Дорожные приключения трёх подруг - Злата Реут

— Бывает, — сказала Нина, поглаживая своё колено, охотно веря в случившееся.

— Вы уставшие, куда путь держите? — заботливо спросил мужчина, глядя на Нину.

— В город ветров, — загадочно сказала Нина, которой льстило внимание Матса.

— Увидимся на Великолепной мили! — сказал Матс, подмигивая девушки, имея в виду знаменитую улицу Чикаго и довольный направился в свой автомобиль.

— Ну уж нет! — крикнула Элизабет, не желая больше видеть Матса.

— Ехать осталось немного, — сказала Гвен, и включила новостной канал на радио. «Ревнивец из Луизианы прибыл в Лас-Вегас, чтобы расправиться с женой и её любовником, о котором ему сообщил «доброжелатель» в ходе телефонного разговора. Чудом никто не пострадал в ходе перестрелке в казино устроенном мистером Картером…». Элизабет перелезая с заднего сиденья, дотянулась до радио и выключила его с ужасом в глазах.

— Что такое? — спросила Гвен, не понимая реакцию Элизабет.

— Это муж моей учительницы, которую мы встречали в Вегасе, — сказала Элизабет и побледнела.

— Никто не пострадал, так что всё хорошо, — сказала Гвен, для которой в этой истории ничего не казалось странным.

— Развод — выход, но не перестрелка, — сказала с усмешкой Нина, не понимая таких кардинальных мер решения проблем.

Добравшись до отеля в центре Чикаго девушки легли спать. Проспав более девяти часов, сони встали к обеду.

— Чувствую себя разбитой, — сказала Элизабет вставая с кровати и приглаживая растрёпанные волосы. Девушка плохо спала из-за новостей, услышанных по радио о муже учительницы. Телефон девушки зазвонил, сонным голосом девушка ответила «алло». Гвен и Нина услышали крик в трубку и Элизабет ушла в ванную комнату, чтобы не было слышно её напряжённого разговора. Из ванной периодически доносились возгласы: «я его спровоцировала?!» или «твой брат — дерьмовый отец!». Выйдя из ванны Элизабет казалась на взводе. Гвен и Нина старались не вмешиваться в семейные дела Элизабет.

— Идём обедать? — спросила Гвен, и девушки начали собираться. За обедом Элизабет заказала много еды, больше обычного.

— Всё хорошо? — спросила Нина, глядя на тарелку Элизабет.

— Конечно нет! Мать винит меня в том, что я виновата в ссоре с дядей и из-за меня мистер Картер чудом не убил кого-то, — эмоционально сказала Элизабет.

— Родители всегда себе на уме, а мистеру Картеру нужен был повод пострелять, он бы повод и без тебя нашёл. Это их решения, а не твои, — сказала Нина, желая снять ношу отрицательных эмоций с плеч девушки.

— Но, где та грань, между взмахом крыла бабочки и ураганом на другом конце света? — спросила Гвен, погружаясь в пучину философских рассуждений, не желая сделать Элизабет хуже в эмоциональном плане, а пытаясь разобраться как много дров наломала эта поездка.

— Нет грани, вообще в жизни нет никаких граней. Ничего нельзя отделить прямой линией, всегда будет взаимосвязь. Но с такой логикой можно умереть от чувства вины. Плохие вещи постоянно случаются, но не мы их причина, не всегда мы, — сказала Нина, ища прикладное и житейское объяснение этой философии.

— А что если Герти решила сбежать с Дженсеном потому, что увидела дерево, сожжённое ураганом и нашла в этом некую метафору? Она подумала, что если сегодня они не предпримут что-то, то молния настигнет их, разрушив любовь? Это было позывом к действию? Была бы это наша коллективная вина? Так как мы все вместе пошли искать то дерево? — задумчиво спросила Гвен.

— Нет, решение зреет и рождается в мозгу одного человека, это было её решение, и мы никогда не узнаем, что стало причиной. И вообще хватит вовлекать нас в бред, — ответила Нина, не понимая к чему клонит Гвен.

— Хорошо, — с улыбкой сказала Гвен, и поместила в рот вилку с намотанными спагетти, но не перестав вести рассуждения у себя в голове касательно хаотичных систем. Элизабет не участвовала в диалоге, так как вела с кем-то переписку в мессенджере.

— Кстати, почему Чикаго? — спросила Гвен, глядя на девушек выбравший город как точку на маршруте.

— Хочу на экскурсию «по следам легендарных гангстеров», — сказала Нина, пытаясь делать гангстерский прищур.

— А я мечтаю увидеть Ниагару, водопад тут рядом. Я хочу нарисовать воду, находящуюся в движении активного потока, — живо ответила Элизабет, отвлекаясь от переписки.

— План на два дня готов, сегодня гангстеры, а завтра едем на водопад? — спросила девушек Гвен, предлагая расписание. Девушки кивнули и приступили к закачиванию трапезы, доедая остатки еды с тарелок. Записавшись на вечернюю экскурсию, подруги решили немного погулять по городу. Зайдя в Миллениум-парк девушки направились к зеркальной фасоли или облачным воротам, названий у этого авангарда современного искусства было много.

— Сто шестьдесят восемь листов качественной нержавеющей стали, отполированных настолько, что внешняя поверхность объекта не имеет видимых швов, — рассказывал экскурсовод толпе экскурсантов, собравшихся вокруг спикера и разглядывая свое отражение в десятиметровой зеркальной скульптуре.

Девушки сделали совместное селфи на фоне архитектурного элемента. Гвен натянула бейсболку на глаза, чтобы тень падала на лицо, дабы снять акцент со своего, всё ещё сломанного носа. Элизабет взъерошила свои волосы и начала делать соло фотографии, на которых была только она. После чего девушка с азартом в глазах начала отправлять кому-то сделанные фотографии. Нина посмотрела на Гвен, и её взгляд говорил об одном: «кому Элизабет постоянно пишет?!».

Подойдя вечером к месту сбора экскурсии девушки заметили семейную пару лет шестидесяти, которые тоже реши пройтись «по следам гангстеров».

— Гид опаздывает, — обратилась женщина к мужу и с улыбкой посмотрела на девушек, которые улыбнулись в отел.

— Готовы погрузиться в мир гангстеров и узнать насколько кровавым оказался закон, принятый в тысяча девятьсот девятнадцатом году? — внезапно произнёс резко появившийся из-за угла мужчина лет сорока в шляпе и плаще. Женщина, стоявшая с мужем, вздрогнула от такого появления, судя по всему гида.

— Да, конечно! — ответил муж испуганной дамы с блеском в глазах. И компания из шести человек направилась по тёмным улицам Чикаго.

— Рождением знаменитой гангстерской атмосферы над Чикаго послужило принятие «сухого закона». Когда в юности мама говорит тебе о вреде алкоголя ты нехотя соглашаешься, поддакиваешь ей, но вечером напиваешься с друзьями на танцах, но, когда государство тебе запрещает пить — это гораздо хуже. Алкоголь вне закона: его нельзя перевозить, продавать и производить. Но пока есть спрос, всегда будет предложение, и в Чикаго оно поступало от итальянских и ирландских кланов. Италия и Ирландия воевали тут, в городе ветров, конкурируя за сферы влияния, частенько задевая свинцом случайных