Алекс Берн - Сезон охоты на Охотника
Похоже, в душе Сеня был философ и романтик.
Внутри огромной, обнесенной еще прежними хозяевами железной оградой территории находилась вторая ограда — из проволочной сетки с сигнализацией и камерами наблюдения. Именно за этой оградой и раскинулись довольно большой двухэтажный дом и несколько хозяйственных построек. Там охрана пропускала уже не по номерам машин, а придирчиво проверяла документы, сверяясь со списком приглашенных.
Первое, что увидел Андрей, подъехав к дому, — красный «феррари». Андрей обошел вокруг итальянской национальной гордости, испытывая острое желание сесть за руль дорогой игрушки, за шесть секунд разгоняющейся с места до ста миль в час.
Ну какой же нормальный мужик не отдаст десять лет жизни за право хотя бы раз промчаться со свистом на красном метеоре: мимо чадящих на «жигулях» простых смертных, мимо уверенных в себе владельцев «мерседесов» и «БМВ», мимо нагло прущих напролом под прикрытием «кенгурятника» внедорожников, — и ощутить свое превосходство над всеми ними; налиться до краев звенящим ощущением безумной скорости; упиться досыта властью над упрятанными в мотор сотнями лошадей!
Кто-то сказал: увидеть Париж — и умереть! Да к черту Париж! Ни одно скопище камней не стоит того, чтобы ради него отдавать жизнь. А вот прокатиться на «феррари» — и умереть… В этом, право, что-то есть! Это — как ночь с Клеопатрой.
Андрей вздохнул и направился в дом.
Сеня сидел в холле за стойкой портье и, прихлебывая пиво, смотрел по телевизору бокс.
— Привет новорожденному! Желаю здоровья, счастья и исполнения всех желаний! — объявил Андрей, доставая из сумки подарок.
— Спасибо, родной! Уважил! — ответил Сеня, обнимая Андрея. — Выпей пива! Какого тебе?
Андрей признавал только два сорта пива: «Балтику светлую» — в жару и с похмелья, и «Балтику портер» — во всех остальных случаях. Что и говорить — чудовищный вкус для коренного москвича!
Сеня достал из холодильника бутылку «Балтики портер» и поставил перед Андреем. Сеня тоже пил только «Балтику», — возможно, потому что служил на Балтийском флоте.
— А что это за пижон на красном «феррари»? — поинтересовался Андрей, отпивая «Балтику» прямо из горлышка.
— Это же Саша Архангельский! — сообщил Сеня. — Не знаешь, что ли? Звезда песенного жанра! Мне, правда, все эти звезды по барабану, но он создает известность и придает респектабельности моему заведению.
— Саша Архангельский — и вдруг респектабельность? — засмеялся Андрей. Хриплая и долгогривая поп-звезда не укладывалась в стандартные представления о респектабельности.
— Ну не скажи! — возразил Сеня. — Его поклонников много, как говорится, и среди дилеров, и среди киллеров. И власти его уважают! Ко мне вообще многие ездят. Знаешь, какие люди тут номера бронируют?
— И чем они только занимаются в этих номерах? — проворчал Андрей.
Сеня захохотал и похлопал его по плечу.
— Ну надо же людям иногда расслабиться! Тем более если «бабки» имеются. Кстати, тут и из вашего брата, акул пера, бывают люди, — и оч-ч-чень известные!
Андрей понял, кого имел в виду Сеня, и подумал: «Да, уж этот точно акула! Я по сравнению с ним… кто? Щука пера? Нет, пожалуй, — крыса. Шарю по грязным закоулкам нашей жизни, бегаю по вонючим канализационным трубам быта и залезаю в запертые запыленные шкафы в поисках спрятанных там скелетов. Точно, так и есть, — крыса пера!»
Андрей допил пиво и отправился в бар. Начало банкета планировалось в девять вечера, а Андрей собирался оттянуться сегодня на полную катушку: накануне личная жизнь дала трещину — его оставила подружка. Саша Архангельский его абсолютно не интересовал: Андрей специализировался на уголовной хронике.
7 августа 1994 года, 22.30.
Банкет удался на славу, несмотря на то, что Саша Архангельский ничего не спел. Еще в самом начале вечера он встал и тихим голосом попросил извинения: дескать, петь он не может, поскольку недавно сорвал голос на концерте и теперь на несколько недель вынужден прервать свои выступления. Собственно, для всех остальных он еще вчера убыл в Майами, но решил тайно отложить вылет на сутки, дабы отделаться от чересчур надоедливых поклонников и немного отдохнуть на природе со своей подругой.
Подруга, та самая блондинка с внешностью фотомодели, мило улыбалась, но держала пускающую слюни публику на расстоянии. Андрей все же удостоился чести с ней потанцевать. Он, разумеется, сразу попытался пойти в наступление, однако ему не удалось узнать даже ее имени.
— Я здесь с Сашей, и пусть навсегда останусь в вашей в восхищенной памяти лишь как Прекрасная Незнакомка, сопровождающая Сашу Архангельского! — смеясь, отвечала блондинка на все его домогательства. Посредине танца она вдруг отстранилась от Андрея:
— Мне надо переодеться! Обещайте ждать меня здесь! Хорошо?
— Я смею на что-то надеяться? — галантно осведомился Андрей.
— Надежда должна всегда умирать последней!
— Если вы задержитесь слишком надолго, то я умру раньше надежды! — пообещал Андрей. Она засмеялась и направилась к выходу. Впереди маячила фигура Саши Архангельского.
«Ну, конечно! Хозяину захотелось немного секса, и его надо обслужить!» — подумал Андрей. Ему самому вдруг страшно захотелось заняться сексом с этой блондинкой, и он выпил залпом грамм сто водки, чтобы отвлечься. Потом подошел к Сене и спросил:
— А где остановился Архангельский?
— В номере для молодоженов! — ответил, подмигивая, Сеня и они оба расхохотались.
— Что, посмотреть хочешь? — спросил Сеня, вытирая выступивший пот на покрасневшем от выпивки и смеха лице.
Андрей пожал плечами.
— Да нет, я так просто.
Он вышел в холл, уселся в глубокое кресло и закурил. Хмель, круживший голову, пробудил в нем желание. Он закрыл глаза — перед ним неотступно стояла блондинка в облегающем вечернем платье, подчеркивающем женские прелести: крупную упругую грудь, аккуратную круглую попку и умопомрачительный изгиб бедра. Ему вдруг ужасно захотелось увидеть ее обнаженной, пусть даже в чужих объятиях.
Андрей осмотрелся: он был один в холле. Андрей встал и подошел к стойке портье. Затушил в пепельнице окурок и достал из кармана связку ключей. Снял с кольца ключ от давно не работающего замка и заглянул под стойку. Там на доске висел комплект запасных ключей от комнат. Под одним не было номера. Андрей снял его и повесил свой ключ. Оглянулся: никого. Тогда он направился к лестнице и, насвистывая, поднялся на второй этаж.
Тайну комнаты без номера ему открыл в прошлом году сам Сеня. Лет пять назад Сеня попал в сложную ситуацию и выплыл во многом благодаря организованной Андреем в прессе кампании «в защиту честного спортсмена, повязанного чиновной номенклатурой от спорта». С тех пор Сеня считал себя должником Андрея и горел желанием его отблагодарить.
В прошлом году такой случай представился.
Андрей неосмотрительно выдал в одной из газет компромат на некоего не очень крупного, но весьма напористого политикана, обвинив его в аморальном поведении. Политик обиделся и подал в суд. Газета неизбежно проиграла бы процесс, и журналистской карьере Андрея пришел бы конец.
Когда ему казалось, что спасения нет, Сеня пригласил его к себе в «Ориган». Он провел его в комнату без номера, которая располагалась рядом с номером для молодоженов. Отличительной особенностью номера являлись два огромных зеркала: одно на потолке, а другое — в стене. Стенное зеркало разделяло два помещения и было зеркалом только с одной стороны. С другой оно оказалось окном и позволяло из комнаты без номера наблюдать за тем, что происходило в номере для молодоженов.
— Откуда это? — бестолково спросил ошеломленный Андрей. Сеня пожал плечами:
— С коммунистических времен осталось. Кагэбэшные штучки, наверное. Располагайся!
Андрей провел там два часа и отснял три пленки, с отвращением наблюдая, как похотливый политикан развлекается с двумя подростками лет четырнадцати. Через три дня любитель нестандартного отдыха получил бесценный для него фотоальбом и отозвал иск из суда, после чего благополучно канул в лету.
Теперь ударивший в голову хмель гнал Андрея в роковую комнату. Вначале он прихватил из своей комнаты фотоаппарат. Потом, оглядываясь, отпер дверь в комнату без номера и тут же запер ее изнутри. Затем уселся в кресло и обозрел через зеркало-окно поле предполагаемой любовной битвы. Он не особенно беспокоился насчет шума — в номере молодоженов вовсю орал телевизор, транслируя шумный полицейский боевик: ругань и бесконечная стрельба были слышны даже через толстое стекло.
То, что он увидел, его разочаровало. Вместо обнаженной блондинки в полутемной комнате ему приходилось созерцать только Сашу Архангельского. Тот стоял у приоткрытого окна и курил. Что удивило Андрея: в руках Саша держал большой армейский бинокль ночного видения. Саша несколько раз прикладывал его к глазам, что-то изучая в ночном пейзаже. Затем он подошел к широкой кровати и сделал то, что поразило Андрея еще больше: он снял длинные вьющиеся волосы, оказавшиеся париком, и бросил их на кровать. Самым странным было то, что Саша оказался шатеном без малейших следов лысины. Зачем ему парик?
