Евгений Сухов - Слово Варяга
Жрицы в черных платьях и с уродливыми масками на лицах шли по залу и длинными лучинами зажигали свечи. Помещение храма наполнилось дрожащим желтоватым светом.
Вскинув руку, жрец воскликнул:
– О, великий Сатана, царь тьмы! Мы обещаем тебе всегда быть рядом с тобой! Клянемся!
Дружным выдохом прозвучал ответ:
– Клянемся!
Неожиданно круг разъединился, вобрав в себя Михаила, его бережно взяли за руки. Справа была женщина в лохматой маске какого-то гнусного животного. А слева – мужчина с наброшенной на плечи звериной шкурой. Хоровод закружился, все убыстряя движение, а жрец, стоявший в центре, восклицал:
– О, великий Сатана, повелитель тьмы и ночи, мы клянемся, что будем с тобой все время рядом. Как только ты этого захочешь. И никогда не оставим тебя. Клянемся!
– Клянемся! – аукнулся под сводом многоголосый хор, колыхнув пламя свечей.
Показав на девушку, стоящую рядом, «дьявол» шабаша продолжал:
– Мы с царицей покажем вам вход во тьму, откуда нет возврата, а есть только наш господин, великий Сатана! – В его голосе зазвенела ярость.
Хоровод закружился быстрее. Мужчина, дернув Чертанова за руку, потащил его за собой. А дьявол, размахивая руками, все приговаривал:
– Быстрее! Быстрее!..
Удивительное дело, но подобная пляска необыкновенно заводила. Михаил как будто бы переместился на пару тысячелетий назад, туда, где царствовали языческие законы.
– Я буду всегда рядом с Сатаной! – орал жрец.
– Буду! – откликались собравшиеся, продолжая кружиться.
Чертанов не мог отделаться от ощущения, что голос жреца ему знаком. Он узнавал даже характерные интонации, только никак не мог вспомнить, где же он их слышал. Голос был хорошо поставлен, сочен и так звенел, что по спине бежали неприятные мурашки. Трудно было сказать, отчего это происходило, не то в силу какого-то акустического эффекта, не то потому, что голос обладал каким-то гипнотическим свойством.
Круг вдруг разбился на пары, и Чертанов оказался рядом с девушкой, лицо которой скрывала маска зверя с небольшими рожками.
– Чтобы нам всегда быть вместе, мы должны пройти через вульву! – вещал жрец. – Так хочет Сатана!
Неожиданно где-то за спиной гулко забил барабан. Не удержавшись, Чертанов оглянулся и увидел, что на том месте, где должен был быть алтарь, стоит огромная тумба, на которой восседает человек в звериной шкуре, на лице маска с огромными оленьими рогами, что есть силы он колотил ладонями по туго натянутой коже большого барабана.
Михаил почувствовал у щеки горячее дыхание и услышал прерывистый девичий шепот:
– Только ты меня не бойся.
В противоположном конце храма раздался причудливый свист, невольно заставивший обратить на себя внимание. В углу, у колонны, стоял крепенький мужичонка в белой куртке, сшитой из кожи какого-то животного, и вдохновенно свистел в полую кость.
Каких только чудес здесь не насмотришься!
Но, странное дело, Чертанов уже ничему не удивлялся. И если бы сейчас перед собравшимися предстал сам Сатана, то он встретил бы его так же вдохновенно, как и все присутствующие. Но нет, Люцифер не появился, вместо него в храм вбежал щуплый мужичонка, обряженный черным козлом, и распахнул двери амвона. Только сейчас Чертанов заметил, что там, где обычно помещались храмовые иконы, были нарисованы безобразные животины. А на царских вратах выписан лик Сатаны с огромными завитыми рогами.
Жрец уже занял высокий трон у алтаря, вокруг него, раздевшись по пояс, прыгали мужички в звериных масках. По правую руку от жреца, на высокой подставке, виднелся отполированный лошадиный череп, вооружившись палкой, жрец выколачивал по нему ритмичную дробь. Чертанов не мог отделаться от ощущения, что все увиденное больше смахивает на какое-то балаганное представление, все не по правде, как-то понарошку. Подобное представление можно увидеть где-нибудь на ярмарочной площади в позапрошлом столетии или в какой-нибудь бездарной постановке. «Дьявол» всецело вошел в образ и без конца блеял и мычал, а то вдруг ржал конем и визжал, подражая каким-то животным.
Собравшиеся разбивались на пары и выстраивались в очередь к царским вратам. Дошел черед и до Чертанова с его напарницей. «Вульва, значит, – невольно хмыкнул он. – Додумались!» Женщина прижималась к нему все плотнее, дыхание ее становилось все более страстным. Она благоухала каким-то терпким ароматом, и Чертанов не сомневался, что в ее духи подмешаны какие-то возбуждающие средства. Едва они прошли врата, как девушка, обхватив его за плечи, зашептала:
– Обними меня, я так хочу!
Чертанов обнял ее за талию и притянул к себе. Краем глаза он заметил, что жрец уже успел вооружиться вилами, а стройная царица шабаша подводила к нему девушек, на которых указывал его перст. Он уже ничего не говорил, а только блеял и мычал, видно, того требовал ритуал. Вот он степенно сошел с трона и подошел к одной из избранниц. Обошел вокруг, придирчиво осматривая ее выпуклые формы, а потом, схватившись за подол, принялся медленно поднимать ее платье, обнажая стройное белое тело. Девушка была молода, прекрасно сложена. Явно, что у слуги Сатаны вкус был неплохим. Вот обнажились и груди, как-то по-особенному аппетитно круглящиеся, со спелыми вишенками сосков. Жрец страстно приник к ним и лизнул соски. Девушка издала глухой стон. Чтобы облегчить раздевание, она подняла руки, легкое платье скользнуло и упало к ее ногам.
Каким-то непонятным образом в храме вдруг потухли все свечи, и Чертанов услышал сдавленный крик. Так бывает, когда перекрывают дыхание. Оттолкнув от себя прижавшуюся к нему женщину, он побежал к «дьяволу». Не различая в темноте окружающих, он кого-то сбил по дороге, кого-то крепко зацепил локтем, кто-то невесело огрызнулся, кто-то толкнул его. Рядом мелькнули завитые рога жреца и канули в темноту. Михаил устремился следом. Он схватил «дьявола» и зло сорвал с его лица маску. Под маской была женщина. Несмотря на темноту, он отчетливо различал тонкие черты ее лица.
«Дьявол» исчез. Ничего удивительного, Сатана всегда помогает своим слугам.
– Чего же ты от меня бегаешь, брат? – обиженно протянула женщина. – Ведь мы же предназначены друг для друга самим Сатаной. Всели в меня дьявольский дух!
Смысл сказанного еще не успел докатиться до сознания Чертанова, а она уже уверенно расстегивала на нем рубашку и несколько суетливо принялась шарить горячими ладонями по его груди. Опять пахнуло теми же самыми приторно-сладкими духами. Что же ему напоминает этот запах? Конечно же, запах распустившейся сирени! От него у Чертанова всегда побаливала голова, нечто подобное происходило и сейчас. Михаил почувствовал, что опьянел, не то от близкого присутствия женщины, не то от ее терпкого аромата. Еще секунда, и он будет готов сорвать с нее платье.
А она, будто почувствовав настроение Чертанова, взяла его за руку и повела за собой.
– Пойдем отсюда, брат… Я не хочу здесь…
Чертанов хотел воспротивиться, но не сумел, – рука у девушки оказалась нежной и одновременно очень сильной. И если бы она сейчас повела его в геенну огненную, то вряд ли Михаил смог бы противиться.
А может, это гипноз?
Отовсюду раздавались вздохи, негромкие стоны и вскрики. Чертанов даже не сразу сообразил, что же это такое, но, приглядевшись, различил тела, сплетенные в любовном экстазе. Девушка, уверенно лавируя между лежащими парами, влекла его к выходу. Едва распахнулась дверь, как в лицо ударил порывистый ветер, охладив разгоряченное лицо. Чертанов даже не заметил, когда женщина успела скинуть платье, но сейчас она стояла обнаженной и слегка дрожала: не то от порывистого сквозняка, не то от возбуждения. Волнение девушки передалось и Чертанову, и он, успокаивая ее, провел ладонями по хрупким плечам, тонким рукам и, уже не в силах более справляться с желанием, несколько грубовато потрогал ее внизу живота. Девушка невольно вскрикнула, закусив нижнюю губу, и подалась вперед, прижавшись к нему всем телом. Облако всего лишь на несколько секунд приоткрыло луну, и Чертанов узнал в девушке секретаршу Уманова. Как же ее звали? Кажется, Римма. Подхватив ее на руки, Чертанов понес девушку к недалекому лесу и аккуратно, будто опасался расколотить хрупкое тело на части, положил на траву.
Девушка не сжалась, как, возможно, поступила бы на ее месте другая. Наоборот, приподняв руки, позвала его к себе.
– Иди, желанный, – шептали ее губы. – Сегодня можно все. Сатана хочет этого.
Разумом Михаила завладело какое-то наваждение. А может быть, гипноз? Если же нет, тогда отчего его руки сами собой потянулись к брючному ремню? И Чертанов, не справясь с нахлынувшим вожделением, склонился над ней. Руки женщины оплели его шею, и он почувствовал на своих губах горячий поцелуй.
Луна на секунду выскользнула, осветив капище дьявола и припаркованные рядом машины. В этот раз автомобили показались Чертанову могильными надгробиями. Он перевел взгляд на девушку, ожидая увидеть в ее глазах страсть, какую можно было бы ожидать у юной чаровницы, отдававшейся во власть природных инстинктов. Но на него взирали горящие глаза дьяволицы, способные испепелить его. Да и сама она, подсвеченная серебряной луной, выглядела неестественно бледной. Не удержавшись, Чертанов с силой вошел, легко, как если бы она была создана для него единственного. Мгновение – и из ее высоко поднятой груди вырвался сладостный выдох. Острые ногти, будто коготки, царапнули по его спине, оставляя на коже кровавые отметинки. Михаил невольно отпрянул назад и увидел, как на ее лицо набежала тень. Некто третий стоял за его спиной и наблюдал за их совокуплением. Прежде чем он успел что-то подумать, его тренированное тело само мгновенно приняло решение: перекатившись на спину, Чертанов увидел прямо над собой «дьявола», замахивающегося вилами. Михаил попытался укрыться за камнем, оказавшимся рядом, и трезубец, высекая искры, рикошетом ушел в мягкий грунт. Развернувшись, Чертанов попытался ногой достать «дьявола». Удар пришелся тому по щиколотке. Потеряв равновесие, «дьявол» нелепо взмахнул руками и повалился набок. Быстро вскочив, Чертанов хотел броситься на «дьявола», чтобы сорвать с него маску, но жрица, еще секунду назад расслабленная, вдруг, оскалившись, превратилась в самую настоящую фурию. Вцепившись в Михаила, она попыталась укусить его, и Чертанов, позабыв про интимное приключение, с размаху ударил ее кулаком в лицо. Девушка, взмахнув руками, тяжело опрокинулась на выступавший из земли камень и затихла.
