Сергей Зверев - Бешеные горы
И только информация, полученная из Москвы, дала надежду на возможность начать поиски в более-менее определенном направлении. Правда, чем мог помочь здесь дядя Супьяна Тангиева, спецназовцы пока не знали. Но все же это был хоть какой-то путь.
— Вот как я все это вижу, — начал наконец Резван. — Родители Супьяна погибли во время второй войны. И пусть там был несчастный случай, мальчику все равно внушили, что его родители погибли от рук русских.
— Ну, само собой, — проворчал Борман.
Резван покосился на него с неудовольствием, сверкнула глазами и Алиса: не мешай!
Борман приложил палец к губам и съежился: молчу.
— Дядя, который воспитывал его, естественно, был того же мнения, — продолжил Резван. — И наверняка готовил племянника к мести. И сам, конечно, хотел отомстить. Я думаю, он был связан с Алиханом.
— То есть ты думаешь, дядя был в курсе того, что Супьян повез в Питер вирус? — спросила Алиса.
— Трудно сказать наверняка, знал ли он про вирус, — ответил Резван. — Но сейчас это не столь важно. Нас больше интересует обратная связь, то есть ведущая от дяди к Алихану.
— А, понимаю! — воскликнул Борман. — Если дядя как-то связан с Алиханом, он может сообщить, где тот может сейчас находиться…
— Алихан вообще-то находится на том свете, — мрачновато напомнила Алиса.
— Да, верно, — опомнился Борман. — Тогда в чем смысл?
— Смысл в том, — улыбнулся Резван, — что Алихан мертв, но люди-то его живы. Не всех же вы положили в Карачое?
— Верно, не всех, — согласился Борман. — Кто-то же устроил на нас нападение и утащил Бурого…
— Вот! — поднял палец Резван. — И я о том.
— Думаешь, дядя Супьяна выведет нас на этих людей? — недоверчиво спросила Алиса.
— Не знаю, — признался Резван. — Но чем сидеть тут и ждать неизвестно чего, я бы с этим дядей потолковал.
— Я за! — поднял руку Борман. — Ты, Ленок, оставайся на связи, а мы с майором метнемся в Аргун…
— Что значит «оставайся»?! — окрысилась Алиса.
— То есть я хотел сказать… — спохватился Борман.
— Метнутся они, — кипятилась Алиса. — Придумал: Ленок на связи остается! Я тебе что, связист?
— Ну ладно, чего ты, — примиряюще поднял руки Борман, — не хочешь на связи, помоги на кухне…
Тут его спасла только быстрая реакция. Потому что Алиса молча и яростно швырнула в него железной кружкой — первым, что подвернулось под руку.
— Все, все! — закричал Борман, по опыту зная, что следующим может полететь кое-что потяжелее. — Я же как лучше хотел…
— Как лучше, — проворчала Алиса. — Без тебя разберусь, как мне лучше.
— Вообще-то я старший в отсутствие Бурого, — как бы между прочим напомнил Борман.
Алиса зашарила вокруг себя взглядом в поисках чего-нибудь увесистого.
— И как старший я решаю: едем в Аргун вместе, — быстренько закончил Борман.
Резван смеялся одними глазами, любуясь разозленной Алисой: в гневе она была хороша до умопомрачения. Вмешиваться в спор спецназовцев он не решился: себе дороже выйдет. Хотя, по совести, и он в душе был за то, чтобы оставить Алису в части. Дельце обещало быть опасным, не женщине, по его понятиям, в нем участвовать. Правда, эта женщина стоила пары мужчин, но все же…
— Сколько отсюда до Аргуна? — спросил Борман, проверяя на дорожку оружие и снаряжение.
— Километров сто двадцать, — сообщил Резван, тоже занявшись своим оружием.
— Отлично, — кивнул Борман. — На твоем мерине мы за час долетим.
— Уймись, Шумахер, — охладила его Алиса. — Не по автобану поедем.
— Точно, — поддержал ее с улыбкой Резван.
— Ах, да, — вспомнил Борман, — здесь же это…
И он волнообразно провел в воздухе рукой, изображая, должно быть, горы.
— Именно, — засмеялся Резван, — это! Думаю, часа два ехать придется.
— Отлично, — откликнулась Алиса. — Как раз в ночи поспеем. Зато дядя будет дома.
— Кстати, а как дядю зовут? — спросил Борман.
— Дауд, — ответил Резван.
— Дядя Дауд, — вздохнул Борман, — красиво, блин. Даже жалко старика тревожить.
— Почему ты думаешь, что он старик? — удивился Резван.
— Не знаю, — пожал плечами Борман. — Звучит как-то уж больно солидно: «дядя Дауд». Вах!
— Этот дядя может оказаться не старше тебя, — заметил Резван. — И расслабляться рядом с ним не советую.
— Понял, не дурак, — свел брови на переносице Борман. — Ну что, едем?
— Орловскому сообщим? — спросила Алиса.
— Надо бы, — почесал в затылке Борман. — А то опять будет обижаться.
— Чем меньше знает народу, тем больше шансов на успех операции, — заметил майор Хасанов.
— О, согласен! — воскликнул Борман. — Расскажем ему, когда вернемся. Сам виноват: уехал, пропустил самое интересное.
— Хотя бы записку надо оставить, — проворчала Алиса. — Он к нам по-человечески…
— Вот ты и напиши, — предложил Борман. — Так и так, товарищ подполковник, срочно умчались на секретное задание, не было времени попрощаться. Люблю, целую, ваша Алиса. Он знаешь как обрадуется, на груди твое письмо будет хранить! А там завяжется переписка, шуры-муры, глядишь, ты уже и подполковница…
— Уймись уже, а? — попросила Алиса, суживая глаза.
— Да чего ты! — возмутился Борман. — Слово нельзя сказать. Не хочешь, не пиши. Я тоже не охотник до писем. И так поймет, что мы по делу уехали. Пошли!
Троица вышла из палатки, в полном молчании пересекла часть, уселась в «Гелендваген», стоявший под деревьями возле КПП, и уехала прочь. И как прибывший через полчаса подполковник Орловский ни добивался от своих бойцов, куда уехали гости, он так и не получил внятного ответа.
Глава 26
Заканчивался длинный хлопотливый день. Но, слава Аллаху, прошел он хорошо. Даже очень хорошо, учитывая, как все удачно складывается.
Однако было одно обстоятельство, наводившее маленькое, но темное облачко на безмятежное чело Мурада. То был разговор с шейхом, избежать которого Мурад не смог бы при всем своем желании.
Он долго откладывал этот разговор, хотя мог позвонить еще днем. Однако тянул до последнего, сам себе не признаваясь в том, что панически боится предстоящей беседы. Но дальше прятаться невозможно. В конце концов, это просто опасно. Кто-то другой мог опередить его, а это нехорошо. Всю важную информацию шейх должен получать от него. Только при таком раскладе он сохранит контроль над ситуацией и обеспечит себе доверие шейха. Обеспечит ли?
Мурад вздохнул и, помедлив, взялся за телефонную трубку. Но прежде, чем набрать номер, несколько раз прочел про себя молитву. Молитва никогда не помешает, особенно произнесенная от чистого сердца.
В дверь из смежной комнаты вошла Заза — убрать со стола. Но Мурад отправил ее нетерпеливым движением руки. Его сейчас ничего не должно было отвлекать. Особенно женщина! Он набрал номер, поднес трубку к уху и непроизвольно затаил дыхание, считая гудки. На седьмом гудке трубку подняли. Семь — счастливое чисто!
— Я слушаю, — послышался низкий властный голос.
— Приветствую вас, уважаемый Джамаль, — как можно спокойнее и очень вежливо произнес Мурад.
Главное — не показать свой страх. Почтение — да, выказывать его правильно и необходимо. Но только не страх.
— Что у тебя? — без обиняков спросил шейх.
Мурада слегка покоробило такое пренебрежение. Но он, конечно, не подаст виду. Ничего, еще день — и все изменится.
— Есть новости, — сказал он негромко.
— Какие?
— Не очень хорошие, уважаемый шейх, — вздохнул Мурад.
— Говори, — потребовал собеседник.
— Племянник вашей жены, уважаемый… — здесь Мурад сделал нарочитую паузу.
И угадал.
— Алихан? — нетерпеливо спросил шейх. — Что с ним?
— Он погиб, — сдержанно сообщил Мурад.
Внутри у него все сжалось, но он держал трубку твердой рукой, и голос его был, как всегда, спокоен. А почему бы и нет? Разве он в чем-то виноват и должен испытывать беспокойство?
— Что? — голос шейха повысился, что означало изрядную степень недовольства. — Когда?
— Прошлой ночью, шейх, — так же сдержанно продолжал отвечать Мурад.
Шейх замолчал — и буря внутри Мурада потихоньку начала успокаиваться. А может, пронесет? Все-таки священная молитва… И число семь. Хотя расслабляться еще было слишком рано.
— Где? — спросил шейх.
— В Карачое, в своем родовом ауле, — уже чуть свободнее заговорил Мурад. — Он поехал туда со своими бойцами, никому не сказал… Вы же знаете, он такой своевольный.
— Как это случилось? — вдруг резко спросил шейх.
У Мурада внутри снова похолодело.
— Это русские… — вдруг скороговоркой неожиданно для себя зачастил он, — ночью, пустили ракету… Они вычислили его, наверное, был предатель… Я пока не знаю, мы разбираемся. Ракета попала прямо в дом, все сгорело, мы едва нашли тело… Останки тела… Узнали только по медальону на шее… Мне так жаль, уважаемый Джамаль-шейх. Мне так жаль…
