Александр Полюхов - Сирийский гамбит. Операция «Мертвая рука»
– Мистер Алехин, ваша виза недействительна. В анкете вы не указали, что получали отказ в выдаче визы десять лет назад, – последовало тривиальное движение пешки Е2-Е4 и визуальное изучение объекта вживую: выглядит на пятьдесят, бодр и собран, чисто выбрит, одет smart casual, дорогой хронометр и глаза ему под стать – точные и расчетливые.
– И что? С тех пор сюда приезжал не раз без проблем, – зрелый, знающий себе цену мужчина вольготно развалился в просиженном кресле, своими 180 см и 90 кг наполняя тесноватую комнату, излучая уверенность и спокойствие. «Волнуется, – оценил англичанин, – слишком колоритно зевнул. Значит, можно надавить еще. Главное не перегнуть палку».
– Тем не менее, вы нарушили наши иммиграционные правила.
– Если есть проблема с моим присутствием, то готов улететь любым московским рейсом. Вычеркну Великобританию из списка стран, где трачу деньги и время. Я – не беглый олигарх, чтобы со своим медом поселиться в вашем улье, – нарушитель границы достал телефон. – Думаю, пора позвонить в посольство России, вызвать консула.
– Здесь запрещено пользоваться мобильником, – строго произнес офицер и отыграл назад, – Нарушение чисто формальное, мы можем закрыть на него глаза по итогам нашей беседы… («Посмотрим, как воспримет знакомую увертюру к вербовочному предложению».)
– Коллега, у меня нет интереса к беседам на важные для вас профессиональные темы. Давно не работаю на правительство и занят только личными делами, – загорелый собеседник обозначил позицию.
– Ваше досье мне знакомо в деталях, – невозмутимо продолжил англичанин, осознавший, что столкнулся с тяжелым случаем. – В нем много поучительного. И не только в далеком прошлом. Если вы настроены прагматично, то проблема с визой отпадет сама собой.
– Дайте полистать досье, а то я в неведении, – чуть отступил от жесткой линии Алехин, поскольку допрашивающий зондировал почву, явно имея в виду нечто более хитрое, нежели вербовка в лоб. Да, и держался тот грамотно. Захотелось выяснить, что затевают англичане.
– Ценю шутку, товарищ Григ! Мы не предлагаем работать на нас, лишь видим в вашем лице человека, реально понимающего важность сотрудничества между Москвой и Лондоном, – почуяв любопытство объекта, подпустил туману британец.
– И из-за этого толкались по пробкам от центра города до аэропорта Хитроу? Чрезмерное внимание к моей скромной персоне, – настаивал русский, гротескно подчеркивая свою вербовочную непривлекательность. Он прекрасно понял намек противника, использовавшего его старый оперативный псевдоним, раскрытый кем-то из бывших коллег-предателей. Англичане, вероятно, решили, что Григ возвращается на разведывательную работу.
– Мы полагаем, вы недооцениваете ваше место в российской администрации. Хотим в будущем контактировать с вами, если того потребуют отношения между нашими странами. В обмен вы получите открытый доступ в Великобританию и наше содействие в случае необходимости.
Офицер счел своевременным намекнуть на свою информированность и закинуть вербовочный крючок на будущее. А заодно среагировать на движение глаз объекта – прямо влево, свидетельствующее о том, что тот врет. Он упустил из виду, что собеседник левша, а значит, такой взгляд, напротив, показывал искреннюю неосведомленность о его «месте в администрации».
– Хотелось бы иногда навещать здешние края, например, футбол заехать посмотреть. Правда, после задержания на границе я разочарован в британском гостеприимстве, – миролюбиво ответил Матвей, адекватно восприняв предложенный бартер: «В будущем ты можешь быть нам полезен, мы – тебе».
– Расчудесно! Теперь мы лучше понимаем друг друга, а будущее покажет, насколько сможем сотрудничать. Добро пожаловать в Лондон, Мэтью Алехин. Зови меня Джереми Кокрейн. Если нам по пути, могу подбросить в отель. Где остановился? – довольный собой англичанин добавил фамильярности и внутренне перешел с «вы» на «ты», хотя в английском есть только одно личное местоимение – you.
– Отель «Краун Плаза», неподалеку от Скотланд-Ярда. Рядом с твоим местом работы. Ты же из Special Branch? – без намека на облегчение ответил Матвей, стараясь немного прояснить ситуацию.
– Нет, не из контрразведки, я работаю на набережной Темзы. Мост Воксхолл знаешь? – чуть раздвинул бледные губы в улыбке офицер и, не дожидаясь вполне очевидного ответа, нажал кнопку звонка.
Вошедший тюрбан шлепнул штамп в паспорт и удалился. У него не было вопросов. Зато они появились у жертвы британского гостеприимства. Сидя в машине нового знакомого и ведя беседу ни о чем, ветеран сделал вывод: его встретила MI6 – королевская разведслужба. Именно её офис находился у моста, выше по течению от Вестминстера, именно там работает франтоватый владелец дорогого Jaguar XJ и ботинок Barker ручной работы. Однако почему такое внимание, когда Алехин отошел от шпионских дел? Всплыла афганская эпопея? И что значит туманный намек на его связи в российской «администрации»?
Попытка разговорить Джереми успеха не принесла. Сунув визитную карточку с телефоном для связи, Кокрейн высадил гостя у гостиницы. «Поехал докладывать начальству, – предположил Матвей. – Или сам начальник?» Последний вариант выглядел реалистичным, судя по профессиональному подходу британца и его замашкам. Г алстук-бабочка черного цвета в голубую полоску свидетельствовал: шпион – выпускник престижного College Eton. Собранные воедино детали настораживали, предполагая игру на высоком уровне, о которой её объект не имел ни малейшего понятия. Пока.
Планируя поездку, Алехин рассчитывал сходить на футбол с приятелем, работавшим в московском отделении Интерпола экспертом. Илью лет двадцать назад осенила идея фикс о создании суперноса, точнее сверхпса, способного вынюхивать любые запахи в оперативных целях. У обычной ищейки обоняние в тысячу раз чувствительнее человеческого и может уловить одну молекулу в литре воздуха. Но североафриканский шакал в пустыне чует запах падали за 10 км и идет к цели по прямой линии. Как хищник улавливает нужную молекулу в кубометрах воздуха, пропускаемого мимо сотен миллионов обонятельных клеток? Видимо, его мозг почти целиком занят единственной задачей, важной для выживания.
Правдами и неправдами заполучив несколько особей, Илья безуспешно пытался работать с ними. Увы, шакалы не переносили контакта с людьми и цивилизацией. Пришлось долго скрещивать их с собаками, привыкшими к обществу homo sapiens. Процесс оказался трудным и затратным. На начальном этапе помощь предоставил Матвей, взяв питомник на пищевое довольствие. Суперносы реально воевали с преступностью: улика с запахом преступника, запечатанная в стеклянную банку, позволяла метису «дворянского» вида определить убийцу через месяцы и годы. Наркотики собачка обнаруживала даже в герметической упаковке под слоем кофе или молотого перца.
Как водится, на Родине чудо селекции встретили скептически. А вот в Западной Европе за него ухватились, особенно кинологи в Германии. Именно на зимней дороге туда Илья и попал в автоаварию. После реабилитации пострадавший физически окреп, но выглядел ужасно, не мог толком ни говорить, ни есть. Через знакомых удалось организовать его приезд в Лондон для сложной челюстно-лицевой операции у местной знаменитости – доктора Бентли. Её почему-то отложили и провели только вчера, поэтому на футбол предстояло отправиться без Ильи.
Звонок из отеля ясности не дал: да, пациент находится в палате, только больница справок не дает. Мобильник хирурга не отвечал, что понятно для занятого специалиста. Решив не столько сэкономить на такси, сколько оглядеться в городе, Матвей двинулся к метро. По пути в глаза бросилась табличка на решетке полуподвального окна: «По соображениям безопасности не приковывайте здесь велосипеды цепочками. Пожалуйста». Дальше стоял полицейский фургон, задние двери которого угрожали надписью «Не приближайтесь к машине ближе трех метров». Ширина переулка составляла от силы пять метров. Платформы и вагоны подземки пестрели инструкциями, как действовать при обнаружении оставленных сумок, повсюду телекамеры и патрульные с автоматами и в бронежилетах. Страх терроризм пришел в Великобританию всерьез и надолго.
На станции «Элефант энд Касл» пересел на даблдекер. С верхней палубы автобуса – ехать долго – жизнь улиц как на ладони. Поражало количество жителей не англо-саксонского происхождения. Темно– и смуглокожие лондонцы заполонили тесные тротуары, их лавки и заведения – нижние этажи домов. Среди попутчиков чуть не половина потомки выходцев из Индостана, многие сидели, уткнувшись в учебники. Соседка зубрила кардиологию – вероятно, интерн в больнице.
Старшая медсестра оказалась крутобедрой и дородной, похоже, с Ямайки. Проводив посетителя в палату, увидела возле кровати пациента мужчину, скинувшего пиджак и закатывающего рукава рубашки. Уже открыв грозно рот, женщина осеклась. Взглянув на медкарту, властительница стационара с придыханием поинтересовалась: