Крылатая гвардия - Сергей Евгеньевич Алтынов
Все ясно – европейская солидарность. Мини-НАТО дерьмовое.
Мы зашли в туалет – он здесь как танцкласс.
– Сейчас мы будем тебя учить, русская шваль, – объявил мне Эрих. На русском языке! Образованный народ, оказывается.
– Давай один на один, Эрих, – предложил я в свою очередь.
В ответ все четверо дружно заржали.
– Ты, русский засранец, сейчас будешь узнать, кто ты есть! – продолжал свою речь знаток «русской изящной словесности». – Будешь делать здесь свой порядок, да? Как в России? Россия теперь дерьмо. Сейчас я...
Эрих отлетел на всю ширину туалета – не надо было так о России отзываться. Однако дальше мне пришлось туго. Хорошо поставленные, увесистые удары «прибалтийских братьев» и Карла посыпались на меня с трех сторон. Мне ничего не оставалось, как уйти в глухую оборону. Работали они грамотно: один из эстонцев, занимавшийся, видимо, карате, норовил достать меня хлесткими ударами ног в солнечное сплетение или по почкам. Если бы хоть один его удар достиг цели, я согнулся бы пополам и остальные банально «замесили» бы меня, как квашню.
Я был почти «пригнут» к холодному кафелю, уже изрядно забрызганному кровью, как вдруг краем глаза увидел, что Эрих и один из эстонцев отлетели в сторону, как сбитые кегли. В туалет ворвался мой бывший «однополчанин», ныне именуемый Леонидом. Успешно сыграв на внезапности, он попытался развить успех и выпрыгнул с разворотом, стараясь достать ногой челюсть Карла, но тот был уже опытен в схватках с «руссише швайнами». Он неожиданно ловко для его комплекции блокировал удар Леонида и подсек парня при приземлении. Тем временем эстонец-каратист врезал-таки мне под ребра, я потерял дыхание и шмякнулся на кафель, успев подсечь ноги каратиста...
Второй эстонец и Карл вовсю обрабатывали потерявшего равновесие Леонида. Передо мной в тот момент неожиданно вырос Эрих, «возвращая долг» тяжелым ударом ботинка в скулу. Кажется, на пару секунд я отрубился. Пришел в себя от истошного вопля. Орал эстонец-каратист, согнувшийся пополам. А в сортире тем временем появился новый персонаж – темноволосый, с седыми висками, второй мой соотечественник Влад. Он весьма умело ронял и укладывал на кафель наших с Леонидом обидчиков. Дрался Влад молча, точно глухонемой, казалось, даже задержал дыхание. Это признак крутого профи.
Ловко поймав на излом «маховик» озверевшего Карла, Влад окончательно нейтрализовал его.
– Лежать, чухна! – На пытавшихся выйти из партера эстонцев Влад рыкнул так, что те примерзли к полу. Я впервые услышал его разговор.
Впрочем, прибалты и не торопились с подъемом. Мне достался Эрих, он нерешительно переминался, стоя передо мной вполоборота. Я от души заехал ему промеж глаз.
– Ну что, Эрих... Дерьмо, говоришь, теперь Россия?
Как ни странно, но совместное участие в крутой потасовке никак не сблизило меня с соотечественниками. Влад по-прежнему вяло кивал по утрам, а Леонид перебрасывался со мной незначительными фразами. Иногда, правда, мы вместе с ним ходили в бар. Но и там разговор был, как правило, о всякой ерунде. Он упорно не желал «узнавать» меня – до поры до времени.
– Слушай, Петр, – как-то обратился он ко мне после очередной порции пива с креветками, – есть серьезный разговор.
– Слушаю, – с готовностью откликнулся я.
– Не здесь. – Леонид понизил голос. – Давай ночью на нашем пляже.
Леонид поднялся раньше меня, около четырех часов ночи. Выждав пятнадцать минут, как и было оговорено, я направился следом за ним. Казарма наша не охранялась, поэтому мы беспрепятственно, никем не замеченные, оказались на каменистом пляже – небольшом пятачке между невысокими, вылизанными прибоем скалами с глубокими трещинами и промоинами.
– Искупаемся для начала? – предложил Леонид.
Я был не против.
Раздевшись, мы направились в воду. Я шел впереди, он чуть поотстал.
– Взводный, – услышал я вдруг за своей спиной изменившийся голос Леонида.
Обернувшись, я увидел, что Леонид (он же Юра Зайцев из первой роты нашей бригады – я был во второй) стоит на берегу, широко расставив ноги и уперев в направлении моего лба ствол невесть откуда взявшегося револьвера.
– Взводный, ты уж извини – у меня другого выхода нет! – Голос Юры-Леонида дрожал, а руки крепко сжимали оружие.
Не успел я ничего сообразить, как из-за высившейся скалистой гряды на Леонида бесшумно ринулась чья-то тень...
Все произошло за доли секунды. Я моментально оказался на берегу... Луна освещала неподвижное тело Юры-Леонида на гальке и фигуру сидящего перед ним на корточках Влада, поигрывающего отобранным револьвером. Ну прямо гравюра Дорэ...
– Успел, – мрачно произнес Влад. – Он тебя давно приговорил, взводный... Спасибо этой скале скажи! – Влад кивнул на каменистую гряду. – Впрочем, у него другого выхода действительно не было... Слушай, Петр, погуляй-ка полчасика подальше отсюда, мне с этим Леней побеседовать надо.
Ошарашенный до немоты, я сглотнул слюну и кивнул, потом выдавил хрипло:
– А он живой?
– Пока да.
...Когда я вернулся, Влад одиноко сидел на том самом камне, с которого полчаса назад спикировал на моего несостоявшегося убийцу.
– Присядь, Петр, – предложил он.
– Меня вообще-то Игорем звать, – отрекомендовался я. Этот «Петр» меня уже достал.
– Понятно... Леонида ты больше не увидишь.
– Уже закопал?!
– Да нет... Отпустил я его. Он уже на пути в аэропорт, наверное... То, что мне было нужно, он оставил, а большего от него и не надо. – Влад достал из внутреннего кармана небольшую, меньше пачки сигарет, коробочку. Такие игрушки мне были знакомы – портативный, надежный диктофон, способный работать на запись много часов. – И давай, Игорь, без лишних вопросов. Одно скажу тебе: сослуживец твой бывший – мразь редчайшая. За ним в России несколько трупов, в том числе женщина и ребенок... И не только уголовка. Поэтому он здесь и решил отсидеться. Тебя он приговорил, потому что ты его узнал, и он решил, что ты здесь из-за него. Однако ошибся немного, на самом деле я здесь по его душу. Залег на дно он глубоко, но я его и тут достал, как видишь. А после его «песен», – Влад убрал диктофон в карман, – он вообще не жилец. Бывшие хозяева теперь его из-под земли достанут. Да и я им подсоблю... Вот так, взводный. Ладно, пошли, а то хватятся нас... Меня Володей звать... Или Вороном. Обычно Вороном...
Такова легионерская жизнь. На следующее утро Леонида хватились, патрули прочесали окрестности, а через сутки о нем позабыли. Дезертирство из легиона вещь обычная. Ну не понравилось парню, ну не выдержал!
– Он тебя давно пас, – неожиданно продолжил Ворон на следующий день. – Еще во время драки хотел тебя заточкой ткнуть. Я потому и вмешался. Все подвалить к тебе норовил... А
