Анатолий Гончар - Смертники
«Золотой самородок», – в шутку подумал группник, предположив, что это всего лишь чудом уцелевший кусочек глины, но, тем не менее, сделал шаг в сторону и, нагнувшись, коснулся пальцем столь заинтересовавшего его предмета.
Едва Игорь опознал перепачканный в грязи предмет, он испытал искреннее недоумение, которое тут же сменилось чувством удовлетворения. Гуревич понял, что это может означать наличие поблизости противника – ведь на указательном пальце левой руки, лежало маленькое зернышко ячменя. А оно никоим образом не должно быть в этой далекой от полей лесной местности. Конечно, его могла обронить и какая-нибудь вездесущая птица, но верилось в это с большим трудом. Игорь выпрямился, но, прежде чем начать движение вперед, какое-то время пребывал в задумчивости. Между тем Мыльцын уже почти добрался до верхней точки отрога. Сзади же слышалось, как переминается с ноги на ногу недовольный внезапной остановкой Сахнов, а капитан, продолжая держать зернышко на кончике пальца, все стоял и думал. Наконец он стряхнул с пальца ставшее ненужным легковесное зерно и начал очередное восхождение, одновременно продолжая обдумывать свои дальнейшие действия.
Они прошли еще метров триста, когда стволы деревьев и изредка попадающиеся заросли кустарников надежно укрыли спецназовцев от возможного чужого взгляда. Только тогда Гуревич поднял руку, останавливая продвижение группы.
– Чи, – окликнул он впереди идущего.
«Внимание. Стоп», – рука, поднятая вверх. И следом, пока обернувшийся к нему Мыльцын не отвернулся: – «Старших троек ко мне». И новое движение, уже повернувшись лицом к остающейся за спиной основной части группы – «занять круговую оборону». И вслед за тем быстрый взгляд, брошенный на рассыпающиеся во все стороны фигуры разведчиков. Молодцы, соображают.
– Командир? – Ляпин, что не удивительно, подошел первым, но на его лице читалось легкое недоумение от непонимания причин произошедшей остановки.
Шамиль Басаев
На этот раз братьям Келоевым и их отряду в планах Шамиля Басаева отводилась главенствующая роль. Даже два десятка отборных, опытнейших моджахедов Хайруллы (присоединившиеся к братьям в последнюю неделю сентября) поступали в их полное и беспрекословное подчинение. Разнос, который учинил Басаев братьям Келоевым за провал предыдущей операции, пошел им на пользу, и за последнее время братья успели отличиться трижды, тем самым заслужив себе если и не прощение, то, во всяком случае, шанс на возможность оправдаться окончательно.
Сам же Шамиль после неудачной попытки уничтожить российского президента и уж тем более после потери столь важных для него документов, на некоторое время впал в апатию, временами сменявшую черной тоской. Но вскоре жизнь вошла в привычное русло, а полученные сведения о предательстве, как ни странно, и вовсе всколыхнули в нем желание действовать. Внезапно возникший план оброс деталями, и все последующие недели командующий боевыми формированиями Чеченской Республики Ичкерия со своими агентами продолжал работу над воплощением задуманного в реальную жизнь. Перво-наперво были продуманы и разработаны планы сразу двух террористических актов и отдан приказ о начале их подготовки; но делалось это так, чтобы слухи об этом дошли до предполагаемого предателя. Во-вторых, тайно от всех Шамиль вышел на своих зарубежных покровителей и, заручившись их поддержкой, вступил в контакт с одним известным западным информационным агентством. В результате чего после непродолжительных переговоров он достиг договоренности относительно прибытия в Ичкерию профессиональной телевизионной группы. Правда, при этом бригадному генералу пришлось поручиться за их безопасность, но таких поручительств Шамиль мог дать сколько угодно – жизнь прибывающих в Чечню корреспондентов его нисколько не волновала. Впрочем, она не волновала и отправившее корреспондентов агентство. Если дело выгорит, то материал должен был получиться убойным, если нет, то у агентства было в достатке других, не менее хороших специалистов. К тому же смерть корреспондентов в Чечне могла стать неплохой рекламой. Так что в любом случае агентство оставалось в выигрыше.
В принципе, Басаев мог произвести съемки задуманного и собственными силами, а затем разместить отснятое на сайте «Кавказ-Центра», но разве это сравнилось бы по силе воздействия с информацией, данной солидным западным агентством, хотя бы и во избежание международных осложнений, переданного с пометкой «из неизвестного источника»? Конечно же, нет. Следовательно, профессиональный корреспондент был нужен, и Шамиль предполагал сделать все возможное для его прибытия.
Об утерянных три недели назад документах он предпочитал не думать – лишь утроил бдительность, продолжая считать, что выкраденные документы затерялись где-то в горах Ичкерии, а по назначению так и не дошли.
Группа капитана Гуревича
– Так, орлы, перспектива у нас вырисовывается следующая: на кабаньей тропе я нашел зернышко ячменя… – Капитан Гуревич не собирался тянуть кота за хвост и рассусоливать вокруг видящейся ему ситуации, но, тем не менее, давал возможность старшим троек домыслить сказанное и прийти к сделанным им выводам самостоятельно.
– Вы думаете… – медленно проговорил Иньшин. На то, чтобы сложить два и два и прийти к таким же мыслям, что и группник, много времени не потребовалось.
– Предполагаю, – Гуревич поправил сползший с плеча ремень автомата.
– Может, птица приперла? – Задавший этот вопрос сержант Ляпин, похоже, и сам не слишком-то верил подобному совпадению.
– Может, но чересчур сомнительно, – капитан покачал головой. – Более вероятно, что по этой тропе «чехи» ходят на базу. А чтобы не оставалось следов – прикормили кабанов и рассыпают за собой зерно.
– Поэтому-то и тропа такая широкая, – догадался Иньшин, и командир, взглянув на него, в подтверждение кивнул.
И бойцы, и их командир в теории, естественно, знали о существовании подобного способа заметания следов, но не слишком верили в то, что он применяется, и уж тем более никогда не предполагали, что нечто подобное им встретится на практике.
– Что, будем искать? – не глядя на группника, спросил Григорий Ляпин. Да он, собственно, не столько спрашивал, сколько констатировал факт предстоящих действий.
– Будем, – Игорь позволил себе легкую усмешку. Похоже, сержант уже настроился на скорый отдых, а тут – бамс, и вот те на – подлянка.
– Понятно, – в голосе Иньшина прозвучали нотки неудовольствия. Перспектива схлестнуться с противником в конце командировки никого особо не прельщала. Но базу, если она была, следовало найти, и чьи-либо желания здесь не играли никакой роли.
– Скорее всего, база где-то здесь, – Гуревич, не обратив внимания на тон бойца, вытащил и развернул карту. – А здесь вокруг, черт бы их побрал, сплошные минные поля. Поэтому сейчас продвинемся еще метров на двести строго на восток, затем постараемся найти относительно удобный для перехода ручья участок берега и переползем на другую сторону хребта. Если верить карте – минного поля в этом месте нет, но все равно будь внимательнее. – Эти слова были напрямую адресованы задумчиво поскребывавшему подбородок Григорию.
– Угу… – несколько рассеянно ответил тот и продолжил заниматься своей отросшей за три дня щетиной. А группник вновь вернулся к объяснению собственной диспозиции.
– В общем, переходим хребет и по его южному скату топаем в обратном направлении. Верхотура хребта заминирована, так что внимание под ноги, возможен снос мин ниже по склону. Дистанция предельная, идем медленно, время у нас еще есть. Если что-то покажется подозрительным – сразу же давайте мне знать.
– Базу, если найдем, брать будем? – вновь поинтересовался Иньшин. Гуревич широко улыбнулся.
– Действуем следующим образом: сначала найдем, потом понаблюдаем, потом решим. Возможно, оттянемся назад и наведем артуху.
– Вот это лучше всего! – радостно поддакнул Федор.
Командир группы, глядя на него, подумал: «Если артиллерия в состоянии накинуть туда снаряд». Но ничего не сказал вслух. Он хорошо представлял местность, и в том, что это возможно, у него имелись большие сомнения.
– Ее еще найти надо, – угрюмо буркнул все это время молчавший Сахнов и, перехватив поудобнее автомат, не дожидаясь команды, направился к своей тройке.
Гуревич посмотрел ему вслед, но одергивать и возвращать не стал, а только лишь задумчиво проводил взглядом. Все-таки психологическая усталость давала о себе знать. Близость дома заставляла нервничать даже самых выдержанных и стойких.
Группа старшего прапорщика Ефимова
– Прикрой! – во всю глотку гаркнул Ефимов, вскакивая и бросаясь к следующему присмотренному им укрытию. Но тут его правая нога зацепилась за переплетение трав, и старший прапорщик, не добежав до спасительного бугорка пару метров, рухнул на устилающую землю травяную подстилку. Неосторожно подставленный навстречу земле локоть пронзило болью. Скривившись, Сергей обернулся и окинул взглядом вытянувшуюся в цепь группу.
