Ян Блейк - Эгейская компания
Тиллера нисколько не удивили последовавшие действия Барнсуорта, который решил развить успех и перешел в контратаку на правом фланге. Билли знал свое дело. Но сержант очень удивился, когда увидел, что Джованни и его двоюродный брат, находившиеся от него ниже по склону холма, вскочили на ноги и атаковали немцев на левом фланге. Тиллер слышал крики и ругательства, сопровождавшие бег итальянцев, и постарался прикрыть их огнем, пока они не скрылись за гребнем.
Правый фланг немцев начал обрабатывать второй тяжелый пулемет, и этого оказалось достаточно для того, чтобы над цепью взвился белый носовой платок, привязанный к штыку винтовки, его примеру последовали другие, и стрельба постепенно утихла.
Тиллер стал медленно спускаться вниз. Кто-то со стороны итальянцев прокричал по-немецки:
– Руки вверх! Руки вверх!
Один за другим немцы стали подниматься с земли, держа руки высоко над головами. Тиллер насчитал девять пар рук и начал приближаться, соблюдая осторожность. Он знал способность противника выкинуть какую-нибудь штучку.
– Идите сюда! – кричал по-немецки с позиций гарнизона знаток иностранных языков. – Быстрее! Быстрее!
Однако немцы не спешили идти вперед, и создавалось впечатление, что они вообще не решались сдвинуться с места. Они как бы вросли ногами в землю и, видимо, ожидали команды своего офицера. Решение за них принял тяжелый пулемет, пославший новую очередь над их головами. Стоявший ближе всех к итальянцам солдат побежал в их сторону, и его примеру последовали остальные.
Тиллер собрал свою команду – пулеметчиков и капрала с кузеном, расплывшихся в широких улыбках, и вместе с ними направился к заливу. Барнсуорт радостно его приветствовал.
– Ну спасибо, Тигр. Этот проклятый миномет доставил нам немало хлопот. И мне очень понравилось, что ты бросил макаронников в контратаку.
– Нет, не я, они сами по себе, – возразил сержант. – В атаку пошла победоносная итальянская легкая кавалерия.
– Не может быть! – удивился Барнсуорт. – Никак не ожидал от них такой прыти. А как ты догадался, что фрицы приготовили нам сюрприз?
– К сожалению, до меня не сразу дошло, – мрачно признался Тиллер.
– Но если бы ты вовремя не помог мне с пулеметом и солдатами, я уж и не знаю...
– Если, если, если. Так не годится, Билли, – сказал Тиллер.
Он почувствовал, как спадает охватившее его возбуждение, и поймал на себе взгляд Барнсуорта, смотревшего с сочувствием.
После паузы тот сообщил:
– Потеряли пару макаронников. Мина попала в щель, где они сидели.
Неожиданно для самого себя сержант взъярился без особой на то причины и заорал:
– Если бы они правильно рыли щели, с накатом, ничего бы с ними не случилось. Ни на что путное не способны.
Барнсуорт помолчал и мягко возразил:
– Ты не прав, Тигр. Мина влетела в окоп. Прямое попадание, так что шансов у них не было.
Тиллер вытер пот со лба и почувствовал, что напряжение спало. Устало вздохнув, он согласился с товарищем:
– Ты прав. Прости, пожалуйста. Еще есть потери?
– Пара раненных осколками от мин, у третьего рука прострелена, но ничего серьезного. Один из макаронников пошел в атаку в обратном направлении и получил осколок в задницу, так что в ближайшем будущем не сможет сидеть. Но должен признать, что в общем они повели себя достойно.
– А фрицы?
– На поле боя обнаружены восемь трупов, включая минометный расчет. Еще пара раненых, и они доживут до свадьбы, если макаронники не перережут им глотки.
– Еще три трупа у тропинки, – добавил Тиллер, и перед его глазами вновь встала туча мух.
– Надо бы их похоронить поскорее.
Итальянцы оживленно обсуждали результаты боя.
– Хорошо, очень хорошо, не правда ли? – допытывался капрал у Тиллера.
– Очень хорошо, – охотно согласился сержант. – Ты храбрый мужик, Джованни, и все твои солдаты храбрые люди.
Капрал понял, что англичанин не шутит, и бурный прилив ответной благодарности смутил сержанта.
«Бедняга, – подумал Тиллер. – Если бы тебя здесь застукали фрицы, они не стали бы рассыпаться в комплиментах, а просто бы всех перестреляли, и это – в лучшем случае».
Бальбао прибыл на место встречи с опозданием, так как его задержали на Сими после получения из Александрии сигнала тревоги: морская разведка донесла, что два итальянских эсминца, которые захватили немцы, вышли к островам с Крита.
Капитан итальянского корабля прихватил с собой фельдшера, появившегося на Сими с группой других английских специалистов. Его прибытие свидетельствовало о том, что Британия предпринимает все более энергичные усилия, чтобы укрепить позиции отрядов, дислоцированных на островах. Фельдшер осмотрел и оказал помощь раненым, которых погрузили на борт, и одновременно выгрузили на берег снаряжение и припасы для поредевшего гарнизона. Когда завершили все работы, наступил рассвет, и кораблю предстояло проделать обратный путь на Сими в дневное время.
– Итальянцы умеют драться, правда? – спрашивал Тиллера Джованни, долго тряся руку на прощание.
– Все очень хорошо, Джованни, очень хорошо. Удачи тебе, приятель.
Сержант знал, что итальянцу должно повезти, если ему суждено выжить, но удача требовалась сейчас каждому.
Команда корабля уже была готова к отплытию, когда что-то закричал один из матросов, указывая в сторону моря. Все еще находившийся под впечатлением от одержанной победы на суше, Тиллер совсем позабыл о существовании немецкой самоходной баржи и сразу даже не мог разобраться в том, что видит, когда из-за мыса показалась неуклюжая посудина. Бальбао скомандовал «полный вперед», и корабль устремился вперед, а команда встала у спаренной «бреды».
Первыми открыли огонь с баржи и засыпали 105-мм снарядами итальянский корабль, быстро набиравший скорость в стремлении поскорее выйти в открытое море. Немцы недооценили возможности противника, и снаряды подняли столбы воды далеко за кормой. Итальянцы открыли ответный огонь из 20-мм орудия, и Тиллер видел, как снаряды впиваются в цель.
Баржа была хорошо вооружена, но не обладала высокой скоростью и стала легкой мишенью. Итальянский корабль давал уже тридцать узлов, и у немецких артиллеристов практически не было никаких шансов попасть в цель. Бальбао прошел параллельным курсом, что позволило его стрелкам пройтись огнем по барже от носа до кормы. А затем итальянцам удалось всадить очередь в бак с горючим, и немецкое судно охватило море огня.
Бальбао приказал сбавить ход и вернулся к барже, но когда они подошли ближе, стало видно, что на том месте ничего нет, кроме огромного масляного пятна, местами подернутого языками пламени, и обгоревших кусков обшивки.
8
Тиллер внезапно проснулся. Стояла темная безлунная ночь. Легкий бриз нежно трепал снасти каика. Иногда порывы ветра становились сильнее, и судно поскрипывало бортом о край причала.
Штаб отряда СБС перенесли в порт, и там же была установлена более мощная рация, чем прежний аппарат. Один из пустующих домов на набережной превратили в казарму, но Тиллер предпочитал спать на борту каика, где никому не мог помешать со своими кошмарами.
Он встал, потянулся и тут же услышал голос Гриффитса, стоявшего на вахте:
– У меня как раз закипело, сержант. Могу предложить чашку чая.
Приняв у Гриффитса дымящуюся кружку, Тиллер сжал ее ладонями. С приближением осени в воздухе чувствовалась прохлада. Прихлебывая из кружки крепкий и сладкий чай, сержант задумался над тем, удастся ли выжить Джованни и всему гарнизону на Пископи. СБС поделился с итальянцами продуктами и прочими припасами и даже выделил им тяжелый пулемет, хотя расставались с ним крайне неохотно.
По мнению Тиллера, победа, одержанная над немецким патрулем, укрепила моральный дух итальянцев и не только потому, что им удалось нанести поражение своим бывшим союзникам, которых они терпеть не могли. Одновременно итальянцы поняли, что немцев можно и нужно бить, и маленький гарнизон прошел крещение огнем. Сержант пришел к выводу, что мужики повсюду одинаковые, и их, по сути, волнуют только две вещи: мужская потенция и мужское мужество, а еще им постоянно требуются доказательства своей способности преуспеть в обеих областях.
У Тиллера теперь не было ни малейших сомнений в том, что если немцы снова высадятся на острове, гарнизон окажет им достойное сопротивление. Перед отъездом сержант им сказал, что, если они струсят, он вернется и всех сам перестреляет. Сейчас он уже испытывал теплые чувства, почти уважение к этим смуглым неказистым мужикам и твердо знал, что не такие уж они плохие солдаты, как раньше представлялось, основываясь на истории итальянской армии. С хорошим командиром они могли проявить мужество и твердость. Тиллер припомнил, как Джованни бежал вниз по склону холма, что-то дико орал и размахивал над головой винтовкой. Это воспоминание вызвало улыбку. Да, все это, конечно, нужно было видеть, чтобы поверить, что так оно и было на самом деле.
