Олег Алякринский - Охота вслепую
— Вы работаете ведь не каждый день? — неожиданно для самого себя спросил Сержант.
Японка кивнула:
— Через день.
— То есть завтра вы свободны… — Сержант вдруг ощутил волнение и сглотнул слюну. — Не хотите составить мне компанию?
Гейша стрельнула в него взглядом и улыбнулась краешками губ. В ее глазах появилось лукавое выражение — впервые за все время их короткого разговора что-то по-настоящему человеческое, а не кукольное.
— Встреча с клиентом вне заведения за дополнительную плату! — отчеканила она, как ему показалось, с сожалением.
Сержант заказал два бокала французского шампанского, которое она тут же и принесла. Села напротив него, непринужденно держа бокал. Он смотрел на нее, она — на него. Вежливая и безразличная, все повадки и движения хорошо отлаженного механизма. Рука очень тонкая, косточки на запястьях такие хрупкие, что он мог бы сломать их щелчком пальцев. Он давно не чувствовал себя так комфортно, и последняя мысль его позабавила.
— Как вас зовут? — церемонно спросил он, невольно настраиваясь на ее учтивую манеру общения.
— Джейн.
Джейн? А я думал, у вас какое-нибудь японское имя.
— Нет. Я же американка в третьем поколении. Мои родители уже почти не знают японского. А как вас зовут?
— Джон, — без тени смущения сказал Степан по привычке: он всегда представлялся незнакомым людям первым пришедшим в голову именем. Потом, если отношения налаживались, признавался в невинной лжи — или не признавался, по настроению.
Услышав имя, она не удивилась, а вежливо склонила голову, наверное подумав, что этот русский тоже американец в каком-то поколении.
У него все больше улучшалось настроение. Вероятно, потому, что молоденькая японка в своей боевой раскраске напоминала персонаж театральной постановки, и он ощущал себя участником сценического представления, диковинной забавной игры. В любом случае с ней ему было легко.
— А что вы делаете вечером? — наконец спросил он.
— Еще не знаю. Вы хотите меня куда-нибудь пригласить? — улыбнулась она.
— Может быть, в кино? Или можно сходить поужинать… в японский ресторан!
Она рассмеялась.
— Спасибо. Только не в японский! Давайте встретимся завтра у входа в наш ресторан часов в… — Она выжидательно посмотрела на Сержанта.
— В семь?
Джейн кивнула.
— Отлично! Надеюсь, я вас завтра узнаю, — заметил он весело. — Вы же в свободное время не ходите в этой униформе?
— Конечно нет. Я гейша только на работе. — Джейн помолчала. — Знаете, нам многие гости предлагают потом встретиться… И мы встречаемся с ними, но всегда, за плату. С вас же я не хочу брать денег. Наверное, вы мне понравились. — И она отвесила ему церемонный поклон.
Он шутливо поклонился в ответ.
На другой день Степан слонялся по улицам в ожидании вечера и улыбался самому себе. «Наверное, вы мне понравились…» Интересно, она слукавила или… Не похоже, думал он, что эта Джейн обычная шлюха. Хотя кто знает, на кого похожи японские шлюхи.
К вечеру опять пошел дождь. В такую мерзкую погоду он обычно заходил в русский ресторан «Черное море», заказывал триста водки и какую-нибудь недорогую закуску и в одиночестве коротал вечер, слушая разудалые «цыганские» песни да наблюдая, как разгульно веселится советская эмиграция третьей волны.
В полседьмого Сержант подошел к японскому ресторану. Мимо него густо шагали прохожие, торопясь скрыться от дождя в домах, магазинах и ресторанах. В стремительно упавших сумерках неоновые вывески и освещенные витрины засияли еще ярче, отражаясь в лужах на тротуарах. Краешком глаза он заметил, как из подъехавшего к остановке автобуса выскользнула темная фигурка и поспешила к нему. Он не узнал ее, но понял, что это Джейн, и двинулся ей навстречу.
Конечно, это была Джейн. Радостное удивление мужчины явно доставило удовольствие Джейн: на ее губах заиграла улыбка. Переодевшись в блузку, голубые джинсы и тонкий плащ, смыв кукольную краску с лица, она превратилась в настоящую леди с утонченными чертами лица, пухлые губы не были накрашены, но вызывали непреодолимое желание целовать их. Красивые раскосые глаза глядели весело. Антрацитовые, блестящие как шелк волосы свободно ниспадали на по-детски узкие плечи, прикрывая длинную тонкую шею. Под легкой тканью плаща угадывались упругие холмики девичьей груди. Джейн была удивительно стройной, а вся ее миниатюрная фигурка казалась высеченной из благородного камня.
Она сразу взяла его под руку и легко, как ни в чем не бывало пошла рядом, приноравливая свой летучий шаг к его широкой энергичной походке.
— Я знаю здесь недалеко кинотеатр. Сегодня там идет отличный фильм. «Безумное приключение» с Джеймсом Белуши. Девчонки говорили, фильм прелесть, забавный, просто обхохочешься! Сходим?
— Конечно сходим, — подхватил предложение Степан, радуясь тому, как легко развивается их знакомство.
Джейн шла рядом, иногда почти повисая у него на руке и стараясь поплотнее прижаться, прячась от дождя под его зонт.
В темном зале, где уже шли первые кадры фильма, они пробрались на задний ряд. На светлом поле экрана метались какие-то мужчины и женщины, яростно выяснявшие отношения. Сержант, не обращая особого внимания на экран, тихо переговаривался с Джейн.
— Ты с родителями живешь?
— Нет, одна. Снимаю квартиру на пару с подружкой, — прижимаясь к его плечу, тихо в ответ шептала Джейн. — Хорошая квартира, но дорого. Да и Лайза частенько парней водит, а с ними не отдохнешь. Я уже два года в Нью-Йорке. Приехала сюда из Орегона. Там у меня отец остался и старшая сестра. А ты давно в Штаты приехал? Ты эмигрант?
Он взял ее за руку и стал тихонько поглаживать удивительно тонкую и нежную ладонь. Экран ярко вспыхнул: комик Джеймс Белуши мчался на мотоцикле под калифорнийским солнцем вдоль кромки океана. Степан заметил, что Джейн искоса смотрит на него внимательными искрящимися глазами. Он не выдержал и наклонился навстречу ее дыханию, ее влажным ждущим губам…
В ресторанчике на углу, куда они зашли после кино-сеанса, они пили шабли. Джейн проголодалась и заказала себе салат «Цезарь». Он с улыбкой наблюдал, с каким изяществом она поглощала еду, и одну за другой курил любимые сигареты. Странное дело, он волновался, предвкушая сладостную ночь любви.
Когда они вышли на улицу, дождь все еще моросил. Блестел черный, словно лакированный, асфальт, отражавший трехлепестковые бутоны уличных фонарей.
— А давай поедем ко мне, Джейн, — наконец взял инициативу в свои руки Степан. Он не удивился бы, услышав в ответ ее решительный отказ.
Но Джейн лишь благодарно улыбнулась, просунула руку ему под локоть и, приклонив голову к его плечу, тихо прошептала в ответ:
— Поехали, Джон. Лайза сегодня опять дружка приведет… Снова мне всю ночь слушать, как они возятся за стенкой, трясут кровать да стонут, как два тюленя…
Лифт не работал. Когда стали подниматься по темной лестнице к нему на четвертый этаж, Джейн оступилась на своих высоких каблучках, подвернула ногу и едва не упала в темноте. Но Степан оказался рядом, он подхватил ее на руки, и, не говоря ни слова, вместе с ней взбежал наверх.
— Ты такой сильный, Джон, — произнесла она, задохнувшись от восхищения в его крепких объятиях.
Степан, не опуская ее на пол, держа одной рукой, нашарил свободной рукой в кармане ключи и отпер дверь. В квартире он усадил ее в кресло, снял сапожок с подвернутой ноги, опустился на колено и стал умело, как много лет назад его учили в тренировочном лагере на Корсике, массировать лодыжку, с нежностью ощущая в своих ладонях тонкую девичью ножку. Потом, откинув подол платья, он принялся целовать ее коленки, горячую гладкую кожу выше колена, прижимаясь щекой к ее шелковистой ноге.
Джейн глубоко задышала. Ее лицо раскраснелось.
— Подожди, — шепотом остановила она его и порывисто встала. — Мне надо в ванную, я сейчас приду.
Он прошел в спальню, быстро разделся и лег в кровать. Минут через пять вернулась Джейн. В струящемся из окна призрачном свете уличных фонарей он увидел, как она скинула белую блузку и, оставшись нагишом, скользнула к нему под одеяло. Она прижалась к нему горячим гибким телом, шепча в самое ухо:
— Поцелуй меня! Я хочу тебя!
Степан откинул одеяло и, аккуратно разведя ее руки в стороны, принялся целовать маленькую, как у девочки-подростка, грудь с чуть припухлыми сосками и влажные губы. Он обнял тонкую талию и, ощутив прилив неодолимого вожделения, мягко развел худенькие бедра и прильнул губами к розоватому влажному устью, окаймленному сверху черной мшистой порослью. За время своего пребывания в Южной Африке Степан встречался с тамошними жрицами любви, которые обучили его всевозможным изысканным ласкам, доставляющим любой женщине тонкое и сладкое удовольствие. И, когда Джейн, вся истекая соком сладостного возбуждения, сама направила его отвердевший клинок по нужному маршруту в свое огнедышащее жерло, он уперся локтями в кровать и, нависнув над ней, стал мерно и мощно вспахивать ее лоно. В такт бешеным движениям Джейн неистово мотала головой и стонала в полный голос, впившись острыми ноготками ему в спину Достигнув вершины наслаждения, она резко выгнулась навстречу, тесно прижавшись к нему, и издала протяжный вопль. Потом бессильно обмякла и, раскинув тонкие руки, замерла, плотно смежив глаза, — точно уснула.
