Баян Ширянов - Последняя битва Пономаря
– Да…
– Я посмотрел, завтра к восьми все они уедут…
– Ну, ничего, время пока есть… – Усмехнулся Дарофеев. – А предотвратить это можно?
– Запросто! – Воскликнул хумчанин. – Съехать. И тогда дом останется цел.
– А взорвут тот, в котором я поселюсь?
– Ну, не сразу же…
– Это обнадеживает. – Пономарь вздохнул. – Ладно, сейчас давай прогуляемся по прошлому.
– Дяди Сергея?
– Его… Хотел бы я знать откуда у него такая информация…
2.
Но поиск в прошлом не дал абсолютно ничего.
Начав следить за Изотовым со времени его предыдущего визита к Дарофееву, когда на майора, как теперь понял целитель, снизошло действительно очень странное просветление, Игорь Сергеевич и Витя в ускоренном темпе побывали везде, где засветился Сергей Владимирович.
В здании ФСБ Изотов очередной раз давал показания следственной комиссии по поводу того, как он случайно застрелил какого-то доцента, а после этой экзекуции майор сидел в своем кабинете и просто перебирал документы. Пономарь видел, что переворачивает Изотов листы дел практически не вникая в смысл написанного. Так, автоматически переходя на другую страницу, когда невидящий взгляд дойдет то конца текста. Несколько раз Сергей Владимирович порывался что-то написать, брал бумагу, но вместо слов из-под пера его ручки появлялись замысловатые каракули. В какой-то момент он осознавал, что занимается не тем, комкал лист… И снова чертил лишь бессмысленные линии.
После полудня майор собрался и покинул здание. Практически у самого подъезда его уже поджидала знакомая Дарофееву и Вите «Ока». Изотов перекинулся с водителем парой ничего не значащих фраз, и они поехали. Но путешествие продлилось буквально несколько минут. Через несколько сотен метров посвященный затормозил, они с Изотовым вышли из машины, и направились в неприметный подъезд ремонтирующегося дома. Парочка спустилась в подвал, пролезла в какую-то щель и оказалась в знаменитых подмосковных катакомбах.
Когда-то давно Игорь Сергеевич пытался исследовать подземную Москву. Но тогда он был еще молод, не умел как следует защищаться и, наткнувшись на мощный инфернальный поток, с трудом унес оттуда ноги. Внизу многое было иначе, чем на поверхности, энергии здесь чувствовались острее, да и сама мощность излучений во многих местах возрастала многократно. То, что на поверхности было геопатогенной зоной средней силы, там, в недрах Земли могло быть вообще смертельной областью. Но то же самое касалось и целительных сил.
Сергей Владимирович и его проводник шли уже не меньше получаса.
– Мы к чему-то приближаемся. – Вдруг проговорил Витя. Пономарь прислушался к своим ощущениям и тоже почувствовал что где-то неподалеку находится очень мощный источник положительной энергии. Она не являлась мужской, яньской, или женской, иньской, это был один из узлов так называемой сетки Хартмана, причем узел, минимум четвертого порядка.
Вскоре Изотов вступил в небольшой круглый зал и остановился, сам почувствовав ток земного излучения.
В тот же момент от стен отделились шесть закутанных в черное фигур. Целитель вздрогнул. Он не ожидал, что здесь будет вообще кто-нибудь. Это люди не воспринимались его энергетическим зрением, и лишь простое ясновидение давало возможность наблюдать происходившее здесь в прошлый полдень.
Майора немедленно раздели донага, поставили в самом центре зала, и начался ритуал очередного посвящения.
Люди в черном запели какую-то мантру, и все семеро, проводник майора тоже переоделся в балахон, взявшись за руки, стали кружиться вокруг Сергея Владимировича, словно дети водили хоровод у новогодней елки. Пенин становилось все громче, Изотова пронизывали и земные потоки, и соединенные силы посвященных космэтистов. Он буквально трясся, наполняемый этой мощью. И внезапно круг разомкнулся, все стихло и раздался идущий, казалось, ниоткуда, нечеловеческий голос:
– Перед священным синклитом семи апостолов-основателей Учения Космической Этики на планете Земля, готов ли ты, ничтожный, приобщиться к великим таинствам Космэтики и отринуть нищенство своего духа ради блага всех живущих существ?
– Да… – Прохрипел майор.
– Готов ли ты, жалкий земной червь, вступить под своды нерукотворного храма Космической этики и всеми своими мизерными силами поддерживать разгорающееся в нем очищающее пламя?
– Да…
– Готов ли ты отринуть всю свою предыдущую жизнь, наполненную мелкими страстями и пустыми хлопотами, и приобщиться к величию духовного совершенствования под сенью Космической Этики.
И вновь ответ был «да».
– Красиво вещают. – Не выдержал юный Матюшин.
– Смотри, смотри! – Одернул его целитель. – Когда еще увидишь ритуал, сделанный по всем правилам?
Игоря Сергеевича самого пробирало. Действовали и таинственная обстановка, и сила, бьющая из-под земли, и словесные формулы, и тон голоса, который их декламировал.
– Так умри же для прошлого! – Воскликнул голос и Сергей Владимирович, пошатнувшись, на внезапно разъехавшихся под его ногами досках, упал в прикрытую ими яму. Апостолы Космэтики тут же вооружились лопатами и споро закидали Изотова землей.
Дарофеев тут же посмотрел, как он там. Оказалось, что землей забросано только тело майора. Голова же его находилась в небольшой нише, в которой можно было дышать.
Космэтисты, закончив ритуальные похороны, скинули балахоны. Некоторые закурили, другие засуетились у стен, где лежали сумки и пакеты, и вскоре рядом с могилой начался импровизированный пикник. Игорь Сергеевич не терял времени даром. Если эти семеро настоящие основатели, то стоит проследить жизненный путь одного из них, и тайна Космэтики будет у Пономаря в кармане. Целитель тщательнейшим образом просканировал каждого из присутствующих. Все они оказались очень сильными биоэнергетиками, но энергетиками правой, берущей, руки. Чернушниками. Вся та сила, что у них имелась, была чужой, взятой у рядовых членов секты. Без групповой подпитки и подпитки эгрегора они очень быстро стали бы ни на что не способными развалинами.
Обед продолжался около часа. Еще два часа апостолы сидели вокруг закопанного майора и занимались тонкой настройкой его меридиональной системы. Игорь Сергеевич готов был рвать и метать: космэтисты настраивали Изотова на черный манер. Они перекрывали каналы, по которым шла космическая энергия и активизировали те, по которым групповая энергия рядовых сектантов должна была бы поступать к новопосвященному. Восстановить как было, на паритетный обмен энергиями, можно было лишь ценой долгой и кропотливой работы и, главное, только при полном содействии самого Изотова…
Когда же эта часть ритуала подошла к концу, Сергея Владимировича откопали. Майора сухо поздравили с воскрешением и тот же момент люди в балахонах словно растаяли во мраке подземелья. Изотову оставили фонарик, какую-то еду и его одежду.
Выход он нашел на удивление быстро. Поднявшись на поверхность, он вновь отправился на работу, где, уже не нервничая, занялся какими-то обычными делами. И лишь вечером что-то произошло…
Пономарь так и не смог понять, что это было. Витя, уж насколько его тонкое видение было натренированнее, чем у целителя, и тот смог отметить лишь внезапное ослабление эгрегориальной связи с Космэтикой. Ни почему, ни как это случилось, никто из них не понял.
После этого последовал марш-бросок к Дарофееву, беседа и вновь эгрегор Космэтики обрел над Сергеем Владимировичем полную власть.
Ничего, кроме очередного подтверждения вывода о таинственном помощнике в борьбе за Изотова, из этого сеанса ясновидения вынести не удалось.
– А если нам просто, задать прибытие за десять секунд до того, как дядя Сергей узнал о том, что он нам рассказал? – Предложил Витя. – Может, мы слишком усложняем?
– Давай попробуем. – Согласился Игорь Сергеевич.
Через мгновение они были уже в кабинете майора-сектанта. Тот быстро заполнял какой-то бланк и вдруг оторвался и прислушался.
– По оперативным сведениям, – говорил голос из радиоприемника, – в доме номер … по Рублевскому шоссе, уже живут более тридцати членов общества Комической Этики. Дом этот примечателен так же и тем, что в нем прописан известный народный целитель Игорь Дарофеев…
– Как просто! – Воскликнул Пономарь. – Кто бы мог подумать? Радио!..
– А диктор в «благодати»… – Сообщил через мгновение Витя.
– Ну, теперь хоть ясно, что в этой Космэтике кто-то высокий играет на нас!
– Но кто? – Недоумевал юный Матюшин.
– Вычислим. – Пообещал целитель. – Или еще как-нибудь узнаем.
Но уверенности в его словах почему-то не было.
3.
Николай Андреевич хотел бы сейчас раздвоиться, даже расчетвериться. Дела срочные оттесняли на будущее решение проблем не столь важных. А на срочные дела наползали сверхсрочные… И едва Репнев улаживал одно, как на его месте возникали сразу два или три. И опять приходилось моментально соображать, заняться ими немедленно, или сперва разобраться с теми, что пришли раньше.
