Владимир Колычев - Приказано умереть
Пленник пришел в себя, но ненадолго: Извеков не выдержал, схватил его за грудки, подтянул к себе и ударил головой в переносицу.
– Падла! – зло сквозь зубы процедил он.
Марат его понимал. Мало того, что эти оборотни позорят славянское племя, так они еще и мародерствуют в чеченских селениях. Грабят и убивают мирных жителей они, а вся ненависть достается русским солдатам. Хотя федералы тоже не ангелы в этом плане, но это уже другой разговор.
Была б его воля, он бы не стал избивать подлеца. Он бы просто его убил. И дело даже не в ненависти, просто есть на войне такой закон – что заработал, то и получи.
Наемника привели в чувство. Марат занялся им лично. Он не бил его, не материл, но смотрел на него тяжелым, убийственно-пронзительным взглядом. Наемника трясло как в лихорадке. В глазах животный страх, губы дрожат.
– Фамилия? – жестко спросил Марат.
– Цыганчук, – через силу выдавил из себя «язык».
– Хохол, да?
– Да. Из Днепропетровска я.
– Цыган ты. Без роду без племени… Наших солдат приехал убивать, сволочь?
– Не убивать. Просто… Меня приятель с толку сбил. Сказал, что Хаттаб поварам хорошо платит…
– Ты, что ли, повар? – скривился Марат.
– Да. Повар четвертого разряда. Я в Днепропетровске в кафе работал. Платили мало…
– Ты кого лечишь, гнида? – взвился Извеков. – У тебя мозоли на указательном пальце… – Он вскинул автомат и наставил ствол на пленника. Угрожающе процедил сквозь зубы: – Только скажи, что от поварешки!..
– А-а, нет, не от половника, нет, – с ужасом смотрел на него «язык». – От автомата… Я стрелял, да. Но стрелял в воздух. Не по своим, нет!
– Это кто свои? Мы?! – взъярился Эдуард. И резким движением передернул затвор автомата. – Ах ты, гнида!!!
Марат посмотрел на него и понял, что старлей не шутит. Он в самом деле мог выстрелить. Пришлось его останавливать.
Он отвел рукой ствол автомата и зло посмотрел на пленника:
– Твое счастье, что тебя живым приказано доставить.
– Да приказано, – криво усмехнулся Извеков. – Только по пути мало ли что может случиться…
– Это верно, – подтвердил Марат. – Можем и не довезти живым. Скажем, что «духи» обстреляли, а пулю только ты один поймал… Так что хочешь ты этого или нет, а придется тебе нас задабривать…
– Что я должен делать? – заколотился «язык».
– Ясное дело, что не танцевать… Сколько «чехов» на высотке окопалось?.. Кто командир?
Хохол очень хотел жить, а спасти его сейчас могла только правда.
Отрядом боевиков заправлял небезызвестный полевой командир Мирза. Точного количества боевиков «язык» не знал, но уверенно предположил, что не менее четырех сотен. Оборона эшелонирована, есть даже бетонные дзоты. Много оружия – минометы, гранатометы, пулеметы, автоматы, огромное количество боеприпасов. Он даже смог показать на карте пять стационарных огневых точек – два дзота и три минометных гнезда…
– Смотри, если это липа, я тебя лично в расход пущу! – пригрозил Марат.
В обратную дорогу разведчики отправились утром. Настроение ни к черту. Два трупа – это много. Да и один из раненых висел на волоске от смерти…
В расположении части разведчиков ждал сам генерал Суходол. Высокий статный мужчина лет сорока пяти. Благородная седина на висках, широкий лоб, суженный подбородок, густые щетинистые брови, широкий нависающий нос. Мрачный въедливый взгляд. Глаза не злые, но какой-то демонический огонек в них…
Генерал лично принял рапорта командиров разведгрупп.
– Ну что ж, хорошо поработали. Разведали обстановку, взяли «языка», – подытожил он.
На этом разговор был закончен. Генерал забрал с собой пленного и под усиленной охраной отправился в штаб группировки.
Вечером этого же дня по засвеченным квадратам и огневым точкам противника отработала артиллерия. А на следующий день в расположение батальона снова прибыл генерал Суходол. Он был мрачнее тучи.
– «Язык» дал неверную информацию, – сообщил он. – По данным артиллерийской разведки, указанные им огневые точки не существуют…
Он говорил, а сам пронзительно смотрел на Марата. Как будто он был виноват в том, что боевик слил ему дезу.
– Из этого следует, – продолжал генерал, – что неверна информация и о численности боевиков, обороняющих высоту… Я не удивлюсь, если высоту держат не более двух десятков боевиков… Что вы на это скажете, товарищ майор?
Он обращался к Лымареву, а смотрел на Марата. Нашел виновника…
– Вряд ли, – покачал головой комбат. – Высотка отлично укреплена. Окопы в полный рост, ходы сообщений, блиндажи. Для двух десятков боевиков это слишком. Захваченный наемник мог обмануть нас в другую сторону. Может, на высоте не четыреста, а тысяча боевиков?..
– Не надо создавать паники, майор, – поморщился Суходол.
– Я не паникую, – удивленно посмотрел на него Лымарев.
Он явно был не прочь сказать ему куда более резкое словцо, но сдержался.
– Вот и хорошо, что не паникуешь, – усмехнулся Суходол. – Готовьте разведгруппу, товарищ майор. Сегодня ночью снова отправитесь на место. И тщательно все разведаете. Мне нужно знать точное количество боевиков, засевших на сопке!
Генерал уехал, а офицеры батальона остались в недоумении. Лымарев нервно закурил.
– Ералаш какой-то, – зло сказал он. – Ясно же, что боевиков на высоте много. А если мало, что с того? Чем меньше, тем лучше…
Марат тоже не совсем понимал, зачем нужен дополнительный разведрейд. И без того ведь ясно, что высота отлично укреплена. Да и как узнать точное количество боевиков – по головам их, что ли, считать?
Но приказы начальства не обсуждаются. И группа капитана Крушилина снова отправилась в ночь. Но уже на подходе к высоте разведчики попали под ураганный минометный огонь. Марат завернул группу обратно.
И снова потери. Двое убитых, и шесть человек получили ранения – трое из них попали в разряд тяжелых и немедленно были отправлены в госпиталь. Двое попали в медсанбат, и только один остался в строю с легким касательным ранением в предплечье.
Уже утром на командном пункте группировки лежало донесение капитана Крушилина, где были указаны координаты обнаруженных минометных батарей. Но Суходолу этого показалось мало.
В группе Марата было десять бойцов, осталось только трое. Но еще в его подчинении была целая рота – чуть более тридцати душ. А генерал отдал приказ – собрать новую разведгруппу и отправить ее в тыл к закрепившимся на высоте боевикам. Задача прежняя – выявить расположение и численность сил противника.
– И чего он к тебе привязался? – недоуменно посмотрел на Марата комбат.
– Информация моя не понравилась, – мрачно усмехнулся тот.
Он и сам не понимал, что происходит. Можно было предположить, что генерал возвел его в разряд своих личных врагов. Но ведь это полный абсурд. Если он в чем-то провинился, Суходол мог наказать его в уставном порядке. А отправлять его на смерть – такого наказания в уставе еще не придумано.
На исходе того же дня он снова отправился к заклятой высоте. На этот раз Марат не позволил себя обнаружить. Под покровом ночи пробрался в тыл к противнику, составил, насколько можно было, подробную схему расположения узлов обороны.
Но незаметно уйти не удалось. Боевики обнаружили разведчиков, и в воздух тут же взвились осветительные ракеты. К счастью, Марат держал про запас спланированный на пожарный случай маршрут отступления. Он не растерялся и быстро повернул группу назад. Мастерство командира и умение уходить в отрыв спасло разведчиков. Беспорядочный огонь боевиков не смог их остановить. И к тому времени, когда к делу подключились пулеметы и минометы, вся группа уже бежала по дну неглубокой извилистой балки, которой, кстати сказать, на карте не было. Хорошо, что Марат ее обнаружил, когда подбирался к окопам противника… И все же трое бойцов получили ранения. К счастью, ранения не были серьезными.
Он снова вернулся в расположение батальона, снова доложил на командный пункт о результатах разведки. И снова замер в ожидании очередного дурацкого приказа.
А приказ не заставил себя долго ждать. Батальону майора Лымарева была поставлена задача провести разведку боем, выбить противника с высоты и закрепиться на ней.
Это означало, что разведчиков решено было использовать в качестве штурмового подразделения. Постановка таких задач предусматривалась боевым уставом, но на практике использовалась в исключительных случаях, когда дела на фронте обстояли из рук вон плохо. Но ведь в распоряжении командующего группировкой есть штурмовые подразделения, которые могли бы взять высоту без участия разведчиков. Ни один умный командир не станет жертвовать своей разведкой ради сиюминутной выгоды. Можно положить разведбат и захватить высоту, но ведь война на этом не закончится. А без разведки армия глуха и слепа, мало того – обречена на поражение. Может, именно к этому и стремится генерал Суходол? Если так, то почему? Может быть, потому, что как сухопутчик не любит военно-морской флот? Ведь разведбат майора Лымарева представлял отдельную десантно-штурмовую бригаду морской пехоты. Его можно и под нож пустить, чтоб не маячил бельмом на глазу. А в распоряжении объединенной группировки есть подразделения сухопутной разведки…
