Алексей Суконкин - Поход на пенсию
— Не сглазь… — суеверно предостерег его Иванов.
С тягача начали стрелять из автоматического гранатомета, и сразу серия взрывов накрыла огневую точку боевиков. Пулемет чеченцев захлебнулся.
В поле за лесополосой остановились и осмотрелись. Никого не потеряли. Никто не погиб. Было трое раненых, которых уже перевязали и обкололи. Жуков вышел по связи на Лунина и приказал выдвигаться к точке эвакуации. Бронегруппе, так и не принявшей участие в бою, приказал возвращаться на базу.
Через двадцать минут, дав большой круг, забрали Лунина.
— Где «чех»? — спросил Жуков.
— Какой «чех»? — спросил Лунин и пожал плечами: — Не было никакого «чеха»…
На базе в Червленой в вагоне уже сидел Лихой со своим заместителем подполковником Стыциной.
— Товарищ полковник, операция по захвату архива проведена успешно. Потери — три человека ранены, — доложил Жуков.
Лихой, сдерживая ярость, сказал:
— Я же приказал вам возвращаться! Сейчас нас за это уже никто не похвалит! Прокурорские уже интересовались «а на месте ли отряд Жукова»? Я им сказал, что на месте. А получается, что ты сейчас убивал мирных жителей. На зону, Олег, захотел? Срок мотать?
Жуков притих. Улыбка слетела с его лица. Действительно — во время перемирия все боевики считались мирными жителями, и соответственно бой можно было приравнять к умышленному убийству со всеми вытекающими отсюда последствиями… даже захваченные в бою автоматы и пулеметы боевиков не смогли бы спасти положение.
— Что это за тело у вас в машине? — спросил Лихой.
— Чеченец с места боя. Полевой командир Ширвани Нунаев.
— Он должен исчезнуть. Навсегда.
— Понял, — кивнул Олег.
Помолчали.
— Кто знает об операции? — осторожно спросил Жуков, украдкой посмотрев на Стыцину. Заместителю начальника разведки группировки Олег доверял не меньше, чем Лихому, но все же…
— Только мы. Но ты же знаешь чеченцев. Они и гильзы с места боя принесут, чтобы доказать причастность именно конкретного подразделения…
— Я понял. Я сейчас напишу рапорт, что по пути со склада РАВ моя машина, перевозившая боеприпасы, была уничтожена из засады. Мой ГАЗ‑66 вон, весь расстрелян. И в нем были именно эти патроны.
— Пиши.
— И раненые получили ранения именно там. А не в Аргуне…
— Тоже верно. В общем, у тебя есть пока время. Архивы пока спрячь. Все, я поехал. Если что — я ничего не знаю.
— Я понял, — Жуков кивнул.
— Рапорт на утрату я тебе подпишу… — добавил Стыцина.
Олег с благодарностью кивнул.
Лихой и Стыцина сели в машину и уехали. Жуков приказал вывести архив подальше в поле и выложить на брезентовые армейские плащ–палатки. Лунина назначил старшим. После этого он проинструктировал раненых — бойцы были понятливые и были готовы любому прокурору навешать лапши на уши, лишь бы командиров не посадили.
Раненых вместе с начальником медицинской службы отряда капитаном Дмитрием Кирилловым Жуков отправил в Моздокский госпиталь. После этого провел инструктаж всего личного состава и откровенно пообещал прибить любого, кто сдаст своих командиров…
В принципе допрос большого количества людей всегда почти достоверно показывает имевшее место событие, как бы хорошо оно не скрывалось. Но хотелось надеяться, что прокуратура до этого не дойдет. Остановятся на расстрелянном ГАЗе…
Весь день Олег провел как на иголках. К вечеру приехал Эдуард Лихой с подавленным выражением лица. Кроме подавленного выражения полковник привез с собой Стыцину, оперативного офицера ГРУ полковника Славского, двоих прокурорских, троих чеченцев — представителей новой власти и пятерых бойцов охраны из комендатуры.
После трехчасового допроса, который не дал для прокуратуры никаких зацепок, еще полчаса Жукова распекал Славский. Лихой и Стыцина отстаивались в стороне — было видно, что они и сами недавно получили подобный нагоняй.
Жуков понимал, что прокурорские уже каким–то образом знали, что он провел операцию по захвату архива, но упорно продолжал стоять на своем: никуда не ходил и точка! В довершение всего к нему подошел один из чеченцев и предложил вернуть архив.
— А ты кто такой? — спросил Жуков.
— Я глава администрации Гудермесского района Али Нунаев. А ты — Олег Сергеевич Жуков, командир 480‑го отряда спецназа. Твою жену зовут Света, детей — Максим и Юля. Сказать, где ты живешь?
Все это чеченец говорил полушепотом, так, чтобы его мог слышать только Жуков. Олег взъелся:
— Ты что, обезьяна в калошах, меня пугать вздумала?
Не удержавшись, Жуков отвесил горцу хук справа и, дождавшись, когда чеченец встанет, повторил удар.
На него тут же набросились прокурорские. Лихой, Стыцина и Славский позевывали в стороне и делали вид, что не замечают как их подчиненный «строит» представителей чеченской власти…
Жукова, после нескольких неудачных попыток, схватили по рукам. К месту стычки начали собираться разведчики, которые угрожающе потеснили бойцов охраны.
Нунаев не вставал, да и вообще, признаков жизни не подавал. Поэтому свой гнев Жуков направил на других чеченцев. Немного поругавшись, он успокоился. Один из чеченцев сказал:
— Нехорошо так делать. Убил его брата, а сейчас и его избиваешь…
Жуков промолчал. Чеченцы расценили это как слабость. Жуков махнул на все рукой:
— Да ну вас всех. Сами воевать не умеете, так другим дайте…
Прокурорские не знали, что ответить и молчали. Повисло напряжение. Представитель ГРУ попытался уладить дело и увел чеченцев и прокурорских в сторону. Лихой покачал головой:
— Уже в Москве знают про архивы…
— Ну так в чем же дело? — усмехнулся Жуков: — В разработку их! Там столько информации! Там столько всего! Ведь Москва столько говорила о бесчинствах Дудаева! А в архиве столько доказательств!!!
— Ну, наверно, Москве этого как раз и не надо. Ведь это не война, — усмехнулся полковник. — Это «спецоперация»…
— Где не ясно кто твой враг, — горько вставил Жуков.
— Отдай им архивы, Олег…
— Да пошли они… — Жуков махнул рукой и подозвал к себе радиста: — Давай связь с Луниным.
— Сейчас, — радист быстро вошел в сеть и вызвал Лунина, который все еще сидел в поле вместе с архивом.
— Дима, — открытым текстом заговорил Жуков. — Уничтожай всё. Чтобы ничего не осталось. Им этого хочется, пусть это и получат…
Кто–то из чеченской администрации набросился на Жукова:
— Вы что себе позволяете? Немедленно отмените приказ!
— Какой приказ? — обернулся на него майор.
— Об уничтожении архива!
— Не было никакого архива. Это вам приснилось. А хотите найти — ищите…
— Вы, майор, пойдете под суд.
— За что? — усмехнулся Олег.
— За убийство мирных жителей!
— Каких мирных жителей? — усмехнулся Олег.
— Трупы которых сейчас выносят из дома по улице Нижней…
Олега передернуло. А ведь и действительно. Он уже неоднократно сталкивался последнее время с таким фактом как откровенное «кидание» высшим руководством своих подчиненных, выполнивших задачи, которые не всегда подлежат всеобщей огласке. Чтобы прикрыть себя такие руководители могут организовать и суд и еще много чего, в том числе и физическое устранение человека, верой и правдой служившего, как он сам думал, своей Родине…
Утром Жуков решил после вывода отряда из Чечни написать рапорт на увольнение из вооруженных сил. Если его самого до этого не убьют…
23 сентября 1995 года. Москва.
Жуков сидел за легким столиком и рассматривал, как пассажирский пароход медленно шел по Москве–реке.
Олег привык к точности, но вот он уже выпил вторую кружку кофе, а Лихой так на встречу до сих пор и не явился. Света уже начали прикидывать, куда сходить еще, Макс с Юлькой вертелись неподалеку и бросали в воду сделанные из салфеток самолетики.
— Ну и где же твой сослуживец? — спросила Света. — Полчаса уже сидим почем зря.
— Не знаю, — терпеливо отозвался Жуков. — Может, по делам где–то задержался. Он же сейчас при должности большой.
— Зато ты — безработный, — усмехнулась с сарказмом жена.
Жуков пожал плечами.
К летнему кафе подъехала черная «Волга» и из нее важно вышел высокий худощавый человек, в котором Олег с трудом узнал своего бывшего командира Эдика Лихого. Водитель цепко посмотрел на Жукова, как будто знал, к кому привез своего начальника.
Жуков приподнялся и махнул рукой. Эдик подошел к столику и галантно поцеловал Свете ручку. После этого поздоровался с Жуковым:
— Ну, здорово! Полгода всего тебя не видел, а ты уже изменился… поправился, кажется.
— Это потому, что я больше не служу в этом «дурдоме», — отозвался Жуков. — Рассказывай, зачем так хотел меня видеть?
— А ты сразу и к делу! — усмехнулся Лихой и как бы мимоходом сказал: — Поздравил бы меня. Я теперь какой–никакой, а генерал…
