Алексей Макеев - Там, где бьется артерия (сборник)
Запись, сделанная минувшей зимой, содержала очень нелицеприятные факты, которые раскрывали сущность взаимоотношений в этой семье. Пробежав глазами по строчке, где было написано: «Ровче иехалпр отэт спе аныйпог, ятьоп у еням ачаласьнач рнаяче осапол», Лев тут же прочел следующее:
«…Вчера приехал этот пес поганый, опять у меня началась черная полоса. Оголодал, видать, урод. Ма вечером только вышла корову подоить, он сразу ко мне клеиться начал. Я его отшила, типа, пошел на хер, кобелина! Ну а у него все тот же козырь – будешь упрямиться и выеживаться, сдам твою матуху ментам. Срок ей отмотают – мало не покажется. Еле вырвалась и убежала».
Следующая запись, как это можно было понять, была сделана через несколько дней после предыдущей.
«…Ходила к Анютке. Она, конечно, не подарок, но хотя бы не злыдня. И не трепло. С ней можно поговорить по душам, поплакаться на свое житье, она не побежит звонить по всему хутору. Рассказала ей про вчерашнее. Пес, падло, меня подловил-таки. В клубешнике просидела допоздна, а утром проспала. Мать ушла на работу – разбудить меня, видите ли, не захотела, пожалела. А он тут же, козлина гнилой, этим воспользовался. Горло сдавил и начал свою паскудную долбежку. Как же я его ненавижу! А может, отравить его? Уж отсидеть, да знать, что этой твари больше нет, и мучить меня больше некому?..»
Очередная запись:
«Ура! Пес укатил на вахту, хоть дома теперь смогу пожить. Сколько можно ночевать у подруг? Даже не пойму, ма насчет того, что пес ко мне пристает, догадывается или только притворяется, будто ничего не видит? Вчера была у Нинки, там ко мне подрулил Славка Кабанов. Пацан он ничего так, но занудный уж очень. С ходу начал просить. Мол, чего ломаешься-то? А я ему что, дешевка подзаборная? Послала прямым текстом. Обиделся. Да ну его! Корчит из себя красавца писаного, да еще и пацанам треплет, будто почти всех девчонок на хуторе перепробовал. Брехло дешевое! Уж у меня-то с ним точняк ничего ни разу не было. Ему Федька за брехню морду уже бил – Славка и его сеструху приплел к своей «коллекции». Может, с Федькой замутить? Что-то он последнее время ко мне неровно дышит…»
Пролистав записи, Лев наткнулся на запись, сделанную уже весной:
«…Вот ведь денек вчера выдался! Утром чуть не грохнула пса. Ему дня через два ехать на вахту, а я все это время дома почти не бывала. Подловить меня у него не получается. Он из-за этого психует и истерит. Да и черт с ним! Попробовал меня зажать, когда домой на пару минут забежала, а я схватила мясорубку, да его по чану так долбанула! Он чуть кони не двинул. Я сразу смылась, до вечера у Анютки просидела, помогала ей пеленать Кирюшку. Такой клевый пацаненок! Может, самой родить? Потом пошла на танцы. Из клубешника провожал Федька. А целоваться, салага, не умеет. Пришлось дать мастер-класс. Он в отпаде. Все никак не хотел отпускать. Сегодня утром услышала про дядьку Жорку Артемьичева. Аж дурно стало. Говорят, что его упырь загрыз. Жуть!.. Менты приезжали, с собакой бегали. Только собака сразу же хвост поджала и наутек. Может, и в самом деле у нас упырь завелся? Нинка говорит, он со старого мельничского кладбища мог прийти…»
Очередная запись вновь касалась происшествия на хуторе:
«…Да что ж у нас творится-то?! На этот раз пропал без вести Хамидов Руслан. Девчонки говорят, что его мог забрать к себе Вий, который поселился в Ведьминой балке. Теперь вечером бывает даже страшно выйти на улицу. Что ж за мерзость у нас тут прижилась? Менты так ничего и не раскрыли, и не нашли. Что, ждут, когда упыри к Вию весь хутор перетаскают?! Приезжал с Гусихи батюшка, завтра будут проводить крестный ход. Может, тоже пойти? Вдруг зачтется и упырь меня не тронет?..»
Запись, сделанная в начале мая:
«…С Федькой разбежались. Он начал клеиться к Машке Фокиной, думал, что я не узнаю. А она сама мне об этом рассказала. Какие же они, эти пацаны, бывают козлы! Зря только поддалась на его уговоры. Все они такие, остолопы. Свое урвал и – в кусты, а ты сама, как хочешь, так и расхлебывайся. Да и начхать! Я только-только с Федькой разобралась, из клубешника вышла, а ко мне Мишка подруливает. Типа, давай провожу. Ну, ничего, не наглел. Только за плечо и решился обнять. И, главное, что-то такое намекает насчет ЗАГСа. А что? С ним бы я ужилась. Так-то он малость психованный, но не сволочь – факт. Да и вообще при нынешних делах на хуторе без парня не обойтись. Артемьичева, вон, похоронили, уже двое без вести пропали… Как жить дальше? Надо отсюда сваливать. За этот месяц семей уже пятнадцать уехало. Страшно!..»
Пробежав глазами еще несколько записей сугубо личного содержания, в которых повествовалось и о домогательствах «пса», и о развитии отношений с Романчуком, который с какого-то момента заговорил о покупке кольца, Гуров увидел запись начала июня:
«Видимо, с Мишкой тоже расстаемся. Его предки как только узнали о том, что он хочет сделать мне предложение, сразу же начали бузить. Нет, интересное дело! Вот то, что он со мной спит, их особо не волновало. А как только узнали про кольцо, тут же закатили истерику. Да уж кто бы психовал-то?! Уж только не Мишкина маманя, которая до замужества целую кавказскую бригаду обслуживала. А тут – глянь-ка, вспомнила о морали и нравственности! Да и вообще, чего я валандаюсь с нашими пентюхами? Была в Краскуре, подрулил чувак, собою очень даже ничего. У него шикарная синяя «Мазда», работает программистом в банке. Довез меня до хутора, правда, заезжать не стал. Взял мой номер, пообещал позвонить. Буду ждать…»
Пропустив еще две записи, где ничего существенного найти не удалось, Лев с особым вниманием прочитал самую последнюю:
«…Все! Отсюда надо сваливать. Опять этот пес, пропади он пропадом! Приехал с вахты ночью, а матери дома не было – уехала навестить тетю Полю. Открыл, скотина, дверь своим ключом, и я даже опомниться не успела, как залез ко мне, даже не разуваясь. Мразь! Мразь! Мразь! Потом начал совать деньги и подарки. Плюнула в его поганую морду и убежала к Анютке. Днем позвонил Арнольд. Лишь услышала его голос, сразу оттаяла. Он теперь для меня все самое лучшее в этой жизни. Назначил свидание за околицей. Бегу, мой хороший, бегу!..»
Эта запись датировалась десятым июня. Пятнадцатого Розу Котову нашли на выгоне с рваной раной на шее…
– Ну, и что там интересного? – оторвавшись от телевизора, поинтересовался Станислав.
– Альберта Котова нужно немедленно арестовать за систематическое насилие над Розой! – положив дневник в папку, жестко объявил Гуров. – Я к Котовым, а ты не засиживайся – заранее выйди во двор и прикинь, где и как будешь дежурить.
Одевшись и проверив пистолет, он направился к выходу. В этот момент в окно постучался Алексеич. Захватив бумагу и карандаш и отдав их старику, Лев уже знакомой дорогой зашагал к дому Котовых. Услышав стук в калитку, Евдокия вышла на крыльцо.
– Альберт дома? – поздоровавшись, спросил Гуров.
– Нет, сегодня утром уехал на вахту, – с некоторым удивлением ответила та. – Вы его о чем-то хотели спросить?
– Да, к нему есть вопросы. – Лев окинул хозяйку дома внимательным взглядом. – Скажите, а срок его отпуска что, уже закончился?
– Н-нет… – Евдокия отчего-то вдруг начала заикаться. – Еще н-неделю отдыхать. Но ему вчера в-вечером позвонили с работы и с-сказали, что его сменщик з-заболел, и поэтому его из отпуска отзывают досрочно. А что с-случилось-то?
– Тогда у меня разговор к вам.
Войдя в дом, Лев без дальних заходов спросил напрямую, знала ли она о том, что ее муженек принуждает к сожительству свою падчерицу. Ошарашенно захлопав глазами, женщина только и смогла выдавить:
– Догадывалась, но он от всего отказывался. А Роза молчала. Не знаю, почему…
– Знаете! – жестко отрубил Гуров, в упор глядя на хозяйку дома. – Котов шантажировал Розу тем, что, если она пожалуется на его домогательства, то он на вас напишет заявление в полицию, и вас посадят. Что за причина?
Сникнув и закрыв лицо руками, Евдокия почти прошептала:
– Я убила его отца…
Как явствовало из ее рассказа, еще в ту пору, когда после рождения Розы к ней снова вернулся Альберт, к ним из Гусихинской повадился ездить его отец. Старый уголовник, не раз отбывавший срок за насилие и издевательства над женщинами, «положил глаз» на пригожую сноху. Долгое время Евдокии удавалось избегать притязаний старого негодяя. Но однажды произошло нечто преотвратное.
В тот день Альберта дома не было – где-то квасил со своими дружками. Этим-то и решил воспользоваться его папаша. Придя в дом сына, он набросился на сноху с вполне определенными намерениями. При этом угрожал, что, если та ему не поддастся, он сможет «попользоваться» и ее малолетней дочкой. Это решило все. Схватив оказавшийся рядом нож, Евдокия ударила им свекра.
Тот упал замертво. Но женщина, напуганная его посулами, по инерции нанесла ему еще несколько ударов. И вот тут-то появился Альберт. Не выказав даже тени огорчения или скорби, с торжествующей ухмылкой муженек объявил, что предлагает ей сделку. Он пообещал никому не заявлять об убийстве своего отца. Сказал даже, что сам уберет и спрячет труп, а вот Евдокия взамен обязуется являть ему свою полную покорность. В частности, будет безропотно давать деньги на пропой по первому же его требованию, не станет скандалить из-за загулов с другими женщинами и тому подобное. Евдокия, напуганная случившимся, согласилась на все его условия.
