Лев Пучков - Бойцовская порода
По молодости Саша разок угодил в неприятную историю — на день ВДВ, обуянный лучшими чувствами, натянул голубой берет и пошел в парк Горького. Первый попавшийся ветеран задал нашему игруну несколько приличествующих случаю вопросов. Саша — недаром спецназу полгода тушенку выдавал! — на три вопроса ответил вроде бы правильно, а на четвертом попался. После этого наш красавчик с беретом под мышкой долго бегал по кустам в поисках выхода из парка…
«Тюремные университеты» крутого парня Караваева состояли в трехнедельной отсидке в следственном изоляторе № 4, куда он по молодости лет угодил по обвинению в нарушении правил торговли совместно с компаньоном Жорой. Сидели они вполне комфортабельно, благодаря вмешательству влиятельных родственников вышли быстро, дело закрыли за отсутствием состава, и нигде этот пунктик отражен не был. Тем не менее при случае Александр Николаевич не упускал возможности козырнуть знанием жаргона, обычаев соответствующего круга и всегда давал понять, что он в этом плане тоже не лыком шит. «Университеты», кстати, чувствительно отозвались в печенке, когда насущно встал вопрос насчет избрания депутатом — несмотря на то что нигде это зарегистрировано не было, как всегда, нашлись доброжелатели, которые откопали этот пунктик в биографии кандидата и злобно им размахивали в пиарский период — пока все те же родственники кому надо не шепнули и крикунам не позатыкали пасти.
А с уголовным авторитетом Кротом Александр Николаевич учился в одном классе ДЮСШ. Николай Валентинович Кротов, отсидевший в свое время полтора года за мошенничество и в настоящее время являющийся владельцем сауны «Чудо», что на Фрунзенской набережной, несомненно, имел обширные знакомства в среднем уровне криминалитета, представители которого являлись постоянными клиентами его заведения, но авторитетом в привычном понятии, усвоенном нашим обществом, был, пожалуй, только в рассказах своего одноклассника.
— Один из моих корешей-авторитетов может решить эту проблему прям бегом, — бывало говаривал Александр Николаевич. — Я звякну, он перетрет с кем надо…
Да, дорогие мои, — вот так обстоят дела. Крот-одноклассник является для нашего игруна одним из близких людей и обязан Караваеву по горло — тот благодаря своим связям без труда решил ряд административных вопросов по существованию сауны. Кроме того. Крот периодически приглашает одноклассника к себе, они подолгу сплетничают и совместно занимаются некими мелкими шалостями — только уже не с одноклассницами, а на порядок младше. Так что «стрелка» — это флер, сами понимаете. Мог бы между делом подскочить в баню и пообщаться. Заодно бы и попарился — до 18.00 в заведении у Крота очень даже уютно, малолюдно, по-домашнему, а недавно оборудованная в комплекте к двум «финкам» русская парная — просто что-то невообразимое…
— Тук-тук! Кто там? Сто грамм! Заходи! — Караваев всхрапнул и протер глаза. Снаружи стоял Крот с бутылкой «Арарата» в руке и выбивал дробь по стеклу. Макс, с Кротом хорошо знакомый, но хронически никому не доверяющий, нейтрально подрыкивал, выражая готовность вцепиться в глотку или поиграть с визитером — как прикажет хозяин.
— Фу, Макс, — свой, — прокашлявшись, распорядился Александр Николаевич, зыркнул в сторону кротовьей «Мазды» — пустая и с ходу напустился на одноклассника:
— Ты где шляешься, друг ситный? Я тебе во сколько сказал встречать?
— Пожарника принесло. Пришлось разбавлять с утра пораньше — только отделался, — подсевший Крот наполнил салон своим рабочим ароматом: помесь свежего шашлыка, духмяной зелени азербайджанской, вчера употребленного и свежевыпитого коньяка, дубовых и березовых веников — в общем, приятным сердцу и печени каждого мужчины сочетанием праздничных запахов, сулящих ударный отдых в хорошей компании. Выглядел Крот соответственно своему профилю: такой же рослый и крепкий, как Караваев — недаром в волейбольном классе страдали в свое время, — благообразное и умиротворенное выражение лица, взгляд как у Будды — постоянно отсутствующий, словно бы пребывающий в вечных истинах вселенского масштаба, плюс многозначительная вроде бы молчаливость, сдержанность величавая… Короче говоря, непросвещенные долгое время пребывают в состоянии приятного заблуждения по поводу интеллектуальных способностей и дьявольской проницательности саунодержателя. Просвещенные — таковых немного — знают, что Коля Валентинович — тихий алкоголик, мечтатель и имеет такое взглядовыражение, когда пребывает в состоянии кондиции. А в этом состоянии он в последнее время пребывает все дольше, хотя героически пытается бороться…
Как только Крот сел, Александр Николаевич наметанным взглядом сразу определил, что настроение у мужика отнюдь не праздничное — и не пожарник тому причина.
— Коньяк не буду, — упредил очередное движение старого приятеля Караваев. — За рулем. А ты же борешься — зачем бутылку с собой таскаешь?
— Тебе-то бояться… — туманно улыбнулся Крот, повторяя попытку скрутить пробку.
— Не гаишников боюсь — жить хочу, — сурово заявил Александр Николаевич, отбирая бутылку и укладывая ее в «бардачок». — Докладывай!
— Ага, — Крот попытался сосредоточиться. — Вчера у меня был господин Тонконоженко. Фамилия известна?
— Спрашиваешь! — возмущенно фыркнул Караваев. — Ну ничего же себе — заявочки! Где твоя парнушка, а где — Тонконоженко… И каким же ветром его на тебя вынесло?!
— Да все тем же, — Крот покосился на «бардачок» — сосредоточение протекало в трудных условиях. — Как-то Вася Маленький[18] завез его по большой пьяни — с телухами попариться. Они с Васей однокашники, что ли… С тех пор уже сам — регулярно. Нравится. Большой любитель этого дела. Заранее заказывает, чтобы никого не было. А что? У меня безопасно. Конфиденциальность гарантируется…
— А за девчат Вася платит? — навострил уши Александр Николаевич — большой любитель всяких скабрезных секретов!
— Какой там, — махнул рукой Крот. — Девчатами его Зураб балует. Регулярно.
— Слушай — так ведь такие вещи просто так не делаются, — озаботился Караваев. — Он Зурабу какие-нибудь вопросы решал? Они встречались?
— Не знаю, — пожал плечами Крот. — У меня не встречались. У меня он пару раз с Калиной-старшим встречался. Получилось как-то ненароком — Калина на полчаса раньше приехал — тот как раз телух уже выпроваживал. А может, и не случайно — кто знает.
— Записал что-нибудь? — с надеждой уточнил Александр Николаевич — Калина и Зураб — одна компания, тут все просматривается.
— Откуда? — Крот повел плечами и насильственно отвел взгляд от «бардачка». — Там у меня звук почему-то не получается — только изображение.
— Ну что тебе сказать, Колян, — опечалился Караваев. — Ну… мудак ты, другого слова для тебя нету! Чего ж ты мне про всякую шлаедрень — как часы, а про таких людей — ни хрена?
— А ты не спрашивал про Тонконоженко, — резонно заметил Крот, переставая сосредотачиваться и ловко доставая бутылку из «бардачка». — По пятьдесят?
— Пей в одно рыло, деятель, — желчно буркнул Александр Николаевич. — Не спрашивал… Не думал просто, что в твоей вошегонялке могут такие люди околачиваться… Может, у тебя еще кто из этой когорты бывает?
— С ним несколько раз были какие-то большие, — Крот с удовольствием всосал прямо из горла три добрых глотка, крякнул и слегка поморщился. — Вроде по телику видал. Но я так особенно не присматривался.
— Ясно, друг ситный… А вчера, значит, господин Тонконоженко с компанией опять у тебя зависал до полуночи…
— Нет, как раз вчера приехал один, — опроверг Крот. — Где-то после полудня сразу. Ага…
— Ну-ну, не томи, — подбодрил Караваев, заинтригованно потирая ладони.
— В общем… Сказал, что дело у него ко мне, — Крот всосал еще глоток и деликатно икнул, прикрыв рот ладонью. — Извиняюсь… Сказал, что у него проблема. В общем, нужно свести его с очень серьезными людьми. Которые могут решить серьезную проблему. И чтобы, значит, ни он этих людей не знал, ни они его — чтобы никак они не соприкасались. А еще лучше — из другого города. Из Питера, например. Вот…
. — Стоп, стоп… — Александр Николаевич не поверил своим ушам — вот это новости с утра!.. — Ты это… погоди, не гони… Ты ничего не выдумываешь? Ты вчера выпил сколько?
— Я вчера был в норме, — засмущался Крот. — Делать мне больше нечего — выдумывать!
— Ох ты, е-мое! — Караваев даже языком поцокал от возбуждения — вот это секретище обломился! — Ну ты даешь, друг ситный! Ну-ну — дальше?
— Дальше… — Крот неуютно поежился и опустил голову. — А я, значит… Даже и не знаю, кто за язык дернул! Сказал, значит: люди — не проблема, Николай Николаич! Гхм… Говорю — вы мне скажите, что за дело у вас, а я подумаю…
— Ой-е-е! — тихо прошептал Александр Николаевич. — Ты сдурел, Колян? Совсем мозги пропил?
