Александр Афанасьев - Воздушные головорезы
– Вижу движение.
– Наблюдай, докладывай. Десять минут стоим здесь. Врубаем технику!
Сейчас существуют очень мощные средства радиоэлектронной борьбы, всеволновые подавители и постановщики помех. Россия является мировым лидером в их разработке и производстве. Из югославских событий были извлечены и усвоены конкретные уроки. США превосходят нас в средствах нападения, а мы их – в том, что касается защиты.
Компактная станция подавления установлена в пикапе. Она такая мощная, что при ее включении не может работать автомобильное зажигание.
Замок сейчас набит электроникой, которая не выдерживает такого близкого соседства со станцией подавления. А мы сейчас не едем, а стоим, поэтому можем включать аппаратуру. Она не только ослепит и оглушит Джабер, но и нарушит связь по всей округе. Американцы – или кто там сидит в этом проклятом замке? – подумают, что ракеты разрушили сотовые вышки или же русские специально поставили помехи при налете. Это нам и надо.
Машины у нас точно такие же, как и те, в которых уехало на совет здешнее начальство. Если представить себе, что эти люди остались живы, так как ракеты не попали в отель, то выходит, что сюда они вернутся где-то через десять минут.
На самом деле это вообще вряд ли когда-нибудь произойдет, но те люди, которые остались внутри центра, этого не знают. Они увидят знакомые машины и наверняка пустят их внутрь без проверки. Скажутся общая нервозность и бардак.
Мы стоим. В машине включено радио, но ничего не слышно из-за помех. Медленно текут минуты.
Сейчас мне надо бы поговорить с Салимом, спросить, что он видит в замке, но связи-то нет. Мы сами ее угробили.
Сегодняшняя ракетная атака на отель – это часть очень долгой комбинации, направленной на внедрение в ИГИЛ своего человека. Мы не требовали от него ничего, не получали никакой информации, просто дружили.
Обычно агент сыплется на активности или на реализации информации, полученной от него. Но в том то и дело, что мы не заставляли человека что-то узнавать. Нам нужно было, чтобы он сообщил время и место сходки, той самой шуры, на которой пойдет речь об избрании нового лидера вместо Багдади. Там-то мы и намеревались накрыть всех, и его в том числе. Классический тутошний метод – машина, набитая взрывчаткой.
Но все пошло по-другому. Сходка оказалась внеплановой и проходила на территории Сирии. Появилась возможность применить ракеты и оставить нашего друга в живых. Я не исключаю даже того, что он сильно продвинется в иерархии. А может, его заподозрят и уберут свои же. Честно говоря, нам плевать. Это уже не будет иметь никакого значения.
Время пришло. Две машины с включенными фарами на большой скорости вырвались на отрезок дороги, ведущий к крепости. Теперь мы под прицелом. Двух очередей «ДШК» вполне хватит на то, чтобы разобраться с нами.
Но мы же свои. Так ведь? Мы пострадали от налета и теперь спешно возвращаемся в замок.
Дорога к нему ведет через перешеек настолько узкий, что двум машинам там не разъехаться. Каждый из нас отсчитывает секунды. Их отбивают наши сердца, бухающие где-то в ушах.
Мы прошли!
Стена совсем рядом. Мы в мертвой зоне. «ДШК», установленные на стенах Джабера, сюда не достанут.
Звучит длинный требовательный сигнал. Открывай, мол!
Какое-то время ничего не происходит, мы даже начинаем нервничать. Потом массивные двери открываются. За ними стоит один человек. Оружие висит у него за спиной. Это не «калаш», как можно было бы ожидать, а немецкая автоматическая винтовка «G3». Штука старая, но мощная и надежная. Она из запасов НАТО, либо турецкая, лицензионная.
Наши машины проезжают внутрь и почти сразу останавливаются.
– Что произошло? – Человек говорит по-арабски, но с явным турецким акцентом.
– На нас напали! – звучит в ответ самое универсальное объяснение на войне. – Мы угодили в ловушку.
– Да покарает Аллах этих вероломных негодяев… Эй, ты кто?!
Выстрел из пистолета с глушителем закрывает все вопросы. Человек падает, даже не успев понять, кого он пустил в крепость.
Спецназ выстраивается в штурмовую колонну. У нас даже есть щит.
– Дверь открыта!
Мы проникаем внутрь. Первым идет человек со щитом, за ним держатся все остальные. Как на Кавказе. Турки, кстати сказать, там изрядно нам нагадили. Так что оборотку свою они заслужили сполна.
Навстречу нам выходит человек. Он что-то ест. Увидев щит, этот субъект роняет еду. Его рука ныряет вниз, к пистолету или гранате.
Раздаются три хлопка, и человек с криком падает. Ослепительно вспыхивает очень мощный световой блок, встроенный в штурмовой щит. «Снежная королева» – так вот красиво называется эта штука.
– Вперед!
Еще кто-то из местных выскакивает в коридор и падает под пулями. Все, скрытности больше нет, но мы получили больше, чем хотели, проникли в адрес, не потеряв ни одного человека и не подняв тревогу. Теперь все зависит от нас.
– Справа дверь!
По правилам на досмотр заходят двое, не ломая колонны. Так уж получилось, что одним из них придется стать мне, совсем даже не штурмовику. Но другого выхода нет. Нас и так слишком мало. Все уместились в двух джипах.
Спецназовец, стоявший справа от двери, кинул внутрь светошумовую гранату. Грохнуло, сверкнуло – заходим! Навстречу град пуль, отрывистый треск «калашникова». Кто-то успел дотянуться до оружия.
Я иду вторым. Парень, зашедший первым, уже лежит на каменном полу. Я вижу ствол человека в униформе, оседающего у стены, но не выпустившего автомат из рук. Видимо, они выстрелили одновременно, оба получили ранения.
Шок противника дает мне секунду. Я направляю автомат на него, он дергается, принимая в себя пулю за пулей. Магазин у меня заряжен смесью китайских бронебойных и охотничьих, разрывных боеприпасов, которые нельзя использовать на войне. Но в Сирии нет ничего запрещенного, здесь никто не обращает внимания на Женевскую конвенцию.
Как учили меня спецназовцы, это тебе не спорт. Просто направь ствол на врага и стреляй, пока он не упадет.
Рядом на вертящемся офисном стуле сидит человек. Он в белой рубашке, совершенно здесь неуместной, руками схватился за голову, оглушен и ослеплен взрывом. В темноте мигает красными и зелеными индикаторами аппаратура.
Этот человек безоружен, но здесь и сейчас это не играет никакой роли. Я стреляю в него, и он падает со стула.
Я мельком успеваю охватить взглядом комнату. Стены, завешенные толстым полиэтиленом, провода в защитной оплетке на полу, стойки с аппаратурой. То, что мы и искали, дата-центр.
Но мне пока не до этого. Я падаю на колени перед раненым или мертвым спецназовцем, срываю с руки перчатку и начинаю его ощупывать.
– Серега, ты цел? Куда попало? Скажи! Говори со мной!
Но он не отвечает.
В замке мы не только накрыли совместный центр турецкой и натовской военной разведки. Американцы сделали большую глупость. Они понадеялись на неприступность этого места и разместили тут точку спутникового доступа в сеть, созданную только для американских и британских спецслужб. Она построена таким образом, что нигде не пересекается с обычным Интернетом. Более того, все протоколы на ней написаны на языке программирования, который используется только в этой сети и является совершенно секретным сам по себе, отдельной государственной тайной.
Но для нас это тайной уже не было. Базовые принципы этого языка нам выдал Эдвард Сноуден. Остальное доделала накрепко засекреченная группа специалистов, которая больше года работала в одном из городов России, писала программы на никому не известном языке.
Такие меры предосторожности были приняты для того, чтобы внешние заслоны компенсировали открытость программы внутри. Она сама по себе была организована по принципу Википедии – свободный обмен информацией и добавление ее в открытые статьи. Это было необходимо для того, чтобы не повторилась трагедия девятого сентября. Американские спецслужбы не смогли предотвратить ее из-за того, что у многих были отдельные кусочки информации, но ни у кого не имелось картинки в целом.
В этой программе что-то подобное было исключено. В то же время это представляло опасность. Тот человек, который мог проникнуть в эту программу, сразу получал доступ к огромному массиву информации.
Специалисты из Агентства национальной безопасности не сразу сообразили, что происходит. К тому моменту, когда они начали выбрасывать нас из сети и физически отключать сервера, нам удалось выкачать два с половиной терабайта совершенно секретной информации.
Там было все. В том числе и доказательства того факта, что США не только причастны к созданию Исламского государства, но и до сих пор являются важнейшим его спонсором. Раскрылись связи совершенно отмороженных главарей террористов в Сирии, тех самых, которые резали на камеру головы людям, с ЦРУ США. Мы убедились в том, что американские спецслужбы причастны к незаконным сделкам с нефтью и историческими артефактами. Они поддерживали незаконные контакты с «Аль-Каидой» в Ливии и Сомали. Мы полистали списки американских и прочих агентов и людей на жалованье в исламском подполье.
