Дэвид Моррелл - Рэмбо. Первая кровь
— Но…
— Я не собираюсь с вами спорить, — оборвал его Тисл. — Пожалуйста, дайте мне свое удостоверение водителя, карточку страховки и документы на владение машиной. — Он повернулся взглянуть на парня — его, конечно, уже не было.
Глава 5
Рэмбо нарочно шел по открытому месту, тем самым показывая, что он вовсе не прячется. На этом этапе Тисл мог бы окончить игру и оставить его в покое — а если не оставит, что же, значит, это Тисл хочет неприятностей, а не он.
В центре города он свернул влево, очутился на большом оранжевом мосту и дошел до его середины, ведя рукой по гладкой теплой краске на перилах. Там он остановился, стал смотреть на воду. День был жаркий, вода — быстрая и прохладная на вид.
Рядом с ним оказался автомат с шариками жевательной резинки, приваренный к перилам. Он вытащил из кармана джинсов пенни, собираясь сунуть его в прорезь, но вовремя остановился. В автомате были не шарики жевательной резинки, а рыбьего корма. Маленькая металлическая пластинка на автомате гласила:
«ПОКОРМИТЕ РЫБ. 10 ЦЕНТОВ. ДОХОДЫ ИДУТ МОЛОДЕЖНОМУ КОРПУСУ ОКРУГА БЭЗЭЛТ. ЗАНЯТАЯ МОЛОДЕЖЬ — СЧАСТЛИВАЯ МОЛОДЕЖЬ».
Ну, конечно, подумал Рэмбо. А кто рано встает, тому боженька пинка дает.
Он опять стал смотреть на воду. Скоро услышал чьи-то шаги за спиной, но даже не побеспокоился взглянуть, кто это.
— Садись в машину.
Рэмбо не отвел взгляда от воды.
— Взгляните на рыб. Их, наверное, тысячи две. Как называется эта большая золотистая? Вряд ли это настоящая золотая рыбка. Слишком она большая.
— Форель «паломино». Садись в машину.
Рэмбо продолжал смотреть на воду.
— Наверно, новая разновидность. Никогда о ней не слышал.
— Эй, парень, я с тобой говорю. Смотри на меня.
Но Рэмбо его не послушался.
— Я когда-то тоже ловил рыбу. Когда был маленький. Сейчас-то мало осталось рыбных ручьев — слишком грязная вода. А что за этим ручьем следит город, и рыбу в него специально запускают? Ее потому так много?
Именно потому. Сколько Тисл помнил себя, город всегда запускал рыбу в этот довольно глубокий ручей. Отец часто приводил его смотреть, как рабочие с рыборазводного завода штата выпускали сюда молодь. Рабочие несли от грузовика к воде ведра, ставили их в воду и наклоняли — рыбы скользили через край, иногда они радужно поблескивали.
— Черт возьми, смотри на меня! — велел Тисл.
Рэмбо почувствовал, как его схватили за рукав. Он высвободился.
— Не трогать, — произнес он, глядя на воду. — Потом снова почувствовал, что Тисл схватил его. На этот раз он резко обернулся. — Я вам сказал! Не трогать!
Тисл пожал плечами.
— Ладно, ты сам на это напросился. — Он отцепил висевшие на ремне наручники. — Давай сюда руки.
— Я серьезно вам говорю. Оставьте меня в покое.
Тисл рассмеялся.
— Ты серьезно мне говоришь? Тогда пойми наконец, что я тоже говорю тебе серьезно. Рано или поздно ты сядешь в машину. Вопрос только в том, сколько силы мне придется на это употребить. — Он положил левую руку на пистолет и улыбнулся. — Это такой пустяк — сесть в машину. Может, не будем делать из мухи слона?
Мимо шли люди, с любопытством поглядывавшие на них.
— А ведь вы эту штуку вытащите, — сказал Рэмбо, глядя на руку Тисла на пистолете. — Сначала я думал, что вы другой. Но теперь вижу, что психов вроде вас уже встречал раньше.
— Тогда за тобой преимущество, — заметил Тисл. — Потому что я таких, как ты, еще не встречал. — Он перестал улыбаться и крепко вцепился в рукоятку пистолета. — Ну, пошевеливайся.
Теперь все, решил Рэмбо.
Одному из них придется уступить, иначе Тисл пострадает. Сильно пострадает. Он смотрел на руку Тисла, сжимавшую пистолет в кобуре, и думал: глупый ты легаш, да прежде чем ты успеешь вытащить свою пушку, я оторву тебе обе руки и ноги. Я могу вырвать тебе горло и бросить тебя через перила. У рыб в таком случае окажется много корма.
Но разве можно делать с человеком подобное за такие пустяки? Мысль о том, что он способен сотворить с Тислом, умерила его гнев, позволила взять себя в руки. Еще совсем недавно он не умел себя контролировать. Шесть месяцев назад его отпустили из госпиталя как выздоровевшего. Месяцем позже, когда он спал ночью у озера, громадный негр напал на него с ножом. Он перерезал этому негру горло его же ножом, потом погнался за его товарищем, гнался через весь парк и, конечно, поймал, когда тот уже пытался завести двигатель своей машины.
Нет, нельзя, сказал он себе. Сейчас с тобой все в порядке.
Настала его очередь улыбаться.
— Окей, давайте снова прокатимся, — сказал он Тислу. — Хотя — какой смысл? Я все равно приду обратно.
Глава 6
Iолицейский участок располагался в старом школьном здании. Да еще красном, подумал Рэмбо, когда они въезжали на стоянку для машин. Он даже чуть не спросил у Тисла — что это, шутка, что ли, выкрасить школьное здание красным он знал, что все это не шутка, — просто ему захотелось выйти из этой ситуации, не пролив крови, с помощью языка, что ли…
Тебе даже не нравится этот городишко. Он тебя не интересует. Если бы Тисл к тебе не прицепился, ты бы так и прошел дальше, убеждал он себя.
Какая теперь разница?
Цветные ступени, ведущие к передней двери участка, показались ему новыми, блестящая алюминиевая дверь тоже явно была новой, а внутри он увидел ярко освещенную белую комнату во всю ширину здания и в половину его длины. В комнате стояло много столов, но только за двумя из них сидели полицейский, печатавший на машинке, и еще один, разговаривавший по приемопередатчику. Увидев его, они побросали свои дела, ион уже знал, что сейчас будет.
— Какое печальное зрелище, — сказал сидевший за пишущей машинкой.
Так было всегда.
— Разумеется, — ответил Рэмбо. — А теперь вы должны спросить у меня: «Кто ты, мальчик или девочка?» Потом должны сказать, что если я такой бедный и мне не на что принять ванну и постричься, вы устроите для меня сбор пожертвований.
— Лично меня раздражает не его внешность, — заметил Тисл, — а его язык.
Шинглтон, есть какие-нибудь стоящие новости?
Полицейский у приемопередатчика был высокий и массивный с почти прямоугольным лицом, аккуратными бакенбардами.
— Машину украли, — сказал он.
— Кто занимается этим делом?
— Уорд.
— Хорошо. — Тисл повернулся к Рэмбо. — Ладно. Давай кончим с тобой.
Они пересекли комнату и направились по коридору в заднюю часть здания. Тисл открыл дверь в конце холла, и Рэмбо на мгновение приостановился. Он спросил себя: а ты совершенно уверен в том, что хочешь пройти через это? Еще не поздно перевести все в шутку.
Что перевести в шутку? Я не сделал ничего плохого.
— Ну, давай, входи сюда, — сказал Тисл. — Сам ведь на это напрашивался.
Было ошибкой, что он не вошел туда сразу же. Секундная заминка у двери давала повод думать, что он боится, а он не хотел, чтобы так думали. Если же он войдет после того, как Тисл приказал ему, это будет выглядеть так, будто он подчиняется, а Рэмбо этого не хотел. Поэтому вошел прежде, чем Тисл успел приказать ему еще раз.
Ему казалось, что потолок кабинета давит ему на голову, захотелось пригнуться, но он себе это не позволил. На полу был ковер, зеленый и потертый, похожий на подстриженную слишком коротко траву.
Садись на скамейку, парень, — сказал Тисл. — Как твое имя?
— Называйте меня просто парнем, — ответил Рэмбо.
Скамья стояла у правой стены. Он прислонил к ней свой спальный мешок и сел — очень прямо и напряженно.
— Это уже не смешно, парень. Так как же тебя зовут?
— Парень.
— Ладно, я тебя так и буду называть, — кивнул Тисл. — Ты довел меня до такого состояния, когда я готов называть тебя любым именем, каким мне вздумается.
Глава 7
Ну что ж, придется все делать по правилам. Этот парень не хочет назвать свое имя — а единственной причиной, по которой люди не хотят называть свое имя, обычно оказывается то, что они где-то что-то под этим именем натворили. И теперь боятся, что их могут найти, справившись в картотеке розыска. Возможно, перед ним не просто парень, который никак не хочет уяснить себе истину.
Прекрасно, все равно рано или поздно он ее уяснит. Тисл сел на краешек стола, напротив парня, и спокойно прикурил сигарету.
— Хочешь закурить? — предложил он парню.
— Я не курю.
Тисл кивнул и неторопливо затянулся сигаретой.
— А не попробовать ли нам еще раз? Как тебя зовут?
— Вас это не касается.
Боже мой, подумал Тисл, невольно он оттолкнулся от стола и сделал несколько шагов в сторону парня. Не спеши, сказал он себе. Спокойно.
— Ты этого не говорил. Я не могу поверить своим ушам.
— Придется. Мое имя — это мое дело. Какие у вас причины знать его?
