Александр Тамоников - Огненный колосс
— Разрешите?
— Входи, — разрешил Мурза.
В гостиную вошел молодой человек с непроницаемым лицом.
— Прошу прощения, господин! Босс приказал проводить вас в баню! Вы готовы или мне подождать?
— Пошли! Я готов! Всегда и ко всему!
Молодой человек вышел из апартаментов, следом последовал Баркаев. Они пошли лабиринтами бесконечных коридоров, которыми изобиловал дом банкира. Планировка особняка не нравилась Мурзе. Хотя в отношении обороны она была выполнена безупречно. Штурмующим здание силам действовать в особняке было бы сложно. Коридоры неминуемо рассыпали бы единый отряд на мелкие группы, которых уничтожить при хорошо организованной защите не составило бы особого труда. Нет, видимо, не напрасно именно такую планировку выбрал Шеленгер. Он просчитал вариант отражения даже теоретически маловероятного нападения на свои владения.
Молодой проводник привел Баркаева в пристройку, где располагалась баня с бассейном. Он указал Мурзе на деревянную дверь, от которой исходил особый, банный запах. Палач, повернувшись к молодому человеку, спросил:
— Послушай, уважаемый! Баня — это хорошо, но как я найду обратную дорогу в этом хаосе коридоров? Так и буду блудить с проститутками по дому? Или ты проводишь нас и обратно?
Молодой человек ответил:
— Нет, я не буду ожидать вас здесь, но о возвращении в свои апартаменты не волнуйтесь! Девочки, что составят вам компанию, прекрасно знают дорогу туда!
— Да? Что ж, ладно!
Мурза открыл дверь. Вошел в предбанник, на скамье которого сидел пожилой мужчина. Он поднялся при появлении чеченца, сказав:
— А вот и наш гость! Милости прошу, раздевайтесь и проходите в боковую дверь. Вам какую температуру — чтобы до костей пробрало? Или умеренный климат создать?
Баркаев спросил:
— Ты банщик?
— В некотором роде. Правильнее сказать — оператор котельной. Слежу за температурой.
— Понятно. Особого жара не надо. Не люблю жару! Сделай что-нибудь среднее.
Мурза скинул халат, голым зашел в баню.
Там на полках разных ярусов, развалившись в откровенных позах, о чем-то щебетали длинноногие, грудастые и задастые голые красавицы.
При виде клиента они замолчали, устремив, как по команде, свои взоры на более чем солидное мужское достоинство Мурзы.
Та, что была ближе всех к нему, воскликнула:
— Вот это я понимаю — агрегат! А то все больше достаются какие-то огрызки, но сегодня мы имеем вещь! Чувствую, девочки, что наконец-то не только мы будем доставлять кому-то удовольствие, но и сами кайфанем! Договор, первым он мой!
Проститутка вела себя слишком нагло и бесстыдно, что не понравилось Палачу. Он прикрикнул на шлюху:
— Заткнись, овца! Здесь я буду решать, как, с кем и что мне делать, поняла, тварь?
Он прошел к полкам, сел на среднюю, подозвал к себе блондинку, которую только что обругал:
— А ну-ка, массажистка, сделай массаж своей пастью мне между ног! А вы, сучки, телом займитесь!
Грубый тон не смутил проституток, они и не такое слышали. Поэтому без лишних разговоров занялись своей работой, за которую им не скупясь платил Шеленгер.
После бассейна гурьбой двинулись в спальню. Там Мурза подкрепил себя анашой, проститутки — шампанским, и вновь начался разврат.
А Шеленгер сидел в кабинете и не сводил взгляда с монитора, показывающего в подробностях настоящую оргию животной случки кучи обнаженных тел. Этот Мурза оказался сильным мужчиной во всех отношениях. Шлюхи визжали от сношения с ним. Визжали не наигранно, как делали это в большинстве случаев, подыгрывая клиенту, а естественно, задыхаясь от получаемого удовольствия, смешанного с болью. Баркаев буквально насиловал проституток, и те заходились в крике, попав под него. А Мурза словно с ума сошел. Он терзал шлюх, как хотел, имея их всякими мыслимыми и немыслимыми способами.
Банкир, видя эту сверхжесткое порно, сам почувствовал острое желание владения женщиной. Он отключил монитор, вызвал к себе секретаря, молодую женщину, тоже некогда проститутку, которую он вытащил с панели и пригрел около себя. Но рабыней не сделал, предоставив ей возможность самой решить личную жизнь, от себя, однако, не отпустив. Она вышла замуж, жила в городе, у нее были дети, но иногда Шеленгер пользовался ее интимными услугами. Это устраивало его! Ее же мнение его ни разу не интересовало! Он в любой момент мог разрушить ее семейное счастье, и Лиза, секретарь банкира, зная об этом, была послушной, тем более тот все реже домогался ее, предпочитая вызвать девочек из города. Но сегодня он вызвал ее!
Лиза вошла, как всегда, в строгом костюме, с небольшим блокнотом в руке.
— Слушаю вас, босс!
И услышала то, чего никогда больше не хотела бы услышать, а именно, короткий приказ Шеленгера:
— Раздевайся!
— Что? Раздеваться?.. Прямо здесь, в кабинете?
— Ты не поняла, что я сказал?
Женщина ответила упавшим голосом:
— Поняла! Как скажете, босс!
Лиза сняла с себя одежду, встала перед Шеленбергом, жадно и похотливо рассматривающим ее тело. Затем разделся и он.
Банкир указал секретарю на стол совещаний, проговорив, глотая слюну:
— Я хочу иметь тебя сзади!
Лиза, пряча слезы, легла грудью на стол.
Бардак в особняке Шеленгера закончился под вечер.
Мурза после нескольких часов безумного разврата, опустошенный, уснул в своей спальне.
Спровадив измотанных проституток, банкир прошелся по парку. Сучки сучками, но надо и дело знать! Ему еще надо было подготовиться к завтрашней встрече всех членов его преступной группировки, громко именуемой самим банкиром Организацией. Представить всем Палача, начать обсуждение плана предстоящего второго этапа операции. Каждый должен получить конкретную задачу. А ему составить общую схему действий всей Организации, основываясь на уже полученной от Басманова информации и предварительном плане предстоящей акции бывшего полковника КГБ, профессионального диверсанта, Лени Максимова. А для этого ему надо было еще о многом подумать. Что он и делал, задумчиво прогуливаясь по бетонной дорожке среди сосен, берез, аккуратно подстриженных кустов и газонов.
Мурза, проснувшись рано, около часа провел в тренажерном зале, принял душ, в спортивном костюме вышел во двор, прошел к озеру. Там он выкурил свой неизменный косяк анаши, почувствовав легкость в теле, устремил свой взгляд на ровную гладь утреннего озера. В нем ему привиделась купающаяся, обнаженная Эльза. Она брызгалась на мелководье, вся открытая ему, своему мужу. Она звала его к себе, но Мурза не находил сил сдвинуться с места.
Видение прервал все тот же молодой человек, постоянно находившийся рядом, он сказал:
— Господин Баркаев! Босс приглашает вас на завтрак!
Мурза никогда не завтракал, лишь выпивал чашку зеленого чая, но сейчас отказать хозяину поместья он просто не мог. Пришлось идти в столовую и через силу проглотить пресный омлет со стаканом сметаны.
Закончив легкий завтрак, закурили, банкир спросил:
— Отдохнул хорошо, Мурза?
— Нормально!
— Как тебе девочки?
— Визжат сильно, отвлекают, а так… ничего, шлюшки опытные!
Шеленгер посмотрел на часы: 10–30.
— Скоро начнут съезжаться члены Организации. Оденься в строгий костюм, так принято при проведении официальных встреч.
— Как скажете, босс!
— Выходи к парадному входу в 10–50. Будем вместе встречать дорогих гостей, а заодно я познакомлю тебя с теми, кого ты еще не знаешь.
В гардеробе Баркаев отобрал все черное — и костюм, и рубашку, и полуботинки с носками. Одно он не смог сделать — завязать галстук.
Пришлось вызывать молодого человека. Тот постучался сразу же.
— Разрешите войти?
— Входи, брат! Ты отличный работник. Я всегда ценил таких людей. Как тебя зовут?
— Роман, — кратко представился он.
— Ну а меня, и ты это знаешь, Мурза! Можешь обращаться ко мне по имени и на «ты», Роман!
Было видно, что молодому человеку приятны слова Мурзы. Он знал историю чеченца, но ответил не так, как ожидал Палач:
— К сожалению, господин Баркаев, подобная фамильярность невозможна. И в этом не моя вина. Так уж здесь принято. На службе я должен строго соблюдать субординацию, таковы требования босса. Во внеслужебное время, другое дело, но, увы, такового у меня просто не бывает!
Ответ Романа заинтересовал Баркаева. Он спросил:
— Почему не бывает? Ты что, раб банкира?
Сделав паузу, молодой человек задумчиво ответил:
— Можно сказать и так! По ряду обстоятельств я сейчас занимаю то положение, которое вам известно! Но прошу ни о чем меня не спрашивать! Все равно объясниться я не смогу. Вот ваш галстук!
Он подал Палачу шелковый, безупречно завязанный черный галстук. Предложил:
— Если хотите, я завяжу и остальные галстуки.
