Любовь Рябикина - У каждого свой путь
Бывший полевой командир грустно посмотрел на нее:
— Марина Ивановна, вы вправе упрекать меня. Я бывший офицер. Все что вы говорили по радио и телевидению не могло пройти мимо. Дудаев врал, Яндарбиев тоже и Аслан не лучше этих двоих. Я живу с семьей и банды у меня давно нет. Пять дней назад мне стало известно, что на часть, где вы служите, планируется налет. Это произойдет через четыре дня под утро. В деле замешаны несколько казаков из села. Часовых вырежут. Ваша палатка давно известна. Офицеров убьют, а вас утащат. По рации не говорите. Все прослушивается.
Она вернула ему пистолет. Присела у дерева и кивком предложила присесть рядом:
— Иса, ты проник на российскую территорию, чтобы предупредить меня. Ты знаешь и сам, что рискуешь. Твое отсутствие наверняка заметили. Почему ты так рискуешь? У меня, извини, появилось подозрение, что это очередная ловушка.
Он внимательно разглядывал ее смуглое загорелое лицо с выгоревшими волосами. Марина, не мигая, глядела на него. Мужчина вздохнул:
— Это не так. Моя жена и дети в Полтавской. Я вывез их. Амир Бесланов был моим школьным другом. Я узнал, что Амир любил тебя и ты убила его по его же просьбе. Его изувечили подобные мне. После этого началось мое прозрение. Уж если Бесланов, который безоглядно верил в Дудаева, перешел к вам! Это заставило задуматься не только меня…
Она поняла, что он не лжет. Тихо спросила:
— Иса, что ты будешь делать дальше? В станице тебя быстро вычислят.
Он улыбнулся:
— У меня есть друг и есть деньги. Он переправит меня в Россию. Куда-нибудь в глушь, в Сибирь. Стану работать, пока в Чечне все не утрясется. Дай слово, что ты не сообщишь своим, кто тебе дал сведения?
Степанова не чувствовала вражды к этому мужчине и ответила:
— Даю. Я совет дам: отпусти усы, чтоб не узнали, осветли немного волосы и смени документы.
Валиев улыбнулся снова:
— Я об этом уже подумал. Только насчет волос… Ты права. Спасибо.
Марина поднялась:
— Меня наверное уже ищут. Иса, ты не можешь минут пять постоять, пока я искупаюсь? Только отвернись, ладно?
Чеченец удивленно поглядел на нее:
— Ты совсем не боишься меня и доверяешь?
Она спокойно сбросила куртку и принялась расстегивать ремень на брюках. Поглядела на него, сбрасывая кроссовки:
— Извини, но Амир не мог дружить с полным дерьмом. Дудаев многим мозги запудрил, так что в случае с тобой даже удивляться нечему.
Иса отвернулся с задумчивым видом и Марина быстрехонько разделась донага. Спокойно нырнула в реку. Несколько раз проплыла вдоль берега, смывая дневную пыль и грязь. Выбралась на землю и оделась в свежую одежду:
— Спасибо. Можешь поворачиваться.
Села на землю, обувая кроссовки. Он смотрел на нее сверху вниз:
— Ты в жизни красивее, чем по телевизору. Я понимаю Амира. Удачи вам, Марина Ивановна! Я жалею о том, что натворил, если б вы знали, как жалею…
Развернулся и исчез за деревьями. Степанова тоже поднялась. Подхватила грязную одежду и направилась в часть по темному перелеску. Спокойно прошла мимо постов и вошла в палатку. Огарев и Андриевич сразу обратили внимание на странное выражение ее лица:
— Где ты была? В бане тебя не было.
Она присела к столу, подвинув ящик:
— Купалась в речке. Дальше не спрашивайте. В общем так… Через четыре дня, под утро, на часть будет совершено нападение крупной банды из Чечни. Цель — я. Часовых собираются вырезать, вас прикончить. Проводниками у них несколько местных казачков. Сведения понравились?
У полковников вытянулись лица:
— Ты что, Марин, шутишь? Какая банда?
— Обычная. Она уже в пути. По рации говорить нельзя. Все прослушивается. Глушилки у нас нет, сами знаете.
Огарев спросил:
— И откуда у тебя такие сведения? Кто-то из местных сообщил?
— Кто, не скажу, но человеку этому я верю. Знаю его. Извините, мужики, дело не в недоверии. Я дала слово не называть его имени. Вы знаете, что я всегда держу слово и в этом случае отступать от принципов не собираюсь.
Полковники переглянулись. Вацлав спросил:
— И когда ты условилась о встрече?
— Днем, когда в село ходила.
Геннадий Валерьевич прошипел:
— Марина! Что ты делаешь? А если бы это оказалась ловушка?
Она насмешливо поглядела на него:
— Гена, мои чувства при мне остались. Хоть год и прошел, но навыков я не растеряла. Я этого мужика врасплох застала, а перед этим проверила окрестности. Не зря же я так быстро слиняла с территории.
Полковник потребовал:
— Дай слово, что этого больше не повторится!
Она отрицательно покачала головой:
— Не дам. «Хвост» посадишь, все равно уйду, если потребуется.
Огарев в упор поглядел на нее. Ответом был спокойный взгляд. Геннадий Валерьевич вздохнул:
— Что делать будем?
Андриевич предложил:
— Ну, раз знаем, вывести ребят и укрыть в лесочке, а потом банду окружить, пока они пустой лагерь атакуют…
Маринка взвыла:
— Еще чего! Так я и позволю мои огороды потоптать, да навесы сжечь! И думать забудьте оба, что лагерь покинете!
Вацлав расхохотался:
— Та-а-ак! Опять что-то придумала свое. Выкладывай!
Когда она выложила свой план, мужики дружно начали его дорабатывать, уточняя детали. К часу ночи план был готов. Все трое отправились спать весьма довольные друг другом.
Глава 15
В части жизнь днем текла, как и обычно. Ничто не указывало на беспокойство или тревогу. Зато едва наступала темнота, начиналось и основное движение. Солдат срочников задействовали в операции только тех, кто имел подготовку, а так все легло на плечи немногочисленных, оставшихся на сверхсрочную, контрактников. За территорией лагеря рылись окопы и тщательно маскировались. Земля уносилась к реке и ссыпалась в воду. На четвертую ночь разведка расставила на разных направлениях не большое количество сигнальных мин.
В эту ночь не обученных солдат-срочников строго-настрого предупредили, чтобы ни один не высовывался из палатки, чтобы не случилось и какая бы стрельба не началась. Выскакивать разрешили только в случае прямого попадания или пожара. Говорил сам Огарев и это придало значимости странному приказу. Большинство парней поняло, что дело слишком серьезное и стоит послушаться.
С девяти вечера разведка незаметно следила за окрестностями. Человек пять расположились на деревьях в лесочке. В час ночи, не получив сигнала тревоги от разведки, группа людей начала расползаться по окопам. Наибольшие опасения внушала лесополоса. От нее до границ части было не более сотни метров. Вся надежда приходилась на разведку и то, что они обнаружат противника раньше.
Марина откинулась на стенку окопа. Устроилась поудобнее и заложив руки за голову, принялась рассматривать крупные южные звезды. Она только делала вид, что не волнуется. Вокруг лежали солдаты-срочники из «стариков». На самом деле по спине пробегал холодок ожидания боя. В начале третьего ночи раздался крик совы и женщина встрепенулась. Посмотрела на вздрогнувших срочников, лежавших рядом. Прошипела:
— Идут! Замереть всем.
Десятка три теней скользили вдоль дороги. Они шли по краю лесочка и были практически невидимы. Серый рассвет только начал заниматься. Побледневшие звезды начали гаснуть. От реки тянуло сыростью. Все же кто-то из нападавших задел сигнальную мину. Тишину разорвал грохот и пронзительный свист. Яркий свет пронзил южную ночь. Тени тут же пропали, словно растворились. Один из срочников высунулся из окопа, чтобы посмотреть получше и тут же ударила хлесткая очередь. Теперь ни о какой тихой операции и речи быть не могло. Степанова выматерилась:
— Болван безмозглый! Выясню кто голову сунул, урою!
Банда отходила, яростно отстреливаясь. Разведка, засевшая в лесу, так и не успела замкнуть кольцо, чтобы отрезать путь отступления и теперь бандиты отходили к селу. Такое в плане Степановой было не предусмотрено. Наверняка, где-то в той стороне у бандитов имелся транспорт. К тому же они могли взять заложников. Марина вскочила и бросилась в часть, крикнув на бегу:
— Вацек, БТР!
Через пару минут она вывела бронированную машину из-под навеса и выскочила за пределы части. На мгновение приостановилась и на броню тотчас прыгнуло несколько спецназовцев и Андриевич. Женщина гнала машину не хуже механика-водителя. Банда, поняв, что БТР их нагоняет и до села они добраться не успеют, кинулась в перелесок.
Чехи начали спускаться к реке. Часть залегла у дороги и встретила несущуюся броню пулеметным огнем. Несколько раз ухнул гранатомет, но расстояние было слишком мало и гранаты рванули за спиной. Мужики лишь пригнулись от осколков, приникнув к холодному железу. БТР пронесся мимо залегших бандитов и развернулся на краю рощи. Теперь банде пробраться в село незамеченными оказалось невозможно. Ее блокировали в перелеске. Едва мотор заглох, раздался крик полковника:
