Александр Бушков - Под созвездием северных Крестов
– И как этот хрен вообще на тебя вышел? – Южный плеснул себе вина – когда ему предстояло садиться за руль, он избегал крепких напитков.
– Знаешь, он как-то мне не докладывал, – в голосе Карновского впервые прорезалось раздражение, и стало ясно, что его спокойствие напускное.
– А как выглядит?
– Обыкновенно, – пожал плечами Карновский. – Даже, я бы сказал, нарочито заурядно. Без примет. Встреть по-новой – не узнаешь. Правда, на откровенную шестерку не похож. Все же взгляд выдает определенное… положение. На мой нюх – порученец при пахане.
– Все зависит от того, какой пахан, – раздумчиво сказал Южный. – При ином пахане шнырем быть почетней, чем…
– Хоре философить! – перебил Родик, нервно катая по столу апельсин. – Он сказал, от кого пришел?
– Сказал, что его я могу называть Иван-Петровичем или Иван-Иванычем, ему, мол, по барабану. Сказал, что передает пожелание весьма уважаемых и влиятельных людей, но называть их имена не уполномочен… На мой взгляд, вполне достаточно того, что он знает о нас излишне много.
– Ты хочешь сказать, – внимательно посмотрел на него Южный, – что его командировал Гаркалов-старший?.. А что, очень может быть. Во-первых, у папаши Гаркалова имеется прямой интерес замочить того хмыря – отомстить за сына. Во-вторых, обещание сохранить канал на таможне. Старшему это под силу. В-третьих, эта осведомленность. Меня, например, ничуть не удивляет, что папаше может быть известно о нас все.
– Намекаешь, сынок ему стучал? – нахмурился Родик.
– Стучал вряд ли – че ему на себя самого стучать… А вот папашка мог поручить своим шестеркам разузнать, чем это сынуля столь оживленно занимается в Питере. Поскольку возможностей у папашки хватает, ему все и разведали в наилучшем виде: тачки, мол, Димон дорогие тырит. А папашка, видимо, решил, что это нестрашно, что не даст, в случае чего, сынку погореть. Нехай дитя тешится – кровушка-то молодая бурлит. А поумнеет, опыт этот пригодится для более серьезных дел. Тем более, перевоспитать сына ему все равно не удалось бы, а перекрой сыну кислород своими возможностями – еще неизвестно, куда Димочку понесет… В общем, папашка успокоился, но информацию приберег до времени.
– А этот шнырь тебя никак не прессовал? – спросил Родик у Карновского. – Типа, что натравит мусоров?
– Пока нет, – сказал Карновский. – Но думаю, все впереди. И я не буду удивлен, если в скором времени он снова нарисуется и предложит еще что-нибудь – под тем предлогом, что эти фактики вскорости могут лечь на стол людей в погонах. А то и тех, кто предпочитает насквозь цивильное шмотье…
– Не думаю, – пожевал губами Южный. – Из нас киллеры, как из ведра корона. У нас ведь другой профиль… Если он действительно от папаши Димона, то, полагаю, добьется своего и отвалит. Гаркалову бизнес наш на хрен не нужен, он так низэнько не летает.
– Да о чем вы болтаете? – Родик в сердцах швырнул апельсин в огонь. – Вы че, в натуре собрались в киллеры податься? Какой-то пидор разводит нас, а вы яйцами только брякаете! И на кой хер нам в это ввязываться? У нас своих дел не разгрести, а еще в мочилово лезть! Мы ж мокрым не занимаемся!
– А Башан? – напомнил Карновский.
– И где теперь этот Башан?! Сам влип, и чуть всех нас за собой не утащил!
– Ты посчитай, Родик, сколько мы потеряем, если накроется эта лыжня на таможке, – негромко сказал Южный. – Пока новый канал проложим… Если вообще проложим. Но даже не это главное…
– А че? – Родик успокоился так же быстро, как и завелся. И Карновский всерьез подозревал, что компаньон давно и прочно сидит на коксе. Да и перед встречей наверняка заправил ноздри парой «дорожек».
– Конкуренты, – ответил Родику Южный. – Если мы упустим канал, его приберут в два счета. А даже если не приберут, то узнают о нашей неудаче и вообразят, будто мы сдулись. И кому-то из конкурентов в головенку обязательно закрадется нехорошая мысль: а не отхватить ли от них кусочек, пока ребята не на коне. А следующая непременная мысль – а не прибрать ли все наше хозяйство подчистую…
– То есть ты склоняешь подписаться на мокруху? – Родик в одиночку налил себе водки и выпил залпом. Его никогда не волновало, сколько он зальет в себя водки, перед тем как сесть за руль «чероки».
– Я ни к чему не склоняю, я просто размышляю вслух, – сказал Южный.
– Ну, положим, мы вписываемся, – не успокаивался Родик. – И как нам это провернуть? Это ж «Кресты»! Ну и что с того, что там Башан парится! Как его подписать, как его подвести?
– Как подвести – не проблема, – вместо Карновского ответил Южный. – Пересечься человеку с человеком в «Крестах» легко, были б бабки. А вот как подписать Башана – это да, вопрос. Добровольно взять на себя еще одну мокруху… Башан, конечно, не семи пядей во лбу, но не идиот же! Тем более, пока он еще надеется, что дело и с первой мокрухой накроется медным тазом, что он выйдет из крытки весь такой белый и пушистый…
– А если не Башана напрячь? – высказался Карновский.
– А кого еще? – усмехнулся Родик. – Закрывать кого-то спецом? Да та же фигня, только еще заморочней!
– Погодите.
Карновский поморщился и размочалил сигару в тяжеленной пепельнице.
– Есть одна идея. Кажется, можно попытаться и подписать именно Башана. Он делает дело, а потом включает дурика. Ну, кричит, там, дрыгается, бросается на всех, сопли, пена на губах, все дела… Поскольку налицо натуральное немотивированное мочилово, то его везут в психушку на экспертизу. А там никого даже подмазывать не придется! Это Башану мы скажем, что лепилам бабла заслали, типа чтоб нарисовали они тебе верную справку. А лепилы и вправду нарисуют ему, что он псих. И Башана отправляют отсиживать в дурку…
– А там не зона, там режим лафовый, – азартно подхватил Южный. – И при первой возможности таких постояльцев выгоняют пинком под зад, потому как тамошним лепилам на фиг не нужны такие клиенты. Если ты не серийный и ведешь себя чики-чики, то обычно держат пару месяцев, не больше.
– А потом обратно в «Кресты», – буркнул Родик.
– Но Башану можно пообещать, что из дурки мы его выкупим уже через неделю, ну, на худой конец, через месяц, – воодушевленно продолжал Карновский, видя, что его идея воспринимается с одобрительным вниманием. – Штуку ставлю: Башан подпишется на таких условиях.
– А мы только пообещаем или… – Южный обвел взглядом собеседников.
– Надо помочь, – твердо сказал Родик. – Башан – пацан правильный, кидать его западло.
– Слушайте, – Карновский с улыбкой откинулся в кресле, – ну а кто нам мешает запросить у этого посредника… ну, скажем… полета тыщ зеленых? Вроде как на текущие расходы. И заявляем, что только на этих условиях мы соглашаемся. Если за всем этим действительно стоит папашка Гаркалов, он раскошелится, для него это не деньги. Ну и, разумеется, остается наш канал на таможне.
– Кажется, срастается, – потер ладони Южный, – но надо еще как следует обкашлять все нюансы…
Глава 15
Дела непонятные…
Прогулка по зимнему Питеру в неожиданно грянувшую оттепель – занятие, прямо скажем, мало увлекательное. Под ногами чавкает, в ботинках чавкает, нормальной зимой и не пахнет, а в лицо прицельно лупит мокрый снег, ветер непостижимым образом забирается под заправленный в джинсы свитер…
Прогулка в «Крестах» при такой погоде выглядит несколько лучше: тут снег хоть убирается, да и стены прикрывают от ветра, но, поскольку Алексей Карташ был выдернут из привычной жизни совершенно для него неожиданно, то и подготовиться к переезду на казенную квартиру он не успел. Вот и вышагивал теперь по дворику в том, в чем щеголял на презентации, а именно в лакированных туфлях, коротком стильном пальтишке поверх костюма и без шапки. Однако оставаться в опостылевшей хате было совсем уж невмоготу, поэтому Алексей старался наслаждаться стылым воздухом, пробирающей до костей сыростью и разминанием нижних конечностей в снежной кашице. Прочие же обитатели «Крестов» резвились как дети. В первый раз узрев шествующих на прогулку сограждан, Карташ малость прибалдел. И было отчего: соседи по СИЗО несли с собой тряпичные мячи, связки наполненных водой двухлитровых бутылей из-под минералки: типа гантели, даже боксерские перчатки мелькнули в толпе – ну чисто зэки из американских фильмов торопятся размяться на свежем воздухе… А с другой стороны, что удивительного: в тюрьме особо заняться нечем, так почему бы мышцу сидельцам не покачать?..
Как это не странно, но идиотская с какой стороны не посмотреть игра в расследование, затеянная им и увлекшая всех четверых, дала первые результаты. Эдик связался со своим приятелем-опером и наплел, что ему срочно требуется помощь: покрутиться в отеле «Арарат», побеседовать с персоналом, пошакалить вокруг – в общем, разнюхать, так ли уж верна версия следствия насчет убийства задержанным в состоянии аффекта. Может, вовсе и не задержанный укокошил голубков? В случае победы приятеля ждет новая звездочка… ну, а в случае неудачи – море халявной водки. Оперок и в самом деле оказался парнишкой толковым, все эти дутые Дукалисы-Фуялисы отдыхают и не встают, и периодически давал отчеты. Отчеты по телефону принимал Эдик и пересказывал услышанное остальным. (Причем сам процесс приемки каждой телефонограммы превратился для Алексея в какой-то унизительный и мерзкий ритуал… ладно, не будем сейчас не об этом.)
