Сергей Зверев - Гаити вздрогнет еще раз!
Расчет кубинского контрразведчика, обучавшегося у советских чекистов старой закалки, был абсолютно точен. Грохот выстрела почти над самым ухом, свист пули, кисловатый запах пороха и солоноватый привкус крови во рту подействовали на упрямого контрабандиста значительно лучше всяких посулов, уговоров или угроз. Прижатый к песку коленом кубинца, он извивался, пытаясь вырваться, и истерично выкрикивал:
— Уи, месье, уи!
— Вот и прекрасно, — проговорил кубинец, отпуская моториста. — Видишь, можно же договориться по-хорошему…
Кортеги хотел дружески потрепать его по щеке, но гаитянин шарахнулся от этой ласки, как, наверное, шарахаются черти от распятия или кадила.
Локиса, как и его бойцов, от этой сцены несколько покоробило, хотя никто из разведчиков не считал себя чистоплюем. Ребята бывали в разных переделках и прекрасно знали, что для получения необходимых сведений хороши все средства. К тому же по правилам диверсионной разведки все, что может разоблачить или демаскировать группу, подлежит немедленному уничтожению.
Между тем Кортеги деловито разогнал тех, кто был ему больше не нужен. Потом что-то спросил у дюжего контрабандиста, выслушал его ответ и, повернувшись к разведчикам, сказал:
— Справа у обреза воды стоят две шлюпки. На них мы доберемся до катеров и часа через два будем на Гонаве. Зайти надо с западной стороны, там нас будет ждать катер…
Минут через сорок после того, как шлюпка снялась с якоря и, набирая скорость, пошла в западном направлении, в поселок въехал грузовик. Он еще не остановился, как из его кузова на ходу посыпались исламские боевики. Они тут же кинулись к хижинам и принялись пинками выгонять жителей на улицу. Через десять минут селяне стояли перед грузовиком, со страхом и недоумением глядя на вооруженных бородатых людей.
Из кабины «Мерседеса» вышел Бер-хан. Несколько минут он смотрел на удаляющиеся бортовые навигационные огни, потом обернулся и, посмотрев на столпившихся гаитянцев, негромко позвал:
— Гасан, скажи этим голодранцам, что если они не помогут мне догнать тот катер, который только что ушел, я зажарю всех живьем в их же хижинах.
Глава 16
Катер с разведчиками, стремительно разрезая волны, уходил от Гаити все дальше. За кормой небольшого, но быстроходного судна медленно вставало оранжево-красное солнце. Но и без него уже было достаточно светло.
Локис и Кортеги стояли на полуюте и негромко разговаривали.
— Сколько времени нам потребуется, чтобы обследовать все острова гряды? — спросил Володя.
— Трудно сказать, — пожал плечами тот. — Если повезет, то через два-три дня вы отправитесь домой…
— А если не повезет?
— К чему этот пессимизм? — засмеялся Кортеги. — Я не стану с вами спорить, гряда включает в себя много островов. Но искать мы будем только на трех или четырех, самых крупных.
— Откуда такая уверенность? — насмешливо спросил Володя.
— Очень просто, амиго, — Кортеги раскурил сигару. — Помните, я говорил вам о старых французских фортах? Так вот, казематы, которые могли бы послужить прекрасным хранилищем, есть только на тех островах, которые я отметил. Остальные нас вряд ли заинтересуют.
— Хотите сказать, что ваши товарищи не могли соорудить свое собственное хранилище?
— А зачем, если оно уже есть и остается только приспособить его для тех или иных нужд?
Локис не стал возражать.
— Вы не о том думаете, Владимир, — продолжал говорить Кортеги. — Неужели вы решили, что, выйдя в море, мы оторвались от исламистов, или кто там хотел перехватить нас на дороге? Хотя мне кажется то, что с нами произошло, всего лишь трагическая случайность…
— Ничего себе случайность! — возмутился Локис.
— Пусть будет не случайность, — не стал спорить Кортеги, — если вам так приятней думать. Я не к тому начал этот разговор. У меня нехорошие предчувствия. Исламисты не оставят нас в покое.
Локис на мгновение задумался.
— И что вы предлагаете?
— А что в этом случае можно предложить? — Мануэль выпустил густой клуб дыма. — Быть бдительным и не расслабляться.
— Избитый штамп, — хмыкнул Володя, — могли бы придумать что-нибудь пооригинальней.
— Знаете что, амиго, — Кортеги затушил недокуренную сигару. — Сегодняшние приключения сильно утомили меня. А я, если вы заметили, человек немолодой. Так что, простите, но у меня сейчас только одно желание — лечь и поспать. Тем более что впереди у нас весьма тяжелые дни…
Не дожидаясь ответа, Кортеги нырнул в единственную на катере каюту. В ней были свободные места, но Локис не хотел спать. Ему не давало покоя все то, что с ними произошло за эту ночь.
«Кубинец сказал, что мы все это время находились под колпаком у исламистов и американцев, — размышлял он, опершись на леера и глядя на то, как буквально на глазах меняется цвет моря. — Получается, что они прекрасно знали о каждом нашем шаге. А вот мы про них ничего не знали. Весьма серьезный прокол с нашей стороны. Может, и в самом деле не надо было ввязываться в ту драку на аэродроме? Эх, знать бы, где упасть, не то что охапку, стог соломы постелил бы…»
Кортеги не обманул. Солнце только-только полностью вышло из моря, умытое и свежее, рассветный туман не успел рассеяться, а ветер — изменить направление, когда быстроходный катер гаитянских контрабандистов, обогнув северо-западную оконечность острова Гонав, вошел в небольшую, но очень уютную бухточку. Со стороны моря ее почти не было видно; к тому же вход в нее прикрывали рифы, что было очень удобно.
Сбросив обороты, судно, мягко урча, как сытый кот, и с такой же кошачьей грацией, обогнуло естественное препятствие и легло в дрейф. Высунув голову из рубки, гаитянин что-то крикнул по-креольски. Локис оглянулся на него. В темноте он плохо рассмотрел того, кто пытался разрубить ему голову мачете, но сейчас, при дневном свете, он даже пожалел, что был излишне жесток с ним. Вполне обычный негр, если не принимать во внимание его профессию, шишку на голове и запекшуюся кровь на разорванном стволом автомата уголке рта.
— Чего тебе? — отозвался Володя по-русски, не сразу сообразив, что тот его все равно не понимает. Гаитянин и в самом деле несколько секунд с удивлением рассматривал Володю. Потом он опять принялся что-то кричать, энергично размахивая руками, тыча куда-то в сторону пальцем. Проследив взглядом, Локис увидел в еще не полностью рассеявшемся тумане радиомачту и расплывчатый силуэт какого-то судна.
Чертыхнувшись, Владимир с явной неохотой отошел от палубного ограждения, заглянул в каюту и громко крикнул:
— Мануэль! Хорош ночевать! Кажется, мы уже прибыли на место…
Ответом ему была полная тишина.
— Санчес! — повысив голос, позвал Локис еще раз. — Ты живой?
— Не кричите, амиго, — раздался у него за спиной недовольный голос кубинца. — Я вас и так прекрасно слышу…
Володя резко обернулся. Кортеги стоял на палубе со своей неизменной сигарой во рту.
— Я думал, что вы в каюте…
— Я тоже так думал, — пошутил тот в ответ. — Поэтому очень удивился, когда увидел себя в рубке. Пойдемте на правый борт, скоро будем пересаживаться.
Сирена рыбацкого или контрабандистского судна трижды взвыла, один раз длинно и два коротко. В ответ с катера, который все еще был наполовину скрыт дымкой тумана, ответили двумя короткими и двумя длинными гудками. Кортеги что-то скомандовал гаитянину, тот нажал стартер, потянул на себя рукоятку Реверса, и катер плавно пошел на швартовку с кубинским судном.
Перегрузка с одного катера на другой заняла у разведчиков не больше десяти минут, не пришлось даже перебрасывать штормтрап. Забросив на плечи ранцы десантников, бойцы ловко, несмотря на сильную качку и разницу в высоте бортов, перебрались на кубинский катер. Последним на его палубу взобрался Кортеги. Перед этим он спустился в машинное отделение, и через пару минут Локис услышал, как он начал там что-то курочить.
— Добро пожаловать на борт неопознанного судна, амигос! — как-то особенно торжественно провозгласил он. — Располагайтесь как дома, тем более что на несколько дней это действительно будет вашим домом…
Локис невольно улыбнулся, глядя на то, как преобразился кубинец, оказавшись на родном судне.
— Нашего капитана зовут… — Кортеги внезапно повернулся к невысокому мужчине в белых парусиновых штанах, тельняшке советского образца и бежевой куртке: — Как тебя зовут?
— Андреас-Моруа Гарсиас, — улыбнувшись, ответил тот и добавил: — Вы всегда об этом спрашиваете, полковник, когда поднимаетесь на борт. И это при том, что мы служим с вами почти четверть века…
— У тебя слишком сложное имя, — пробурчал Кортеги и, махнув рукой десантникам, предложил: — Занимайте каюты…
Осмотревшись, Локис пришел к выводу, что кубинцы неплохо замаскировали сторожевик. Понять, что он имеет военное назначение, можно было только тогда, когда поднимешься на него. Да и то, если человек разбирается в военном деле. Даже шестиствольная пушка «АК-630-М» не сразу бросалась в глаза, хотя и стояла на привычном для нее месте — на носу, на баке судна. Но самое главное достоинство катера заключалось в том, что его внешний вид можно было изменить в считаные минуты. Это было весьма удобно на случай встречи с представителями береговой охраны какого-нибудь государства.
