Михаил Серегин - Голая агрессия
– Никуда ты не поедешь, пока мы бабки не получим, – заявила Сопля, поигрывая ножом.
– Я до тебя доберусь, стерва! – снова ругнулся Иволгин.
– Мне жутко страшно, – успокоила Ира. – Вторую тоже продырявить?
«Бороде» помогли сесть на лавку.
– Вы две ненормальные, две свихнувшиеся, одуревших от жадности бабы!
Теперь, когда шансов уйти от них у продюсера не было, женщины спокойно переносили его ругательства.
Когда кровотечение было остановлено, Дарья потребовала назвать имя.
И оно прозвучало.
Депрессия охватила некогда решительных женщин: на такую высоту им не подняться!..
– Ну, что молчите? – ухмыльнулся Иволгин. – Это вам не по зубам! Тот, на черном «Ауди», уже давно все доложил. Если мы даже и появимся там, нас будут ждать. Будет ждать милиция, а может быть, фоторепортеры.
– Зачем ей этот диск? – недоумевала Дарья.
– Последнее время Лидия Владимирова приболела. Здоровье уже не то. По сцене не поскачешь. Растолстела, размордела. Пятый десяток для женщины время непростое.
– Откуда это ты так много знаешь? – удивился Иволгин.
– Слухи, слухи, Дима. – Сопля попросила у Иволгина сигарету и закурила.
Посидели в тишине.
– Я и она, то есть Вика и она, в общем, похожи, – Сопля шмыгнула носом. – Я не слишком разбираюсь в компьютерах, но с помощью монтажа и наложений одной физиономии на другую опытный программист сделает из Вики Лиду. Если бы у нас пошло дело, мы бы ее задвинули, а, продюсер?
Иволгин согласился без долгих колебаний.
– Да. Владимирова свое отжила. Единственное, что у нее осталось, это имя. Ни песни, ни сами клипы нигде не засвечены. Единственное, что осталось узнать, откуда у людей Владимировой информация о нашей работе. Неужели Коля Ал Пачино работал на эту старуху и деньги от нее?
– Все сходится, – согласилась Дарья. – Как только клипы были отсняты, Вику убрали. Никто не ожидал, что ты сможешь найти двойника. – Она посмотрела на Соплю и увидела, что та плачет. – Ты чего ревешь? – не могла понять Дарья.
– Ничего, – отмахнулась Сопля, – думаешь, просто пырнуть человека ножом?
Фраза польстила Иволгину.
– Ну, не расстраивайся, моя ножка заживет. А ты можешь даже съездить в гости к Лиде, если хочешь. Я знаю, где она обитает. Как? Поедешь?
– Мы все поедем, – твердо заявила Сопля. – Только надо ствол найти.
– Будем искать, – обыденно согласился Иволгин. – А теперь, девушки, не поможете ли мне подняться?
* * *Они не рискнули ехать на квартиру к Иволгину, что располагалась на другом конце города. Посоветовавшись, сняли номер в небольшой гостинице с милым названием «Лилия», оказавшейся прямо под боком.
Номер из двух комнат и ванной был обставлен еще не пострадавшей от времени мебелью, что несколько подняло настроение.
Сопля заботливо приобняла Иволгина и повела его в ванную.
– Я должна перед тобой извиниться, Дима.
Он морщился от боли всякий раз, когда наступал на пораженную ногу.
– В общем-то, я перед тобой тоже.
– Вот и отлично. – Дарья потирала руки. – Смотрите там не расшибитесь, когда будете выписывать сложные пируэты.
На следующее утро выяснилось, что дела у продюсера плохи. Нога ужасно болела, а вокруг раны началось воспаление.
– Тебя надо вести в больницу, – заявила Дарья. – Чего тебе бояться? Ты в законе.
– У меня есть знакомый доктор, он сможет приезжать ко мне на квартиру и делать уколы или что там необходимо. Вот давайте сейчас ему позвоним, и он приедет ко мне на квартиру. Вы только довезите меня до моего любимого дивана.
Настроение у него было отвратительное, и он не упустил возможности утром сообщить Сопле, что по-любому она сука и что зря она его порезала.
Стараясь не слушать причитания мужика в состоянии депрессии, женщины позаботились о том, чтобы в целости и сохранности довезти его до собственной койки.
Дверь в его квартиру открывали неприлично долго: у Иволгина в двух дверях было пять замков.
Стоя на одной ноге, он проклинал себя за то, что навтыкал кучу запорных приспособлений, с которыми не так-то просто было справиться.
Помучившись, Дарья открыла-таки все, но к тому моменту сил у Иволгина терпеть боль не осталось, и он начал потихоньку матюкаться, чтобы хоть как-то отвлечься.
– Да ты поэт, – похвалила его Сопля, втаскивая в квартиру.
– Может быть, и стал бы, – кряхтя, отозвался продюсер, с удовольствием падая на диван. – Ну вот я и дома. Врач уже должен скоро подойти. Что смотрите, можете хозяйничать, бабоньки, только не забудьте убраться. Хоть толк от вас какой-то будет.
Квартира дамам понравилась. По-европейски обставлена. Живи и радуйся. Первым делом обе ворвались на кухню и подивились большому количеству электрических помощников, которых Иволгин, видимо, коллекционировал больше ради интереса, нежели для дела. Тостер, кофемолка, кофеварка, электрический чайник, кухонный комбайн, печь СВЧ, посудомоечная машина, электрическая мясорубка, электрическая открывалка консервных банок, гриль, миксер, соковыжималка – все было расставлено по полочкам и производило впечатление небольшого хозяйственного отдела. В просторной кухне также разместились пятиконфорочная плита и стиральная машина.
– Неплохо, – односложно прокомментировала Дарья. – У меня и то попроще.
– Он тебя переплюнул? – Сопля открыла крышку фильтра для воды и с интересом заглянула внутрь. – Никогда не видела такой конструкции.
– Действительно, денег он вложил сюда порядком. Давай пить кофе?
Ира не отказалась.
Вскоре пришел врач.
Весьма пожилой, седовласый, полный и в то же время высокий дед вымыл руки и принялся осматривать рану.
– Насколько она глубокая? – поинтересовался он, открывая свой саквояж.
Вошедшая из кухни в комнату Сопля сообщила, что, может быть, два-три сантиметра.
– Откуда вам это известно? – раздраженно бросил старик, надевая резиновые перчатки.
– Она мне это подарила, – ухмыльнулся Иволгин, сжимая поплотнее скулы. – Доктор, а нельзя поосторожнее?
– Поосторожнее надо выбирать себе подруг, молодой человек!
С одного визита доктора продюсер получил в ягодицы пяток уколов плюс пару непосредственно в область ранения.
– Вам сейчас станет лучше, после чего захочется спать, – проинформировал врач, складывая инструменты обратно в саквояж. – Я оставлю вам пару десятков ампул в двух упаковках. Колите через каждые два часа. То из одной упаковки, то из другой.
– Куда? – уточнила Сопля.
Врач посмотрел на нее, насупив бровь.
– В задницу.
Перед тем как погрузиться в сон, Иволгин подробно описал, как найти загородный дом Владимировой.
Дарья, для того чтобы все запомнить, попросила его повторить и, оставив Соплю выхаживать Иволгина, собралась на разведку.
– Сидите и не вылазьте. Вернусь как можно быстрее. Надеюсь, у вас обойдется без поножовщины.
– Не беспокойся, – твердо ответила Сопля, – у нас теперь любовь.
– Очень рада. Счастливо оставаться!..
Забрав ключи от входных дверей, Данилова вышла на улицу.
* * *Утро выдалось холодное. Небо, закрытое серыми тучами, навевало тоску и мысли о предстоящем проливном дожде. В Москву она приехала налегке, и сейчас ей срочно надо было купить себе зонт.
Забежав в первый попавшийся магазин, она купила себе огромный ярко-красный складной купол. Теперь, если дождь и пойдет, она не намокнет. Все-таки поездка за город может затянуться, а солнечного неба никто не гарантирует.
Она описала пойманному таксисту район, в который ей нужно было попасть.
– Там ближайшая к Кремлю президентская дача, насколько я знаю, – сообщил водитель. – Не в гости ли к Самому направляетесь?
Дарья ответила шуткой на шутку:
– Да, наниматься двор мести.
Доехали быстро и с ветерком. Когда она расплачивалась, с неба начало капать.
– Может, вас подождать? – Водитель надеялся подзаработать еще.
– Нет, спасибо. Я в гости к подруге.
– А-а-а, – протянул арендатор желтой «Волги», оглядываясь по сторонам. Вокруг сплошной стеной стоял лес. Дачи состоятельных и приближенных «ко двору» были разбросаны по огромной роще, и можно было только догадываться, куда теперь пойдет эта красивая зеленоглазая девушка.
Таксист уехал, и Дарья осталась стоять одна посреди дороги, за состоянием которой следили как за девственностью принцессы: не допускалось даже малейшей трещины.
Ориентиром для Дарьи служил огромный дуб, стоящий на развилке, мимо которого, по словам Иволгина, проехать было невозможно.
Дерево действительно оказалось огромным. Наверное, потребовалось бы три, а может, и четыре таких, как Дарья, чтобы обхватить его.
Она встала лицом к исполину и пошла по правому ответвлению от основной широкой дороги.
Как уверял Иволгин, идти предстояло не более десяти минут. На поверку оказалось, все двадцать. Прогулка под моросящим дождем не доставляла ей удовольствия, но она напоминала себе через каждые сто метров, что находится здесь по делу, тем и держалась.
