Лев Пучков - Полигон смерти
А получилось так потому, что директор этой службы входит в состав Особого Комитета, который как раз курирует всё, что связано с «Красным Кодом». Кроме того, вся нездоровая возня последних двух недель происходит преимущественно в одном из промышленных городков областного подчинения. На территории этого городка располагается крупнейший в России химкомбинат «Черный Сентябрь» с «площадками» особого допуска, а это прямая юрисдикция нашей службы.
Вот, собственно, и все предпосылки нашей командировки. Вот вам и объяснение, отчего нас встретили без должного радушия.
Не нас ждал Гордеев.
Не гости ему тут нужны, тем более из сторонней Службы, а коллеги, мастера-оперативники, которые помогут быстро разобраться со всеми странностями и недоразумениями нынешних «новогодних каникул».
* * *Добравшись до пригорода, почти сразу съехали с магистрали на примыкающее шоссе, дважды повернули и оказались на неширокой улочке частного сектора.
Гордееву опять кто-то позвонил, он ответил «ага, понял… понял…» и скомандовал:
— Пристегнитесь.
Мы послушно пристегнулись.
Здесь был обещанный «каток», слегка присыпанный свежим снежком. Очевидно, централизованное коммунальное обслуживание до этих мест не дошло, каждый хозяин самостоятельно чистил свой выезд, а дорогу окончательно не занесло только потому, что по ней регулярно катались — в том числе и на санях, судя по недавним следам полозьев.
— Здесь? — спросил доктор.
— Чуть дальше. — Гордеев ткнул пальцем в лобовое стекло. — Метров через пятьсот будет пустырь, там и развернемся.
Доктор дважды притормозил, проверяя, как «Волга» держится на дороге: сначала на малой скорости, потом, немного разогнавшись, ещё разок, с ощутимым заносом, удовлетворённо буркнул «пойдёт» и прибавил ходу.
Мы уже приближались к пустырю, когда в двухстах метрах сзади возник тёмный силуэт внедорожника.
— А вроде был светлый седан? — напомнил Ольшанский. — В «два лица» ведут?
— Точно, — кивнул Гордеев. — Грамотные, мерзавцы. Моя школа.
Затем он позвонил кому-то и сказал одно слово: «Приготовились».
— Что делаем после манёвра? — уточнил доктор.
— Тараним со сносом на обочину, — не стал скромничать Гордеев и испытующе глянул на доктора: — Сделаем?
— Сделаем, — небрежно кивнул доктор.
Гордеев хмыкнул и покрутил головой. Ему явно нравилась уверенность нашего доктора.
Мы въехали на пустырь, и тут Гордеев, спохватившись, спросил, есть ли у нас оружие.
Вовремя. Спросил бы ещё в момент захвата — вообще было бы здорово.
Ольшанский ответил за всех, что оружия у нас нет, и, как бы оправдываясь, добавил: это не потому, что мы беспечные оболтусы, а просто по обстановке. Мы ведь сюда прибыли не воевать, а собирать слухи и проводить рекогносцировку.
— Ясно. — Гордеев жестом фокусника извлек из-за пазухи ПСМ.[2] — Могу поделиться, у меня «запаска» есть. Кто будет ассистировать?
Ольшанский молча кивнул в мою сторону.
Гордеев протянул мне пистолет, я проверил наличие патронов и уточнил:
— Как работаем? Профилактика или «на снос»?
— Никаких «сносов»! — Гордеев неодобрительно покосился на меня и счёл нужным уточнить: — Только пугать, в крайнем случае бить, если будут сопротивляться. Это, вообще, свои. Наказывать будем.
— Ясно.
На пустыре дорога была совсем плохая, сплошь буедобины и колдораки. Вдобавок ко всему, справа, в пятнадцати метрах от обочины тянулся глубокий овраг. Если снесет на ту сторону и сугробы не задержат, будет совсем нехорошо.
— Можно! — скомандовал Гордеев.
Тотчас же завизжали тормоза, нас понесло вправо, резко разворачивая вокруг своей оси, и я рефлекторно зажмурился, вспучив ауру клубком запоздалых сомнений. Зря доктор согласился на эту авантюру, ой зря, сейчас как грохнемся в овраг…
Доктор, однако, не подкачал — он гонщик со стажем почти в мою жизнь, так что и здесь справился блестяще: «Волга» развернулась на 180 как по циркулю, ни одним колесом не выскочив за обочину, взвыла мотором и рванула обратно, навстречу нашим соглядатаям.
— Ух ты! — оценил Гордеев. — Силён, бродяга…
Тёмно-зеленый «Сузуки» принял влево, вежливо пропуская нас, но маленько не угадал. Волга смачно поцеловала внедорожник в правое крыло и спихнула его на обочину. Сугробы тут, как и предупреждали, были глубоки и надёжны, «Сузуки» сильно накренился на левый борт и наполовину утонул в снегу.
— Пошли! — скомандовал Гордеев, и мы все разом выскочили из машины.
В «Сузуки» было двое: бледный худощавый товарищ под сорок и багровый от избытка чувств крепыш примерно моего возраста, лет двадцати пять или около того.
От неожиданности они не успели заблокироваться, так что бить стёкла не пришлось. Я распахнул дверь, сунул ствол в салон и грозно приказал:
— Руки в гору! Да, хорошо: держите свои ручонки так, чтобы я их видел. Выходим по одному, плавно, без резких движений.
Товарищи покинули салон, но в позицию для обыска не встали — хотя я и скомандовал — а замерли по стойке «смирно», повернувшись к Гордееву.
Я хотел было прибегнуть к грубой силе, но Гордеев жестом показал: не надо, и так обойдёмся.
Между тем в той стороне, откуда приехал «Сузуки», показались ещё две машины. Ольшанский указал на них, однако чекист буркнул «это наши» и подошел вплотную к задержанным.
— Ну что, ренегаты хреновы… — Гордеев сунул пистолет в оперативку и сделал мне знак, чтобы опустил ствол. — Мне кто-нибудь объяснит, что это за странные движения такие?
«Ренегаты» опустили головы и синхронно шмыгнули носами, как проштрафившиеся отличники, на ровном месте отхватившие двойку.
— Виктор Иваныч, вы нас неправильно поняли! — Худощавый попробовал сделать честные глаза — получилось из рук вон, наверное, мешала неощущаемая мною харизма Гордеева. — Мы просто по делам ехали…
— А ты что скажешь? — спросил Гордеев молодого.
— Так точно, товарищ полковник! — Крепыш старательно выпучил глаза и верноподданнически рявкнул: — Вы неправильно поняли! Мы тут просто…
— Молчать! — вызверился Гордеев. — Не сметь мне врать, а то в подвал спущу! Кто вас «зарядил» шпионить за мной?
— Вы неправильно поняли… — заканючил худощавый. — Мы просто ехали к моей тёще…
— Может, допросим в режиме «Б»? — предложил я.
— А сумеешь? — Гордеев с интересом уставился на меня.
Скажу сразу: я такими вещами никогда не занимался, но… я видел, как это делается. А сейчас предложил такой вариант просто для того, чтобы надавить на задержанных. Мне почему-то казалось, что раз они свои, то всё это несерьезно, сейчас немного надавить — и запросто расколются, сугубо по-свойски. Нужно лишь небольшое усилие. Поэтому я тщательно выбрал интонацию и примерно так же, как доктор при обещании «полицейского разворота», уверенно и важно кивнул:
— Сделаем.
— Замечательно, — одобрил Гордеев. — Ну что, сучьи дети… Сами покаятесь или отдать вас столичным живодерам?
Я покосился на коллег: доктор с Ольшанским дружно смотрели в серое небо, чтобы не портить впечатления рефлексиями по поводу «столичных живодеров».
Крепыш втянул голову в плечи и, как мне показалось, перестал дышать.
— Виктор Иваныч… — Худощавый с отчетливой тоской посмотрел на меня и нервно сглотнул. — Ну не в чем нам каяться! Я же говорю, вы неправильно поняли…
Тут подъехали ещё два внедорожника, из них высыпали несколько крепких мужчин среднего возраста и испортили торжественность момента недоуменными возгласами в формате «Опаньки, гля, кто тут у нас за „хвостов“?».
— Забирайте, — скомандовал Гордеев прибывшим сотрудникам. — Работайте. Мордовать особо не надо, но… Чтоб через час мне доклад: какого чёрта они тут делали. Не будет результата — отдам их москвичам…
* * *Мы пересели на служебный «Патрол», «Волгу» с подбитым «глазом» и помятым бампером передали сотрудникам и, спровадив конвой с чекистами-ренегатами, поехали в центр города.
По простоте душевной я полагал, что на этом наши сегодняшние приключения закончились. Дело к вечеру, пора в гостиницу, обустраиваться, немного отдыхать после перелета, планировать праздничные мероприятия.
Сегодня старый Новый год, праздник-парадокс, милый сердцу каждого резидента нашей Страны, так что грех пропускать такое событие, тем более в командировке. Надеюсь, Гордеев сменит гнев на милость и порекомендует нам приличный ресторан без драк и стрельбы, желательно с каким-нибудь специфическим местным колоритом.
Увы, я не угадал. Ввиду сложившейся нездоровой обстановки Гордеев не собирался оставлять нас в областном центре и предупредил, что приключения, собственно говоря, ещё и не начинались.
— У меня задача: обеспечить вам полную конфиденциальность и плотное прикрытие на всё время работы. Если поселитесь здесь в гостинице, вас сразу возьмут под «контроль». Так что потерпите маленько, сейчас «колёса перекинем» и сразу выдвигаемся в конечный пункт.
