Сергей Зверев - Военный переворот
— Сколько темперамента! Они что-то сильно суетятся, сэр, — иронически произнес лейтенант. — Можно подумать, что у каждого из них моторчик в заднице.
— Вижу. А как бы ты себя вел, если бы увидел такое вот крошево? А ну-ка, парень, поднимись повыше. Береженого бог бережет. Никогда не знаешь, чего от них ожидать. Это же не люди, а звери. Каждый из них за двести долларов родную мать не пожалеет.
Вертолет пошел вверх, отходя на более безопасное расстояние. Люди на платформе быстро уменьшались в размерах.
— Говорит база, — раздался из передатчика голос. — Как слышите меня?
— Слышу вас, база. Прием.
— Как ситуация?
— Ситуация такая, — кашлянул майор. — Повстанцы хозяйничают на платформе. Следов Мазура предостаточно, но, похоже, это следы убитых им повстанцев. Кровавая каша, одним словом.
Голос в передатчике продолжал:
— Есть свежая информация, пока, правда, непроверенная, что Мазур был убит или захвачен. Лодка с дочерю Сытина и с теми, кто мог ее похитить или сопровождать, скорее всего, направилась в открытый океан, где их кто-то и должен подобрать. Как поняли меня?
— Понял вас, — произнес майор. — Каковы дальнейшие указания?
— Прошвырнитесь до нейтральных вод, — вещал голос из передатчика. — Скорее всего, они уже уплыли, но вдруг что-то им помешало. Лишний раз проверить никогда не помешает.
— Понял вас. Перемещаемся в нейтральные воды.
Вертолет плавно ушел в сторону. Сначала в зоне видимости мятежников, вращая крыльями, а потом превратившись в маленькую точку, похожую на одно местное чешуекрылое. Укусы таких тварей могут вызвать столбняк у европейца. На африканца же они не действуют. В Лагосе, например, таких насекомых жарят и едят, запивая чем-то наподобие молочной сыворотки.
Вертолет долго кружил над нейтральными водами. Бескрайняя зелень воды перекатывалась внизу, вызывая рябь в глазах. Брюнет сказал лейтенанту:
— Да, похоже, они придумали что-то поумнее, чем просто уйти в нейтральные воды. Узнаю почерк этого пройдохи. Мазур всегда отличался чем-то этаким…
Майор повертел пальцами, ища нужное слово, характеризующее пройдоху Мазура, но не нашел.
— А кто он вообще такой, этот Мазур? — спросил лейтенант. — Он, кажется, из русских?
— Не уверен, хотя все может быть. Никогда не знаешь, чего ожидать от русских и африканцев, — сделал гримасу майор. — Абсолютно непредсказуемые нации. Правда, в отличие от африканцев, русские мне все-таки нравятся больше.
— Особенно женщины.
— В точку!
Контрразведчики расхохотались.
Через полтора часа борт тридцать два — десять, поняв безрезультатность кружения, вызывал базу.
— База, как слышите меня? — спросил брюнет усталым голосом.
— Слышу вас, тридцать два-десять. Что у вас?
— Мы в нейтральных водах. Здесь абсолютно пусто! Каковы дальнейшие указания?
— Возвращайтесь. Раз так, то больше нечего искать.
— Вас понял. Идем на базу.
Вертолет лег на обратный курс.
Глава 27
Рыбачить на многих реках Нигерии человеку неопытному — дело непростое. При всем богатстве царства Нептуна рыбака здесь подстерегает множество неожиданностей. Пороги и водопады, среди которых наиболее всего впечатляют такие, как Имо и Кросса, делают лов рыбы очень трудоемким и непредсказуемым. К тому же, если учесть резкие перепады уровня воды в реках в зависимости от сезона, то вывод для рыбаков, находившихся на шхуне, напрашивался сам собой: нужно идти в залив. Путь туда труден, его может пройти только опытный рыбак. Множество лагун и проток будут стараться запутать, сбить с пути судно. Мелководные пути, которые образуют эти протоки, могут пропустить только небольшие суда. За барьером песчаных пляжей по лагунам можно выбраться на запад, в Бенин, или на восток, в Камерун.
Выйдя из прибрежной лагуны, в которой рыбаки находились несколько часов, рыболовецкая шхуна вскоре оказалась в водах залива Бенин. Неспешно двигаясь по волнам, она взяла курс на запад, в сторону Ломе.
Поверхность океана вдоль побережья Лагоса была почти ровной, и шхуна шла спокойно и уверенно. Шкипер, жилистый худощавый человек с иссиня-черной кожей и плохими зубами, отдавал приказания своей команде отрывисто и невнятно. Со стороны можно было подумать, что он кого-то поругивал себе под нос. На самом деле это была своя особая и привычная манера, понятная всем, кто находился на шхуне.
Если люди на шхуне охотились за рыбой, то катер боевиков теперь охотился за ней. Когда шхуна показалась вдали, в зоне видимости, то один из помощников Онигминде указал на нее пальцем:
— Смотрите, сэр!
— Увеличить скорость и — вперед! — голосом, не терпящим возражений, приказал Джулиус.
Он хищно прищурился, глядя на постепенно приближавшееся судно. Катер летел как на крыльях.
Личное присутствие на катере такой важной особы несколько удивляло его помощников. Дело в том, что обычно он не участвовал в подобного рода операциях, ограничиваясь указаниями из своего бункера. Факт присутствия босса на катере делал всех серьезными и нервными, напряжение возросло. Объяснение нахождению здесь Онигминде было, однако, весьма простым. Награда за поимку Мазура и Ольги Сытиной была слишком велика и соблазнительна, и доверить поимку обладателей алмаза своим подчиненным Джулиус не мог. Он был абсолютно уверен: попади алмаз им в руки — они перережут друг друга, а то и его, не задумавшись. Выйдя из самых низов преступного мира, он прекрасно знал психологию своих головорезов. Несмотря на железную дисциплину, созданную им, он понимал, что от такого богатства крыша поедет у кого угодно.
Стоя у борта, он вцепился в ограждение и не отрываясь смотрел вперед. Рядом стояла толпа его подчиненных, вооруженных до зубов и готовых повиноваться любому приказу.
Катерок повстанцев уже нагонял шхуну, когда рыбаки, наконец, увидели преследование. Поначалу на шхуне решили не останавливаться и продолжать движение. В водах этой части Африки бродят десятки пиратских судов. Какого только отребья не встретишь в океане! И чаще всего это связано с опасностью не только для имущества, но и самой жизни. Шхуна тоже увеличила скорость, стремясь оторваться от непрошеных гостей, но попытки оказались безуспешными. Катер приближался стремительно и неотвратимо.
Дальнейшие действия тех, кто старался настичь рыбаков, выглядели очень убедительно. Несколько выстрелов в сторону шхуны окончательно убедили ее остановиться.
— Стоять на месте! — послышался приказ в рупор с катера повстанцев. — Если попытаетесь двинуться — будете расстреляны на месте!
После таких предупреждений не только у рыбаков пропадет охота «делать ноги». Потрясая оружием, толпа на катере выкрикивала ругательства и угрозы. Когда на катере убедились, что запугали рыбаков достаточно, из чрева судна вышел Онигминде. На лице хозяина джунглей было написано презрение ко всем и ко всему. Налитые кровью глаза нагло обшаривали рыбацкое судно. Куря сигару и сплевывая на палубу, он подозвал к себе одного из помощников и что-то сказал ему на ухо. Подчиненный быстрым шагом прошел на нос катера и скомандовал стоявшим там солдатам:
— Осмотреть шхуну! При обнаружении чего-нибудь подозрительного или странного сообщить лично господину Онигминде!
Около десяти человек (большинство команды катера) перебросили на шхуну мостки и перебрались на нее. За ними, не спеша и вальяжно, последовал и сам Джулиус. Поднявшись на борт шхуны, команда Онигминде начала допрос рыбаков.
— Куда следуете?
— В Ломе. Мы рыбаки, — отвечал напуганный шкипер, растерянно озираясь.
— Почему пытались уйти? — допытывался повстанец у рыбака, грозно потрясая автоматом.
— Мы не пытались…
— Что?! Ты мне еще будешь здесь сказки рассказывать? — взревел мятежник, ткнув кулаком в живот собеседника.
— Мы поздно вас заметили, а иначе бы обязательно остановились! — Тон голоса шкипера был убедителен.
Он обернулся к своей команде, как бы ища поддержки. Те послушно закивали, подтверждая слова шкипера.
— Кто-нибудь из чужих на борту есть? — чуть спокойнее спросил повстанец.
— Какие чужие, откуда им взяться?
— Отвечай только на мои вопросы! — снова вскипел «следователь».
— Никого, только рыба, — отрицательно замотал головой рыбак. — Немного рыбы, я правду говорю.
После этого вмешался сам Онигминде:
— Проведите тотальный обыск на шхуне. Если этот шкипер соврал… — он скосил взгляд в сторону посеревшего от страха рыбака и продолжил: — Тогда мы пристрелим его и отрежем язык для корма рыбам.
Сделав паузу, он ухмыльнулся:
— А то что же это получается? Надо же и рыбе подкормиться.
Последнее заявление подействовало на допрашиваемого самым неожиданным образом: видимо, от страха он начал громко и часто икать. Выпучив глаза, он сотрясался в приступах икоты. Несмотря на серьезность момента, Джулиус не смог удержаться от смеха. Впрочем, многих его смех ужасал еще больше, чем грозный тон.
