Сергей Зверев - Им равных нет
Известный своей ультралиберальной проамериканской ориентацией, которая на российском политическом Олимпе стала одно время традиционной, помощник Президента по экономике созвал пресс-конференцию на тему инициатив членов Генеральной Ассамблеи ООН о мирном разрешении ичкерского кризиса…
На пресс-конференцию в бизнес-центре на Олимпийском проспекте собралось множество журналистов со всяких, даже самых дремучих, стран. Помощник Президента был любимцем публики. На протяжении нескольких лет он с легкостью необыкновенной трепал языком на людях такое, что его соседей по верхним этажам власти ввергало в шок, ибо поворачивало перпендикулярно генеральной линии руководства страны.
– Как показала история последних лет, альтернативы мирному решению проблемы нет, – выдал он заученную фразу, которая стала таким же шаблонным слоганом, как «альтернативы рынку нет», «альтернативы демократии нет»…
– А не означает ли мирное решение вопроса фактическое самоопределение Ичкерии и отделение от Российской Федерации? – подал голос корреспондент «Вашингтон пост».
– Вопросы целостности Российской Федерации решать не мне… Но трудно бороться с волеизъявлением народа.
– Как вы относитесь к введению в зону конфликта миротворческих сил ООН? – задала вопрос сушеная вобла из «Московский Вестей».
– Мое личное отношение? – прищурился хитро, как вождь пролетариата, помощник Президента.
– Конечно.
– Я готов пригласить хоть черта с рогами, лишь бы наши мальчишки, солдаты, наши сыновья, не гибли на Кавказе…
Директор АФБ и Председатель Совета безопасности смотрели в кабинете на Старой площади запись пресс-конференции:
– Ну и как тебе этот театр одного актера? – спросил Бусыгин.
– Перегнул он палку, – процедил зло директор АФБ.
– Еще неизвестно. Наши противники пошли вразнос. Запустили в прорыв тяжелые фигуры. Готовы разорить свою агентурную сеть ради этой операции…
– Непотопляемый кусок дерьма, – Кутасов хмуро глядел на экран. – Правдолюбец хренов. О мальчишках гибнущих заботится. Наши сыновья… Его сыновья в Лионе и Амстердаме!!! Сука какая! Когда в Ичкерии вырезали целые русские села, чего-то не напрягался. А тут еще героем национальным станет. О сыновьях печется!
– Не станет, – Председатель Совбеза сжал увесистый кулак.
Пятой колонне сегодня на Руси живется весело и вольготно. Государство вынуждено само внедрять себе в организм эти микробы, которые его разлагают. Потому что идет торг с Западом и с мировыми центрами силы. В Россию ставят надзирателей, и она не в силах отказать. Потому что слаба. Потому что Россия – лишь тень СССР. И вот сегодня всей это зловредной микрофауне дали четкий ориентир – развал страны в кратчайшие сроки и дележ ее на части.
В кармане директора АФБ зазвонил телефон специальной связи. Недовольно скривившись, он взял трубку. Не любил Кутасов этих звонков, не предвещавших ничего хорошего.
– Товарищ генерал армии. ЧП уровня один, – звонил дежурный по АФБ.
– Что случилось? – кровь отлила от лица Кутасова.
– Захват химического завода.
Глава 20
Засада была так себе. Одно название. Халтура на производстве… Один абрек выставился в кустах на подходах к дому, клевал там носом и был отлично виден в прибор ночного видения как четко очерченный силуэт. В доме разносились крики, преимущественно женские. Видать, ребята кого-то ждали, но не сейчас, поэтому решили развлечься.
Выстрелом из «винтореза» Цыган отправил к гуриям сидящего в засаде ротозея.
Десантники тенями скользнули к усадьбе. Перемахнули через металлический забор. На территории был один большой дом, где горел свет. И несколько пристроек – в них таилась темень, тишина и никаких признаков жизни.
Со стороны хозяйственного двора, где пахло навозом, группа проникла на залитый бетоном просторный главный двор, освещаемый тусклой лампочкой. Бойцы рассредоточились у стен пристройки и за ржавым остовом «уазика»-фургона. Приготовились двинуться вперед. Но тут дверь дома распахнулась от молодецкого удара ногой, обутой в десантный ботинок.
– Ха! – радуясь чему-то своему, возник на пороге горец в камуфляжных брюках, майке и разгрузке. Он потянулся, рыгнул и направился в сторону дощатого туалета. С автоматом он не расставался даже там.
Ему дали спокойно облегчиться. Когда в приподнятом настроении абрек выходил из кабинки, то получил по затылку могучей ладонью Бизона и гарантированно успокоился на несколько минут.
После этого десантники прошуршали по территории, убедились – все чисто. Всех проживающих здесь, похоже, согнали в одно место для того, чтобы легче контролировать. Ник указал рукой на дом и подал знак – отрабатываем…
Визги в доме звучали все громче и отчаяннее. Похоже, там кого-то упорно насиловали.
Ник, пригнувшись, пролез под окнами дома. Извлек из кармана тусклое зеркальце на длинной ручке, похожее на врачебное, которым осматривают горло пациентов, только побольше. С его помощью увидел все, что творилось в помещении. И показал два пальца и еще три. Значит, в комнате два боевика и три заложника…
Ник кивнул Цыгану. Тот осторожно подобрался к двери, из которой только что в самых радужных чувствах выходил в сортир оприходованный Бизоном моджахед. Вытащил из кобуры бесшумный пистолет «ПСС» и надавил на незапертую дверь.
Горцы, ждавшие своего приятеля, особо не отреагировали на то, что в проеме возникла фигура. А когда поняли, что вернулся не тот, кто уходил, тут же получили по пуле в черепушки.
В комнате было трое заложников: худая девчонка с лебединой шеей и тонкими ключицами в вырезе серого ситцевого платья, сухощавая старуха в черном одеянии и пышнотелая, с румяным лицом, женщина средних лет. Надо отдать должное их выдержке, ни одна не бросилась в крик – они молча и сурово смотрели на вновь прибывших, готовые ко всему.
Цыган приложил палец к губам, глянул в сторону комнаты, откуда доносились крики, и поднял палец – мол, один там?
Старуха молча кивнула.
В комнату просочились Ник с Бизоном. Последний подошел к двери в соседнее помещение. Шарахнул по ней ногой и вынес вместе с косяком. Цыган кошкой прыгнул вперед, держа перед собой пистолет.
Горец был занят тем, что стаскивал остатки одежды с полненькой девушки лет восемнадцати. Девушка кричала в голос и безуспешно отбрыкивалась.
Насильник обернулся на стук вышибаемой двери. Потянулся к автомату, лежащему рядом. И застыл статуей, глядя в зрачок пистолета.
– Руки подними, – Цыган взмахнул пистолетом, по виду игрушечным, но стреляющим вполне весомыми пулями.
И абрек, понявший, что пуля будет настоящая и ждать ее недолго, неохотно поднял руки вверх. Девушка отползла от него, прикрываясь обрывками одежды.
– Поговорим, незаконный сын собаки и ишака? – Ник подошел к горцу. Ударом ноги распластал его на полу. Завел руки за спину. Ткнул сложенными щепоткой пальцами в биологически активную точку, обездвижив на пару минут. Тщательно обыскал, извлекая из карманов гранату, нож и какие-то бумаги. Отрезал провод бесполезного по нынешним временам телефона и связал им руки. Прислонил пленного к стене в сидячем положении.
В соседней комнате послышался стук. Это Акула с Фаустом принесли тело с улицы и бросили, не особо церемонясь, на пол.
– Больше никого в окрестностях? – спросил Ник старуху, которая была сейчас главной в доме.
– Шахбулата в подвал спрятали, – проскрипела она безжизненно. – Его ранили. Он кровью истекает.
Десантники извлекли раненого из подвала. Перевязали бинтами из медпакета ножевую рану в боку – повезло, что не задеты жизненно важные органы, оказали первую помощь. Парень лет девятнадцати-двадцати пребывал в полуобморочном состоянии. Но, не обращая внимания на слабость и кровопотерю, все пытался вскочить, прорваться через десантников и прикончить негодяев, осквернивших его дом.
– Остынь. Всему свое время, – заверил его Ник.
Хотя времени было в обрез. После силовой акции группе надлежало покинуть место в самые кратчайшие сроки. В разведывательно-диверсионной работе важно не только качественно и надежно отработать объект, но и скоро унести ноги, что порой бывает даже труднее.
– Мы друзья Ахмеда Хадизова. Где он? – спросил Ник раненого Шахбулата. Тот был мужчина в доме, поэтому все вопросы адресовались ему.
– Эти шакалы! – воскликнул тот и закашлялся, схватившись за бок.
– Увезли, – каким-то неживым голосом произнесла старуха.
– Кто?
– Болтахановы! – прокашлявшись, выдавил Шахбулат.
– Почему? – продолжал выспрашивать Ник.
– Старые дела… Болтахановы враги.
– Болтахановы, видать, сейчас близки к новой власти, если такое себе позволяют?
– Все бандиты сейчас власть, – сказала старуха.
– И вступиться некому? – сочувственно произнес Ник.
– А кто кому сейчас нужен? – в голосе старухи прорвалась горечь, напускное равнодушие треснуло, осыпалось, и на миг показалось лицо уставшего, униженного, испуганного человека. – Внука ранили. Внучку изнасиловать хотели. Мы теперь твои должники, русский.
