Сергей Зверев - Гидроудар
— Ну что, мистер Хиу, — похлопал его по плечу Василий, — я вижу, ваша судьба меняется так же быстро, как и наша?
— О чем вы? — злобно скривился «свежезаключенный».
— Как же — из человека, диктующего условия, за несколько минут превратиться в пленника…
— Я же вам говорил, что просто исполняю роль посредника! — фыркнул Боб. — Ничего я не диктовал. Неужели это непонятно?
— Это уже неважно, — махнул рукой Разгуляев. — Теперь, видимо, кому-то другому придется хлопотать, только уже за вас?
— Прекратите! — выкрикнул Хиу. — Мне и без того тошно.
— Пожалуйста, — хмыкнул Разгуляев, — не буду вас беспокоить. Отдыхайте, набирайтесь сил. Похоже, они нам всем скоро понадобятся.
Сарказм в его голосе крайне нервировал Хиу, и без того находившегося во взвинченном состоянии.
Василий вернулся к соотечественникам.
Труба, которую предполагалось распилить, выглядела вполне обычной для такого рода «коммуникаций» — старая, ржавая, но на вид весьма прочная.
— Долгонько придется нам попыхтеть, — заключил монтажник, — но ничего.
— Начнем…
— Погодите, мужики! — встревожился Разгуляев. — Надо же подумать, как нам от шума избавиться. А то ведь железо начнет визжать, да так, что мало не покажется.
— Вот сейчас и проверим трубу на шум, — хрипло ответил инженер, сжав в руке рукоять ножа.
После нескольких движений, проделанных пилкой, всем стало ясно, что железо действительно «визжит». Но и это оказалось не единственной проблемой.
Сидевший до этого безмолвно в углу секретарь, наблюдая за странными действиями пленников, серьезно забеспокоился.
— Что вы хотите делать? — с подозрением обратился он к Разгуляеву.
— Оказаться на свободе, — ухмыльнулся тот. — Как видите, судьба поворачивается к человеку самым неожиданной стороной. Так что нужно самому прилагать усилия для того, чтобы выйти наружу.
— Да вы что, с ума сошли?! — Когда пилка ножа прошлась по трубе, Хиу вскочил на ноги. — Нас же всех здесь поубивают! Это же Чжанг, ему только дай повод, и он от всех нас и мокрого места не оставит!
— Ишь, опомнился, — хмыкнул Левченко, — раньше надо было думать.
Но секретарь разбушевался не на шутку. Его и без того нервное состояние наконец-то прорвалось наружу. Сейчас он уже не контролировал себя.
— Прекратите сейчас же. Хватит! Я не собираюсь из-за вас отправляться на тот свет. Я буду вынужден сообщить о ваших действиях.
— Разве что в небесную канцелярию, — прокомментировал Зыков, — если здесь сидеть, то к этому все и придет.
Попытки Разгуляева втолковать Бобу простую истину о том, что «выход на поверхность» будет полезным для всех, ни к чему не привели.
— Охрана! Сюда! — заорал секретарь. — Быс…
Дальнейшие словоизлияния инженера были прекращены монтажником. Леха сделал подсечку, и Хиу рухнул на землю. Не дав ему опомниться, Зыков навалился на слишком нервного обитателя зиндана, зажав тому рот.
— Ребята, помогайте! — прошипел Алексей. — Иначе он всех нас за милую душу сдаст.
Соотечественники активно включились в процесс утихомиривания. Секретаря быстро скрутили и связали подручными средствами в виде каких-то тряпок. Одна из них пошла в рот Бобу в виде кляпа. Хиу уложили лицом к стенке, словно тот спит. Для этого Разгуляеву пришлось разок стукнуть его по шее.
— Вот так-то будет лучше, — удовлетворенно произнес Василий, вытирая пот со лба, — уморил он меня. Пускай отдохнет. Нервы беречь надо, дорогой мистер Хиу.
Пленники-китайцы расширившимися глазами смотрели на «экзекуцию». Впрочем, здесь и без знания языков было ясно, что к чему…
Далее узники взялись за работу. Первым пилкой перочинного ножа орудовал инженер, затем его сменил Зыков. Разгуляев и здесь нашел применение своему певческому таланту. Для того чтобы заглушить звук скрежетания пилки, он начал… петь. Правда, выглядело это все достаточно натурально — чем еще можно заняться в тюрьме?
Поначалу по периметру трубы узники делали пропил, чтобы к ночи быстро допилить все остальное. Тогда вода уж и должна была хлынуть сильной струей. Пилить, откровенно говоря, было очень неудобно, но выбора у узников не имелось.
— …вспомнишь и время, давно позабытое! — выводил очередной романс Разгуляев.
— Ф-фу! — с шумом выдохнул Левченко, отодвигаясь от трубы. — Невозможно развернуться. Была бы у меня нормальная ножовка, я бы…
— Знаем-знаем, — хмыкнул инженер, — ты еще скажи про лестницу и самолет. Если бы да кабы… Давай сменю.
Он принял из рук Левченко нож.
— Ну что, ребятки, очень даже неплохо, — нагнулся Сигачев над местом, где прилагались немалые усилия, — еще самая малость, и дело будет сделано.
Очередная песня заглушила скрежет металла, но внезапно наверху мелькнули тени.
— Ребята, осторожно! — воскликнул Левченко.
Все замерли, переглянувшись. В глазах каждого читалась тревожная мысль — неужели охрана услышала?
Сквозь решетку на фоне неба были видны китайцы, оживленно обсуждавшие что-то. Однако было похоже, что у них совсем другая задача. Спустя несколько секунд узники с удивлением увидели, как охранники начали закладывать решетку зиндана мешками с песком и цементом.
— Это чего же они делают, а? — пробормотал прораб. — Что-то я, ребята, не врубаюсь…
— Да ведь они нас замуровать решили, — озвучил догадку Левченко, — сейчас заложат мешками, потом земелькой присыплют и — гуд бай!
Предположения высказывались самые разные, но легче от этого никому не становилось.
— Эй, вы! — заорал Василий, перейдя с песенной формы на «прозу». — Какого черта?! Вы что удумали?
— Гады!
— Выпустите нас! — не отставали «коллеги по несчастью».
Китайцы, не обращая на пленников никакого внимания, быстро, проворно, как муравьи, выполняли порученную им работу. Наверху в стремительно сужавшемся зарешеченном просвете мелькали руки, укладывавшие мешки на единственное окно, хоть как-то связывавшее узников зиндана с внешним миром.
— Вот и все, — заключил Сигачев после того, как последний кусок неба над головой был закрыт очередным мешком, — приехали.
Наступила мертвая тишина. Сидя в кромешной тьме, пленники молчали, обдумывая свое невеселое положение. Особо прогрессивных идей ни у кого не было. Да и что можно придумать, когда тебя заживо замуровывают в яме, где уже и вода ничем помочь не может?
— Я вот думаю… — прервал наконец затянувшуюся паузу Василий, однако его слова тут же нарушил какой-то шум.
Все прислушались — вверху над головой начал барабанить компрессор.
— Ничего не понимаю, — развел руками Левченко, — что это все значит?
— М-да… — протянул Зыков. — Не нравится мне все это. Очень даже не нравится.
Глаза постепенно привыкали к темноте, и теперь каждый из пленников мог более-менее разглядеть соседа — хотя бы его местонахождение. Все были сбиты с толку. Зачем? Почему? На эти вопросы ответа пока не находилось. Вялый обмен мнениями продолжался некоторое время.
— Я вот вспомнил одну историю, — сказал инженер, — там узник сидел в зиндане, вот так же, как мы и…
Вдруг Василий благодаря более чуткому музыкальному слуху сквозь шум компрессора услышал какой-то странный звук.
— Слышите? — поднял он руку. — Вот там, у самого пола…
Алексей, сидевший ближе всех к тому месту, ползком двинулся в указанном направлении.
— Мужики! — послышался его взволнованный голос. — Тут такое дело — трубу прорвало! Вода хлещет как из ведра.
— Вот черт! — сплюнул инженер. — И главное, в самый неподходящий момент.
Вскоре вода уже покрыла пол, и уровень ее быстро повышался. Для того чтобы устранить течь, узники предприняли все усилия. Пропил они пытались замотать тряпьем.
— Давай! Закручивай!
— Держи здесь!
— Убери руку! — В темноте слышалось хлюпанье воды и приглушенные возгласы пленников, пытавшихся устранить течь.
Но, как ни старались россияне и подключившиеся к этому китайцы, дело было плохо. Тряпки абсолютно не держали напор воды, оказавшийся неожиданно мощным. Струя ширилась, несмотря на все усилия. Вскоре воды уже было по колено.
— Проклятие! — заорал Зыков, в бессилии топнув ногой и подняв целый фонтан брызг. — Достало все!
— Что будем делать, Виктор? — задав вопрос, Разгуляев понял, что с таким же успехом можно было обратиться и к нему же самому.
Вода все прибывала. Теперь она уже поднялась до пояса. Вдруг из угла послышался стон. Несмотря на весь кошмар ситуации, инженер не сдержался от смешка, пускай и нервного. В кутерьме пленники совсем забыли о спеленатом Хиу. Тот в ужасе дергался и извивался, пытаясь освободиться. Вместе с Левченко Василий развязал незадачливого секретаря. От всего происходившего тот совсем расклеился.
