрузились? – пожимая руку Тарасову, проговорил он. – Сухпайки взяли?
– Зачем?
– Летите через Турцию, там транзит, военные советники ООН и прочая сволочь… Это ребята неторопливые и к россиянам относятся весьма сдержанно… Приказываю взять сухпайки, майор!..
Артему показалось, что генерал хочет сказать еще что-то, но Ларичев, бросив руку к козырьку, торопливо пошел к своей «Волге». Крупные капли дождя лопались на зеркально-черном бампере машины.
Вопреки мнению Ларичева, турки оказались расторопными ребятами. «Илы» приземлились для дозаправки на военном аэродроме военной базы Инджирлик. Вдалеке уже ждали машины с американскими флажками на капотах: представители JUSMMAT[6]делали жест вежливости в адрес российских миротворцев. Первый «Ил» заглушил моторы, и джипы тронулись навстречу самолету. Следом, разгоняя клубы красной пыли, покатили яично-желтого цвета цистерны заправщиков.
* * *– Выйди, поговори с союзничками, – бросил Артем Белорыбину.
Капитан с энтузиазмом кивнул и пошел по проходу, изредка похлопывая по плечу разомлевших от полета бойцов. Тарасов наблюдал в иллюминатор за тем, как Белорыбин энергично беседует с рыжим тощим американцем в пилотке. Офицеры откозыряли и довольные друг другом разошлись. Цистерна с топливом встала впритирку с бортом «Ила»; потянулись под брюхо самолета тяжелые рифленые шланги.
Всего через час машины поднялись в воздух.
Перекрыв на секунду рев турбин, раздался дребезжащий в динамиках голос командира:
– Полет проходит нормально. Через два часа приземляемся в Конгомбе!..
Лицо у сидевшего рядом прапора стало серьезным, веки полуприкрытых глаз дрогнули. Артем бегло осмотрел остальных подчиненных, сидящих на пластиковых лавках вдоль обоих бортов «Ила». Волнуются ребята, хотя предполагается не десантирование, а простая неспешная – по спецназовским-то меркам – выгрузка. Пандус на землю, бэтээры на грунт, следом пехота, потом общее построение, потом построение в походную колонну…
«Даст бог, устроимся и в Конгонии, – вдруг подумал Артем. – Где наша не пропадала… Что же Ларичев хитромудрый мне при погрузке недоговорил?.. А ведь недоговорил…»
Глава вторая
«Груз 700»
Твой жребий – Бремя Белых! Его уронить не смей!Не смей болтовней о свободескрыть слабость своих плечей!ведь туземный народПо сделанному тобою боговтвоих познает.
Редьярд КиплингПервая – штурмовая – рота с шиком и ревом моторов проехалась по главной улице конгонийской столицы – точнее, все-таки улочке, потому что наиважнейшая магистраль страны была не шире российского проселка между деревнями. Грузовички и широкозадые рейсовые автобусы послушно откатывались к обочине и замирали: пулемет на головном бэтээре был расчехлен, в бронетранспортере, держась за турель, навстречу африканскому ветру мчался прапорщик Цанава с развевающимся чернявым чубом. Шуму, надо сказать, наделали много: рокотали моторы трех идущих друг за другом машин, горланили что-то бойцы на броне. Артем не мешал им: местные жители понимают только силу и уверенность в себе, так что пусть глядят и запоминают навсегда эти мирные ооновские флажки и эти черные пулеметные стволы, хищно уставленные в сторону людного тротуара…
– Комбат, разрешите на базарчик зайти?! Мне сказали, там есть базарчик! – перекрывая шум мотора, крикнул Белорыбин. Этого никогда не воевавшего человека довела до поросячьего восторга увеселительная поездка на бэтээрах. – Надо ж посмотреть, товарищ майор!
– Рота, стой! – грянул в рацию Тарасов. – Моторы не глушить! Боевое охранение выставить! Офицеры и прапорщики, ну, и прочие желающие, – ко мне! Ну-ка, животики подобрали!
Попрыгали в пыль, как в пудру, стрелки, умело залегли на дороге, уперев сошки пулеметов в каменную растрескавшуюся почву, огляделись со спокойным ощущением собственной силы, закурили. Колоритные местные жители торопливо проходили опасное место. Черная баба в тюрбане и полосатой юбке до пят, но, однако, с голыми сиськами застыла, открыв рот, – только покачивалась корзина, которую та взгромоздила на голову. Артем подмигнул и улыбнулся, но туземка никак не отреагировала на проявление офицерского дружелюбия.
Фигуры в камуфляже рассредоточились по застывшему в ожидании рынку. Тарасов опытным взглядом обвел прилегающую территорию: провокация вроде не готовилась. Хотя хрен их знает, местных… Тем более что направляется колонна не куда-нибудь, а в российское посольство, в пригород Конгомбе…
Артем и неотступно следующий за ним капитан Белорыбин выбрали китайскую лавочку: вход в нее был вроде почище, да и товары, вывешенные под соломенной кровлей, выглядели попривлекательнее.
Тарасов толкнул хлипкую дверь и под трезвон колокольчика приветствовал узкоглазого хозяина:
– Hi! What about cоlonial goods?[7]
– Длястейте! Совет Союз! Сталин! Мао! Друзба! Ка-ра-се! – разулыбался желтозубый китаеза, раскладывая на прилавке переливающиеся золотом куски ткани.
– You’re wrong. United Nations military[8], – на своем сносном английском возразил Тарасов.
* * *– Нет-нет! Совьет Союз! – еще шире разъехался в улыбке китаец, не переставая выметывать на прилавок свои колониальные товары.
– Вот и рассекретили нас! – хлопнул Артем по плечу капитана Белорыбина. – Твою рязанскую морду за километр видно!
В память о покойной советско-китайской дружбе хозяин лавки прилично сбросил цену. Белорыбин с видом знатока полистал штуки тяжелых тканей и выбрал невероятную, малинового цвета златотканую парчу.
