Данил Корецкий - Время «мечей»
– Что он может подозревать? Поблагодарил за помощь. Вот, ещё передал… – Абрикос достал из кармана трико спичечный коробок, протянул. – Сказал – ты знаешь, от кого.
– С Маомадом-то кто был?
– Трое каких-то, я только одного знаю – Ису Рябого…
– Ну ладно… Надо Саперу помочь, – Оловянный открыл коробок, достал микрофлешку, подбросил на ладони.
– Зови ребят, они в засаде вон там… Пообедаем, потом решим, где Бейбута искать!
Через несколько минут восемь боевиков сидели за столом на обдуваемой горным ветерком веранде и рвали зубами нежное горячее мясо. Омар жарил свежую порцию.
Оловянный, утолив первый голод, зашел в комнату и вставил микрофлешку в свой телефон.
«Ассаляму алейкум, брат мой Оловянный! – услышал он голос Мухаммада. – Трагические события последних дней требуют немедленного обсуждения. Жду тебя там, где ты последний раз встречался с Абу-Хаджи, да упокоит Аллах его душу. Береги себя! Ис-саляму алеком».
Руслан прослушал запись ещё раз. Голос Мухаммада, или как там его зовут по-настоящему, был спокоен.
«Береги себя!» Что это – угрожающий намёк или обычный знак вежливости? Последний раз они с безвременно ушедшим амиром Дагестана встречались в кафе «Зодиак», и, очевидно, Мухаммаду рассказал об этом Маомад. «Зодиак», находился между Камрами и Шамилькалой, на территории, подконтрольной Оловянному. В нем всегда малолюдно и нет камер видеонаблюдения. Что ж, место вполне подходящее… Если только Мухаммад не решил от него избавиться…
Амир вернулся на веранду.
– Хватит жрать! – рявкнул он. – Мы уезжаем!
Бойцов будто взрывной волной смело с веранды во двор. Спешно дожевывая последние куски, они приготовили оружие, демонстрируя полную готовность к решительным действиям.
– Аваз, пошли людей на поиски Сапера! – приказал Оловянный. – А мы все на двух машинах едем в «Зодиак»! И будьте наготове: там может ждать засада!
В «Зодиак» Оловянный на правах, точнее – по обязанности хозяина прибыл заранее. Пятерых бойцов он оставил на дальних подступах: те замаскировали «девятку» в роще, а сами залегли вдоль дороги. Сам он с Магой Маленьким, Джином и Абрикосом подкатил к кафе на «Лендкрузере», как и подобает уважаемому человеку.
«Зодиак» удачно расположился между дорогой и Ирганайской ГЭС, причем, вопреки обыкновению, был повёрнут к дороге своей тыльной стеной, а главный вход выходил на площадку, с которой открывался прекрасный вид на раскинувшееся между горами водохранилище. Оловянный обогнул здание, вышел на мощенную диким камнем площадку и опустился на скамейку у самого обрыва, любуясь открывшимся пейзажем. То ли из-за минералов горных пород, то ли из-за затопленных садов, тянущих сквозь толщу воды свои ветви-руки к солнцу, но содержимое в черном бокале, образованном горной грядой, было ядовито-синего цвета, как коктейль «Кюрасао», который любил здесь заказывать покойный Абрек. Он любил строить из себя лощеного гангстера из американских фильмов: костюмы-мастюмы, галстуки-малстуки, коктейли-мактейли… Он и Абу-Хаджи приучил пить эту гадость, тот тоже хотел выглядеть цивилизованней, даже делал вид, что ему нравится… Вот и допились! Хотя вряд ли «Кюрасао» сыграл в их смертях главную роль. Во всяком случае, для Абу-Хаджи…
– Приветствую, Руслан, рад тебя видеть! – во двор выбежал хозяин – лысеющий сорокапятилетний Рамиз с пышными седыми усами.
– Здесь сядешь или в зале?
Оловянный посмотрел на склоны окружающих водохранилище гор, вспомнил необычную пулю, выпущенную неизвестно откуда, но наповал убившую Абрека, и встал.
– В зале, Рамиз! Здесь очень свежо, боюсь простудиться. У тебя все чисто? Ничего подозрительного вокруг не замечал?
Под пристальным испытующим взглядом хозяин побледнел.
– Ничего, Руслан, я бы сразу сказал! Я как тебя увидел, отправил сына на кухню, буду сам тебя обслуживать! И вот, повесил, чтобы никто тебе не мешал…
Он показал табличку «Закрыто» на входной двери.
– Спасибо, брат, ты все предусмотрел, – усмехнулся Оловянный.
Рамиз понял издевку: люди Оловянного и так никого не пропустят. В окно видно, что они перегородили джипом дорогу и в небрежных позах стали рядом. Оружия не видно, но каждому ясно, зачем они надели куртки поверх спортивных костюмов…
– Где ты сядешь, Руслан!
Из шести квадратных, покрытых белыми скатертями столиков Оловянный выбрал тот, что был ближе к большому, в полстены, окну. В окно хорошо видна скамейка у обрыва, теперь на ней развалился Абрикос, но пейзаж его не интересовал: он внимательно следил за входом.
Над барной стойкой висел плоский телевизор с большим экраном. Рамиз включил DVD-плеер, и на экране появилась одна из дагестанских певичек. Звук Рамиз отрегулировал так, чтобы он не мешал разговору, в то же время создавал фон, мешающий разобрать его содержание. Оловянный откинулся на спинку стула и, лениво глядя на экран, стал ждать.
Ждать пришлось долго. Очень долго. Время тянулось медленно. Но он привык сидеть в засадах или, не дыша, сутками таиться в подвалах и замаскированных бункерах. На улице начало темнеть. Рамиз включил свет в зале. Он не понимал, что происходит, и нервничал, но виду старался не подавать. Когда диск с певичкой закончился, он поставил другой, тоже с концертом местных звёзд, но Оловянный заказал «Крестного отца» и теперь с увлечением следил за приключениями семьи Корлеоне.
Сын Рамиза жарил на улице шашлык. Запах дыма от абрикосовых дров в мангале смешивался с запахом жареной баранины и порывами свежего ветра разносился по округе. Оловянный почувствовал, что проголодался. Приказал Рамизу накормить ребят, себе заказал аварский хинкал с отварной бараниной и чесночным соусом. Чтобы успокоить хозяина, бросил на стол, не считая, несколько тысячных купюр. Рамиз застыл в нерешительности…
– Бери, бери, ты же работаешь, а из-за меня пришлось закрыться. Чем семью кормить будешь? – подбодрил его Оловянный.
– Спасибо, Руслан, – Рамиз сгрёб со стола купюры. – Абрек никогда не платил, только забирал… И уж о моей семье он точно не думал…
– И тем прогневил Аллаха, – воздел руки к небу Оловянный.
Мухаммад приехал тогда, когда его почти перестали ждать. Джин поначалу даже не понял, кто это так нагло прётся на старом чёрном «Опеле» прямо на перегородивший дорогу «Лендкрузер». Только когда с переднего пассажирского сиденья вышел улыбающийся Маомад, стало понятно, что приехал тот, кого они так долго ждали.
Эмиссар Центра запросто пожал руки охранникам, неспешно обошел здание. Оловянный встретил его на ступеньках, поприветствовал и пригласил в зал. Мухаммад был одет в пёструю рубаху навыпуск, черные брюки, чёрные туфли и выглядел как среднестатистический махачкалинец. Оружия при нем Оловянный не заметил.
– Извини, Руслан, я занимался делами, из-за которых сюда приехал, – сказал Мухаммад. – Это очень важные дела, поверь, иначе я бы не заставил тебя ждать.
Оловянный знал, что приезжий кого-то или что-то ищет, но спрашивать о его делах, конечно, не собирался.
– Что будешь кушать, Мухаммад? – любезно осведомился он.
– Спасибо, брат, я не ем после захода солнца, – ответил тот. – Только зеленый чай.
Оловянный сделал движение рукой, и Рамиз мгновенно принес чай, а сам удалился на кухню.
Кроме Ханджара и Оловянного, в большом зале никого не было. Их, сидящих напротив друг друга, было хорошо видно в окно, но, кроме сидевших на скамейке Абрикоса и Маомада, этим никто не мог воспользоваться.
– Мухаммад – замечательный человек, – с восторгом рассказывал Маомад. – Очень образованный, прекрасно знает Коран, на каждый случай у него есть мудрое высказывание. И простой, доступный, хотя занимает очень высокое положение, куда выше, чем Абу-Хаджи… А ведь к тому обычный селянин не мог подойти и на сто метров, а на рядовых бойцов он не обращал внимания и никогда не здоровался!
– Руслан тоже простой и доступный, – немного обиженно произнес Абрикос. Восторги по отношению к недавно прибывшему чужаку казались ему неуместными.
– Да, похоже, они нашли общий язык, – кивнул Маомад.
Оба охранника преданно рассматривали наклонившиеся друг к другу профили руководителей, время от времени обходя площадку и заглядывая в обрыв. Несмотря на то что полная луна достаточно ярко освещала местность, они пользовались фонариками и заглядывали в труднодоступные углы. Бойцы не за страх, а за совесть обеспечивали безопасность своих командиров.
Правда, склоны гор, окружающих отражающую луну и звезды черную гладь искусственного озера, Абрикос и Маомад не контролировали, но до них было больше двух километров. Далеко даже для снайпера-«тысячника», хотя, по некоторым данным, два-три человека в мире могли бы поразить цели и на таком расстоянии. Но таковых в обозримом пространстве не было.
А внутри кафе шел свой разговор.
– Что тут у вас происходит? – спросил Мухаммад. – Одна смерть за другой! Не успел я переговорить с Абу-Хаджи, как его тоже убили. Что это значит?
