Александр Тамоников - Горный блокпост
— Доживешь!
Официант принес заказ. Не забыл он и пепельницу.
Крабов разлил водку по фужерам. Бекетов налил минералку в бокалы. Выпили по первой. Закусили.
После второй закурили.
Крабов взглянул на время:
— 9–20. Еще сорок минут, как минимум, ждать, в бутылке почти пусто, и кайфа никакого. Нет, видать, абрек все же паленку подсунул.
Бекетов проговорил:
— Нормальная водка, а не забирает, потому как напряжены. Организм на бой настроен. Пойло потом действовать начнет.
Крабов предложил:
— Может, еще пузырь возьмем?
— А не переборщим?
— Кто бы это говорил подобное? Юра, я не узнаю тебя.
Бекетов вздохнул:
— Да я и сам в последнее время не узнаю себя.
— Это Родимцева виновата. Окольцевала она тебя, Бекет. И правильно! Не все же тебе одиноким волком жить? Пора и о семье подумать.
— Подумал уже. Приедет, сделаю предложение. И к Белянину пойдем, хату просить.
— Не спеши. В мою заселитесь. Она просторная, зимой теплая, летом прохладная. А то поторопишься, воткнут в четырехэтажку, будешь за водой к колонке бегать. Так заказываем второй пузырь?
— А, давай!
Крабов эффектно щелкнул пальцами:
— Эй, человек!
Официант повернулся от стойки зала:
— Это вы мне?
— Тебе, тебе, кому же еще? Притащи еще бутылку водки!
— Одну минуту!
Вторую ополовинили ровно к десяти часам. Отставили пузырь, фужеры и бокалы в сторону. Сейчас их должны попросить рассчитаться и покинуть ресторан. Что будет означать начало представления, запланированного офицерами спецназа. Если Али появится вовремя и с черного хода, то ему все равно придется пройти через зал, так как бар находился в противоположной от этого хода стороне. Но в ресторане ничего не происходило. Никто не гнал офицеров, Али не появлялся. Улица так же выглядела пустынной.
Крабов взглянул на Бекетова:
— Что за черт? Ты что-нибудь понимаешь?
Юрий пожал плечами:
— Либо Али опаздывает, либо сегодня он здесь решил не появляться.
Крабов повысил голос:
— Либо нас, как лохов, развел твой бомж.
— Почему это мой?
— Стоп, Юра, смотри, у бара абрек какой-то.
Бекетов, прикуривая очередную сигарету, посмотрел в сторону стойки зала. Там действительно, прямо у проема черного хода, стоял средних лет кавказец, о чем-то беседуя с барменом, по описанию бомжа, хозяином ресторана Алоевым. При этом человек несколько раз взглянул в сторону офицеров.
Крабов, отвернувшись от бара, спросил:
— Ну, что там?
Зажав сигарету в зубах, Бекетов ответил:
— Гость базарит с барменом. Так! Развернулся, ушел черным ходом. Может, передовой дозор Али, обстановку пронюхал? И сейчас сам этот жирный мудак появится?
— Сначала щебет проституток должен проявиться. И топот охраны.
— Да, а вместо всего этого вновь тишина. Смотри на улицу, гость наверняка сюда не пешком пришел, из двора должна тачка выехать.
Крабов взглянул в окно:
— Так и есть. Вышел «Форд» старый, красный, к реке пошел.
— Ты номер смотри.
— Чего его смотреть? Номер я сразу срисовал. Что делать будем?
— Водку пить. Сейчас нам по-любому уходить нельзя.
— Согласен. Наливай. Ты только не забудь, что еще машину в городок вести.
— А я пьяный езжу гораздо лучше трезвого.
— Да? Тогда ладно.
К офицерам подошел крепкий мужчина.
— Добрый вечер!
Крабов с Бекетовым поздоровались в ответ.
Мужчина представился:
— Я хозяин ресторана Рамзан Алоев. Вы, случайно, не Али дожидаетесь?
Офицеры переглянулись.
Крабов изобразил изумление:
— Какого Али? Мы просто отдыхаем.
— Понимаю. Но только что, как вы заметили, со мной разговаривал человек, поднявшийся сюда через черный ход, так вот он спросил: не появлялась ли здесь русская женщина из военного городка?
И вновь Крабов изобразил удивление:
— Ну и что?
— Мне кажется, вы не просто отдыхаете. Но я не собираюсь устраивать вам допрос, скажу одно: этой женщине грозит опасность, и если кто-то из вас ее муж, то Али до воскресенья в ресторане не появится. Потом он отыщет эту женщину. Ей лучше в станице не показываться. Али чудовище. Илимов ни перед чем не остановится.
Крабов проговорил:
— Послушай, Рамзан. Нам нет никакого дела до этого Али. И то, что ты говоришь, совершенно неинтересно.
— Я понимаю вас. Но запомните: интересует вас Илимов или нет, здесь он будет в воскресенье. А женщину, о которой спрашивал человек, вошедший с черного хода, телохранитель Али, если можете, предупредите об опасности. И еще. Человек Илимова спрашивал, кто вы такие? Я сказал: офицеры полка. Бензин привезли подешевле. Вроде поверил.
Крабов спросил:
— А что, продают наши бензин?
— Конечно, и не только бензин, но и патроны, гранаты. Редко, правда, но продают. В основном через рынок. Там сейчас все, что угодно, продать и купить можно.
Бекетов взглянул на Алоева:
— Слушай, а тебе какое до этой женщины дело?
— Я не хочу, чтобы пролилась невинная кровь. А она прольется, если не произойдет более страшное.
Желваки заиграли на скулах Крабова:
— Женщина, о которой ты говоришь, — моя жена. Ты угадал. Но Али не сделает ей ничего, потому что до того, как он попытается протянуть свои грязные лапы до Раисы, я оторву их вместе с головой этого ублюдка!
— Это будет сделать не так просто.
— Посмотрим.
— Али защищен властью, да он сам и есть теневая, но реальная власть в станице.
— Тем хуже для него и его семейства. Он еще, наверное, не связывался со спецназом? Теперь, по тупости своей, связался. А мы, Рамзан, обид и оскорблений не прощаем. Мы убиваем тех, кто становится нашим врагом.
— Так вы офицеры спецназа?
— Да.
Алоев улыбнулся:
— Данное обстоятельство меняет дело. Похоже, Али совершил серьезную ошибку.
— Это точно. Но тебе-то какое до всего этого дело?
Алоев процедил сквозь зубы:
— Али мой кровный враг, но я ничего не могу сделать. А он словно издевается, решил отобрать ресторан.
Крабов не выдержал:
— Так убил бы его на хрен, по закону кровной мести!
— Не все так просто, капитан. У Али моя дочь. Пока он не трогает ее. Но стоит мне подняться против него, то Лизу тут же найдут изуродованной на местной свалке. Об этом меня брат Али, Ахмед, предупредил.
— Это который мент?
— Да, майор милиции, заместитель начальника ОВД. Поговаривают, скоро начальником станет. «Весело» тогда будет. Ахмед — бандит в погонах, беспредельщик. Людьми торгует, но… служит! Награды получает! Значит, кому-то в верхах очень нужен! Ну, ладно, разговорился я. Пора ресторан закрывать.
Бекетов остановил Алоева:
— Рамзан! Твоя дочь прямо в усадьбе Али находится?
— Да. Здесь, недалеко. Илимов не считает нужным прятать заложников и рабов.
— Ясно. Сколько мы должны?
— Ничего. Считайте, гостями были, а с гостей кто деньги берет?
— Ну, смотри.
— Так запомните, в воскресенье 22–00, с черного хода. А Раю свою, капитан, все же предупреди, пусть хотя бы до выходных побудет в городке. Туда Али и его головорезы не сунутся.
— Хорошо, Рамзан. Спасибо за информацию.
— Не за что. На вас одна надежда. И как это Али допустил такую грубую ошибку, зацепив спецназ? Видно, Аллах отвернулся от него. Значит, власть Али скоро падет. Вот только что придет взамен?
Офицеры, добив остатки водки, спустились на улицу.
Крабов спросил:
— Ну и как тебе обстановка?
— Могла быть и хуже. По крайней мере, на нашей стороне хозяин ресторана.
— Ага! Если только этот Алоев не подстава.
— Что ты везде видишь подставу, Кирилл?
— А ты, по-моему, стал слишком доверчивым.
— Ладно, прекратим базар! Поговорим по трезвянке с утра, а Раису от греха подальше в станицу одной не пускай.
В 23–15 офицеры заехали в парк боевых машин части. Оттуда Крабов, слегка шатаясь, пошел домой, к жене. Бекетов же, на удивление почти трезвый, прошел в офицерское общежитие. Сегодняшний выстрел у них с Крабовым вышел холостым. Но в обойме еще достаточно боевых патронов. На Али и его банду хватит.
Ложась спать, капитан подумал о Кристине. Наверное, еще не добралась домой, раз не позвонила. А может, звонила? В машине капитан случайно, непреднамеренно нажал на клавишу отключения телефона. Правда, заметив это, включил мобильник, но не пропустил во время отключения звонок любимой? Может быть! С утра надо позвонить. Сейчас поздно. С мыслями о Кристине, Бекетов уснул.
А Крабов, проведав бомжа, который спокойно устроился в удобном, а главное, безопасном погребе, решил поговорить с женой. Раиса сначала не хотела слушать мужа, видя, что он пьян. Но Крабов настоял на своем. Раиса получила строгий запрет покидать границы военного городка. После чего уснули и Крабовы.
