Альберт Байкалов - Наш хлеб – разведка
Пригибаясь, они перебежали проезжую часть. В вагончике стоял грохот и крики. Видимо, отдыхающая смена спешно вооружалась. Мешки с песком были уложены только со стороны дороги. Обежав вагончик, Утюг на пару с Ансалту в буквальном смысле изрешетили всю тыльную стенку.
В это время на шоссе появился еще один грузовик, но с чеченскими номерами. Не раздумывая Ансалту стал поливать свинцом и его кабину.
«Правильно делает, – подумал Утюг, почувствовав эйфорию. – Свидетели нам не нужны».
Между тем Ансалту подбежал к дверям вагончика и, резко распахнув их, разрядил внутрь остатки магазина.
Утюг на ощупь проверил, на месте ли фотоаппарат, и подошел к нему:
– Молодец! Шестерых с автоматами завалили!
– Да, – протянул тот. – Кому сказать, не поверят.
Они заглянули внутрь. Застывшие в неестественных позах, полуодетые милиционеры лежали на полу между сколоченными из досок нарами. Все было залито кровью.
– Нам патроны нужны, – спохватился Ансалту и шагнул, пригнувшись в проходе. В тот же момент одиночный выстрел заставил Утюга вздрогнуть и присесть на корточки. Ансалту, отпрянув, сделал несколько шагов, пятясь задом, и, на глазах бледнея, упал на спину.
Озверев и забыв про оружие, Утюг ворвался в вагончик. Одновременно один из милиционеров, лежащий ногами к выходу, обессиленно уронил автомат на грудь.
Подскочив к нему, Утюг стал с остервенением бить его прикладом по лицу, пока оно не превратилось в кровавое месиво. Ноги милиционера вдруг резко согнулись в коленях, потом распрямились и мелко затряслись.
Прихватив несколько снаряженных магазинов, вернулся к Ансалту. Тот уже не лежал, а сидел, зажимая левой рукой правое плечо.
– Слава аллаху, – облегченно перевел дыхание Утюг. – Легко зацепило.
В это время со стороны дороги послышался шум. Подняв голову, он увидел медленно подъезжающую к посту «Волгу». Скорее всего, водитель заподозрил неладное, потому как она стала прижиматься к обочине с явным намерением повернуть назад. Прицелившись, Утюг выстрелил. От пережитого руки ходили ходуном, а пот застилал глаза. Пули прошли над крышей. Тогда он перебежал к стойке шлагбаума, упер в нее цевье и дал несколько коротких очередей по пригнувшемуся в салоне силуэту. Завиляв, машина встала.
– Надо уходить! – крикнул он Ансалту и только сейчас вспомнил о водителе-осетине.
Пошарив глазами, увидел ноги, виднеющиеся из-за колеса «КамАЗа». Напуганный стрельбой, тот решил таким образом спастись.
– Идти можешь? – Он обернулся к Ансалту.
Опираясь на автомат, тот встал. Правая половина рубашки была обильно пропитана кровью.
– Давай за мной, – скомандовал Утюг. – У водилы наверняка есть аптечка. Тебя надо срочно перевязать.
Ансалту заковылял через дорогу.
– Эй, – Утюг слегка ударил водителя носком кроссовки в бок, – вставай. Все закончилось. Вставай, я сказал! – неожиданно вспылил он, выведенный из себя трясущимися руками мужчины, и со всей силы двинул ему уже по ребрам. Мужчина быстро поднялся. Он был немолод. На высоком лбу выступили крупные капли пота. Черные с проседью волосы торчали в разные стороны.
– Аптечку давай!
Морщась от боли, осетин забрался в кабину. Пошарив за задними сиденьями, протянул Утюгу пластмассовую коробку.
– Молодец! – Чеченец зажал аптечку под мышкой и, направив ствол на водителя, нажал на спусковой крючок.
Спустя минуту они уже уходили в сторону от дороги.
– Зачем ты его убил? – тяжело дыша, спросил Ансалту.
– Хочешь сказать, он бы молчал?
– Что теперь скажешь Сабиру? Вдруг тебе снова понадобится его помощь?
– Ничего не буду говорить. Ты думаешь, кто-то догадается, что это наших рук дело? – Он усмехнулся: – Боевики напали.
Пройдя с километр, вышли к небольшой речке. Осмотревшись, Утюг решил устроить привал, чтобы перевязать Ансалту. Тот к этому времени едва передвигал ноги. На лес опустились сумерки. Осторожно сняв с дружка рубашку, Утюг облегченно вздохнул. Ранение было сквозным. Ничего удивительного, стреляли с нескольких шагов. Перебив ключицу, пуля вышла посередине лопатки.
– Он выстрелил снизу, – разглядывая рану, стал рассуждать Утюг. – Ты как раз в это время нагнулся.
* * *На подъем в гору спецназовцы потратили больше шести часов, пройдя десять километров. Сначала был густой лес, где бук и граб вперемежку с акацией и каким-то кустарником образовали сплошную стену. Шедшие в головном дозоре Джин и Туман то и дело давали команду «Всем стой, осмотреться». Идущие гуськом офицеры, насколько это было возможно сделать без шума в хитросплетениях ветвей и сухого валежника, рассредоточивались, занимая круговую оборону. Но тревоги были ложными. Первый раз, заслышав топот, донесшийся откуда-то спереди, разведчики прождали четверть часа, пока Джин, прикрываемый Туманом, по сантиметрам прокрадется на звук и обнаружит следы обыкновенного выводка кабанов. Потом их насторожили взлетевшие в сотне метров правее птицы, напуганные, по всей видимости, каким-то животным.
Постепенно лес начал редеть. Крупные деревья стали попадаться все реже. Двинулись быстрее.
К расчетной точке вышли за час до полудня. Антон объявил привал, а сам, стоя на самом верху перевала, принялся рассматривать в бинокль склон, который необходимо было обследовать.
Он был пологим и почти не имел растительности. Редкие группы берез и кустарник вдоль ручейков контрастом выделялись на сером фоне нагромождения камней. Здесь, на вершине хребта, было заметно холоднее, чем внизу, и дул сильный ветер.
– Командир, это Дрон, – послышался в наушнике переговорного голос капитана, выставленного на время привала в охранение. – Слышу чеченскую речь… Ветром доносит. Расстояние около ста метров.
Антон поправил прутик микрофона и слегка прижал его пальцем к губам.
– Может, показалось? – Его смутило то, что Дрон говорил неуверенно. Ветер, помехи в эфире, в конце концов, нервы вполне могли сыграть злую шутку.
– Филин, это Татарин, – вновь ожил головной телефон голосом Шаяхметова, – слышал металлический звук.
Он занимал позицию ниже Дрона, выполняя ту же задачу – не допустить внезапного нападения на основной состав группы во время привала.
– Направление? – насторожился Антон.
– Север. Примерно пятьдесят…
Ветер был как раз северный, высота над уровнем моря хоть и небольшая, но звук распространяется далеко.
Антон трижды стукнул ногтем по микрофону ПУ, что означало «Внимание», и едва слышно скомандовал:
– Группа, к бою!
Впрочем, это было обычной формальностью. Все сидели на одной частоте, а по-другому и быть не могло, и слышали доклады охранения. Поэтому, пока Антон работал в эфире, спецназовцы поднялись с земли и приготовили оружие.
– Банкет…
– На связи…
– Шаман…
– Я…
– Первая пара, – Антон поискал офицеров взглядом, но те растворились в зарослях низкорослого кустарника. – Восточные скаты. От вершины хребта пятьдесят. Туман…
– На приеме…
– Джин…
– Слушаю, командир…
– Северные скаты, расстояние то же. Общая задача: двигаетесь параллельными маршрутами в направлении горы Дайхох. Цель – определить источник звуков. Вперед!
Две пары едва различимых на фоне леса разведчиков-диверсантов бесшумно начали выдвижение на свои направления.
– Иса, Док, – проводив взглядом спецназовцев, продолжил Антон ставить задачи, – займите позиции с юга. Охранение на месте.
Перевернувшись на спину, он снял с предохранителя снайперский «винторез», которому в этой командировке отдал предпочтение. Пришлось лишь снять оптический прицел и заново пристрелять открытый. В лесу, в горах для обычного боя он удобней. Легче найти цель, да и огневые контакты с противником у спецназа происходят на небольших дальностях. Из всей группы автоматы Калашникова были только у офицеров-чеченцев, доктора и прапорщика Лаврененко, оставшегося на пару с Малышом у машин.
Между тем сквозь треск помех кашлянул наушник. Кто-то сопел.
Антон перевернулся на живот и вновь поднес бинокль к глазам. Метр за метром обследовал видимую часть небольшой буковой рощицы, потом перевел его на русло ручья. Неожиданно в поле зрения что-то сверкнуло. Показалось? А может быть, вода?
Громом среди ясного неба резанул по барабанной перепонке вскрик Исы:
– Док!
Взрыв автоматных очередей подбросил Антона над землей. Направив ствол «винтореза» на звук стрельбы, он лихорадочно соображал, что могло случиться.
Иса и Док ушли прикрывать тылы, в противоположном направлении тем, кто направился в сторону услышанных охранением звуков. Антон теперь находился между ними.
«Блеск! Это был блик либо от стекол бинокля, либо от оптического прицела. Ловушка!» – наконец осенило Антона. Боевики использовали ветер. С одной стороны, чтобы с максимального расстояния подразнить разведчиков и отвлечь внимание в северном направлении, с другой – чтобы подойти максимально близко к расположившимся на отдых спецназовцам с юга».
