Сергей Зверев - Морской дозор
Они дождались этого момента.
С надеждой посмотрев на призывно, так уютно светящееся в ночи окно караулки, морской пехотинец шагнул к самому краю невысокого настила, нагнулся, затем присел на корточки. Он хотел зачерпнуть пригоршню прохладной байкальской воды, умыться, чтобы отогнать навалившуюся к концу двухчасовой смены сонную одурь. Но не успел.
Наблюдавший за ним китаец сделал резкий повелительный жест.
В то же мгновение лодыжки караульного оплели мускулистые руки. Резкий рывок! И часовой оказался в воде – умывайся сколько влезет…
Дно у причала уходило вниз довольно круто, именно туда, на глубину потащили двое пловцов захлебывающегося сержанта.
Тот был ошеломлен: неожиданное падение в холодную воду перехватило дыхание, несколько первых, самых важных мгновений схватки караульный вообще не мог оказать никакого сопротивления. Затем он попытался бороться. Безуспешно.
Потому что силы были слишком неравны. Двое пловцов в скользких, не позволяющих толком ухватить их гидрокостюмах против одного в тяжелых, тянущих вниз сапогах, намокшем хэбэ, с автоматом на ремне, который сейчас только мешал, сковывая движения. Морпех успел коротко ткнуть одного из нападавших локтем в солнечное сплетение, но второй в этот момент взял сзади его шею в неразрываемый мертвый захват. Часовой судорожно дернулся, голова его оказалась под водой. Даже криком позвать на помощь он не успел, слишком неожиданным и быстрым было нападение.
У тройки китайцев все, видимо, было обговорено заранее, роли распределены. Пока двое нейтрализовали охранника, третий подплыл со стороны кормы к «Нерпе», задрал прикрывающий подлодку брезент.
Но диверсантам малость не повезло: со стороны караулки донесся скрип двери, затем топот сапог. Кракен, который был разводящим караульной смены, сразу заметил отсутствие часового на причале. Устав – все же полезная вещь. В полном соответствии с ним Никифоров немедля поднял весь караул по тревоге. Взвод морских пехотинцев бегом кинулся к причалу.
Грохот сапог становился все ближе, и у китайцев не выдержали нервы.
Первым нырнул под воду, в спасительную темноту тот, который крутился около «Нерпы». Довершить задуманное он не успел.
А за ним растворились в ночном мраке двое других. Но перед тем как нырнуть в озерную глубину, один из них резко ткнул все еще слабо отбивающегося сержанта-караульного куда-то под челюсть, в нервный узел. И еще раз. Парень слабо дернулся и потерял сознание.
Диверсанты, вероятно, получили строгий приказ: обставить нападение на пост так, чтобы караульный выглядел жертвой несчастного случая. То есть ножей, скажем, не применять. Ну, поскользнулся растяпа-часовой, ухнул в Байкал, запаниковал… И утонул. Все шито-крыто. С Байкалом шутки плохи.
Так бы, кстати, и получилось: намокшая одежда, сапоги, автомат безжалостно тянули тело морского пехотинца на дно. Но парню повезло.
Острый взгляд Никифорова в последний момент заметил погружающегося часового. Тот был уже под водой. Кракен, ни секунды не раздумывая, прыгнул в воду, подхватил безвольное, уже обмякшее тело под мышки.
Его сержант остался жив, но пребывал в глубокой отключке. Хуже того, пульс и дыхание вытащенного из воды морского пехотинца становились неритмичными, он все сильнее бледнел. Ногти пальцев рук тронул синеватый отлив.
– Слушай, его срочно в госпиталь надо, – несколько растерянно сказал Михаил Полундре, за которым уже сгоняли в гостиницу. – Иначе можем парня потерять. Срочно нужно, а я ума не приложу, как… На искусственном дыхании продержим сколько-то, адреналин кольнем в крайнем случае, но… Что делать будем, Полундра?!
Павлов вспомнил о телефоне дачи, который сегодня дал ему Берсентьев.
– Успокойся. Сейчас позвоню этому нашему… куратору. Пусть организует срочную доставку в госпиталь. Хрен с ним, что среди ночи! Жизнь нашего парня важнее его драгоценного сна! Все остальное – потом.
Вернувшись на причал после звонка Берсентьеву, Полундра подошел к «Нерпе».
– Что вообще тут произошло, Кракен? – спросил он, сдергивая с подлодки брезент. – Как твой боец оказался в воде? Почему он без сознания?
– А вот хрен его знает… – с прежней растерянностью в голосе отозвался Михаил. – Я за разводящего, вел ему смену, подходим, а тут… Черт-те что! Как там генерал, очень вонял, что потревожили?
– Почище выгребной ямы. Но я ему быстро прояснил ситуацию, я, знаешь ли, умею с такими разговаривать, когда нужда заставляет.
– А что там с «Нерпой»? Она цела?
– Смотрю как раз. Явных повреждений не заметно. Хотя постой! А это что такое?!
Подъехавший через десяток минут со своей фазенды генерал-майор буквально выходил из себя, чуть не писал кипятком от злости.
– С чего ты взял, что тут была попытка диверсии?! – орал он на Павлова. – Мало ли что проволоки кусок на несущем винте?! Шел ты около дна, там всякой дряни хватает, вот и намотало. А ты не заметил. Плохо досматривали, когда аппарат ставили, вот и весь секрет.
– Не на одном несущем винте, а на двух, – холодно поправил расходившегося генерала Полун-дра. – Если бы я, не осмотрев сейчас внимательно подлодку, врубил ход, то вполне мог полететь редуктор одного из винтов. Намотал, говорите? Хм-м, может быть, конечно, и так… Но как в таком случае наш караульный оказался в воде? Это очень похоже на нападение.
– Э! – отмахнулся Берсентьев. – К чему такие страсти? Сразу нападение, диверсия, то да се… Фантазеры, право слово. Будто не мог охранник просто свалиться с причала и приложиться головой о сваю! Да мало ли что морской пехотинец, они что, не люди? Все под богом ходим!
Теперь злости в голосе генерала заметно поубавилось, напротив, появилась какая-то неуверенность.
– Что мне, особый отдел округа из-за этой ерунды подключать? – продолжал Берсентьев. – Это я мигом, но тогда нормальной вашей работе полный звездец. В сортир под тройной охраной ходить будете. По десять справок и согласований на каждое погружение, вы что, особистов не знаете?
Полундра мрачно кивнул. Знал он особистов, тут Берсентьев ничуточки не преувеличивал. Но все-таки что-то не то было в словах «куратора», что-то раздражающе цепляло Сергея.
«Хорошо, что я не стал ничего ему говорить о сегодняшнем погружении, – подумал Павлов. – Про то, что обнаружил. Похоже, не так-то прост этот краснорожий бурбон. Есть у него какой-то камень за пазухой, точно есть…»
– С госпиталем вопрос решен, – Берсентьев обращался уже к Михаилу Никифорову, – поднимать тревогу не стоит, придет в себя твой боец, все сам расскажет.
– А поломка? – Кракен кивнул на «Нерпу».
– Тьфу ты! Да нет ведь никакой поломки! – генерал снова перешел на повышенный тон. – Говорю же русским языком: намотало проволоку на винт, так это могли недосмотреть, когда аппарат ставили.
Посовещавшись, Сергей с Михаилом решили пургу пока не поднимать и с особистами, тем более чужого военного округа, не связываться. Подождать, пока оклемается отправленный в Читу караульный. Он-то точно сможет рассказать, что произошло в действительности.
– Но охрану причала я усилю, – сказал под конец Никифоров. – Теперь не меньше трех человек в смене будут караулить. Никто просто так не подберется. Мало того, отдам приказ, чтобы при малейших признаках опасности били на поражение.
– А вот это правильно, – одобрительно кивнул Берсентьев. – Бдительность, она… Она того… Лишней не бывает!
Глава 21
Утро следующего дня застало невыспавшегося, злого, как тысяча чертей, генерал-майора Берсентьева на сиденье его генеральского «уазика», в теплой компании лучшего друга российских военных Чжоу Фан Линя. Вокруг машины генерала просматривался унылый постиндустриальный пейзажик руин рыбоконсервного завода. Мерзость запустения! Как все-таки умеют люди загаживать даже самые прекрасные места…
Генеральского шофера отправили «малость прогуляться», разговор не был предназначен для чужих ушей.
После ночного инцидента, о котором у Геннадия Феоктистовича сразу же сложилось вполне определенное мнение, он решил не откладывать серьезный разговор со своим «заклятым другом» и компаньоном. Пора было прямо, по-военному, объяснить желтопузой сволочи, кто она такая есть и где ее место в этом мире. Ишь, возомнил о себе!
Берсентьев точно вычислил возможное местонахождение китайца этим утром. Если его подозрения были верны, то Чжоу Фан Линь просто непременно должен был торчать на откупленном им рыбоконсервном заводике. Руководить поисковыми работами. Там его и перехватывать, там и колоть китаезу, как гнилой орех!
Генерал угадал. После десятка требовательных завывающих сигналов «уазика» толстый китаец появился рядом с машиной, как из-под земли.
С обычной приторной улыбкой на лице и ледяным холодом в щелочках прищуренных глаз:
– Чему обязан счастью видеть вас здесь, глубокоуважаемый?
