Максим Шахов - Поцелуй торпеды
– А ключ где, ты ж его брал… – растерянно проговорила девушка.
Горов быстро заскочил в квартиру и захлопнул за собой дверь. Татьяна растерянно спросила:
– А шампанского ты что, не принес?..
– В такси оставил! – быстро сказал Горов. – Одевайся в темпе!
– Как одевайся?.. А-а разве мы не…
– Мы просто поедем в другое место! – быстро сказал Степан. – Одевайся! Ну!
89
– Это я, шеф! – на удивление бодро для столь позднего времени произнес в трубке Горов.
– Я догадался! – буркнул Логинов. – Ты что пил, Степ, а?..
– Шеф, в общем тут такое дело…
– Я спрашиваю, что ты пил?! – перебил Степана Логинов.
– Да я много чего пил! Пиво, вино, шампанское! – признался тот. – Но сейчас я трезвый как стеклышко!
– И поэтому ты звонишь мне среди ночи?!
– Да, шеф! Короче, меня пытались убить!..
– Что?!
– Меня пытались убить!
– О, господи! Алкаш какой-нибудь, за бабу?..
– Нет, шеф! Киллеры…
– Какие еще киллеры, твою мать?.. – сурово вопросил Логинов. – Так, дай трубку Аникееву…
– Да при чем тут Аникеев, шеф? Киллеры-то стреляли в меня! – почти взвыл Горов.
– Какие киллеры, Степ?.. Ты что, бредишь?
– Да в том-то и дело, что нет! Настоящие киллеры, шеф! Стреляли из импортного пистолета с глушителем!
– Так… Откуда знаешь про пистолет?
– Гильзы в подъезде подобрал! «Парабеллум» 9x17. Понимаете?..
– Понимаю… А теперь кратко и по существу!
– Если кратко, то я привел к нам в квартиру э-э…
– Телку?..
– Нет, шеф, девушку, нормальную! Ну и мы с ней это…
– Трахнулись!
– Ну да, типа того… А потом она захотела шампанского! В общем я вышел в подъезд, и в меня с ходу, только я закрыл дверь, всадили две пули!
– Гм-м… И ты живой?..
– Шеф, я понимаю, что это дико, но да, я живой! И чертики у меня зеленые не прыгают, и муравьи не ползают, и вообще все в норме! Только грудина шибко ноет, наверное, треснула! А так я как новый…
90
Закончив разговор с Крабом, Кащеев оглянулся по сторонам. Никакой погони не было и в помине. И воя милицейских сирен слышно тоже не было. Григорий Васильевич быстро выбрался из машины и прошел к заднему стеклу. Присмотревшись к вмятине, Кащеев сокрушенно вздохнул.
Правду говорят, что у страха глаза велики. Повреждение было не сквозное и не пулевое. Просто следы, какие остаются после того, как в лобовое стекло из-под колеса едущей впереди машины врезается камень.
Однако ситуация от этого не становилась менее угрожающей. Кащеев быстро вернулся за руль и тронул джип с места. Пару минут спустя он уже был на ялтинской дороге. Краба видно не было, но он Кащеева в данный момент и не интересовал.
Григорий Васильевич с опаской высматривал милицейские машины. К счастью, таких на дороге не оказалось. «Мицубиси-Паджеро» быстро выбрался к окраине и помчался в сторону Ялты. Некоторое время Кащеев еще посматривал в боковое зеркало, но ничего угрожающего не обнаружил.
Наконец Григорий Васильевич облегченно вздохнул. Из Алушты он выбрался. Теперь оставалось красиво уйти из Крыма. И из Украины…
91
– Хорошо! – быстро сказал Логинов. – В смысле ни хрена хорошего… Вернемся, Степан, к наркологу пойдешь! Пусть он тебя, на хрен, закодирует!
– Да что вы, шеф, начина…
– Молчать! – прикрикнул Логинов, но без злобы. – До утра где-нибудь скройтесь! И носа не высовывайте! Я, как приеду, позвоню…
– Будет исполнено, шеф! Ждем!
Логинов швырнул телефон на кровать и потянулся за сигаретами. Вообще-то он старался на голодный желудок не курить, но сейчас это было просто необходимо. История, в которую вляпался Горов, выглядела крайне странной.
Будь это обычная пьяная драка с поножовщиной, Горова с Аникеевым следовало бы просто экстренно эвакуировать на один из объектов Черноморского флота, а потом вывезти военным транспортным «бортом» в Россию. Но участники пьяных драк, как и оскорбленные любовники, не сводят счеты с противниками такими экзотическими способами. Там инструментарий попроще – нож-выкидуха, арматурина, в самом крайнем случае – кухонный топорик или обрез.
Пистолет со штатным устройством бесшумной беспламенной стрельбы под патрон 9x17 «парабеллум» – это, пардон, уже совсем из другой оперы. На черном рынке такая «игрушка» стоит примерно как подержанная, но вполне приличная «вазовская» «девятка». Плюс исполнение…
Логинов решительно ткнул окурок в пепельницу. По всем правилам, он должен был немедленно доложить о случившемся начальству, то бишь замдиректору ФСБ. И ждать его указаний. Но история была слишком необычной. Поэтому Логинов решил правилами временно пренебречь. До выяснения всех обстоятельств. Быстро одевшись, Виктор направился к лифту.
Когда дверь открылась на третьем этаже, Логинова снова встретил Шварц. В своей «адидасовской» футболке и джинсах. Ощущение было такое, что телохранитель специально не ложился спать, дожидаясь Логинова.
Виктору это показалось подозрительным, но вида он не подал.
– Мне нужно переговорить с Моней, – небрежно кивнул он.
Рука Шварца перегородила ему дорогу, словно шлагбаум.
– Моня занят!
– Мне нужно поговорить с ним срочно! – с ударением на последнем слове повторил Виктор.
– Моня не может сейчас говорить, – тоном андроида проговорил Шварц. – Моня на пути к просветлению!
Логинов окинул Шварца быстрым взглядом.
– В нирване, что ли?
– В нирване, – тем же тоном сказал Шварц.
– А-а, ну так бы сразу и сказал! – кивнул Логинов, разворачиваясь к открытой кабине лифта.
Шварц невольно расслабился, опустив свою лапищу. За что тут же и поплатился: Виктор неожиданным движением протянул руку к шее телохрана и ткнул пальцем в «точку».
Шварц дернулся и начал падать. Логинов не без труда поймал его и, чтобы избежать ненужного грохота, аккуратно опустил на пол.
Отдуваясь, Виктор огляделся в просторном фойе. Сперва он прошел к кабинету, решив, что это самое подходящее место для просветления. Но там никого не оказалось. После этого Логинов отыскал спальню. Кровать Мони была размером с небольшую баскетбольную площадку, но и она пустовала. Логинов заподозрил неладное, но тут его взгляд наткнулся на торчавшее в углу возле выхода на террасу странное сооружение.
Напоминало оно сигарообразную капсулу на стойке, вроде тех, в которых в анабиозе коротают время астронавты из фантастических боевиков. Капсула была повернута под углом примерно сорок пять градусов. Логинов осторожно подошел к ней и прислушался.
Изнутри не доносилось ни звука. Виктор нащупал ручку и рывком открыл капсулу. В следующий миг он слегка растерялся, узрев прямо перед собой сложенные буквой «Т» огромные ступни.
– Вить, ты, что ль?.. – послышалось снизу.
Логинов невольно отступил и наклонился. Руки Мони были особым образом сложены на груди, голова покоилась в специальных удобных подставках. Глазки-пуговки смотрели на Виктора с немым укором.
– Я, я! – присел Логинов. – Извини, что отрываю, но мне нужно срочно мотнуться по делам! Дай машину с водилой, а?
– Не дам! Закончу виток, вместе поедем!
– Моня, это срочно!..
В этот момент на лоб Мони опустился здоровенный комар. Бандит удивленно свел зрачки к переносице и попросил:
– Вить, убей эту тварь!
– Я что, комаров к тебе нанимался убивать?
– Я просто не могу тронуть ниче живое, пока на витке… – объяснил Моня.
Логинов со вздохом наклонился и ладонью прихлопнул комара. Моня, сложив губы трубочкой, сдул его и сказал:
– Спасибо, Витя! Как закончу виток, сразу поедем, лады?..
– Дурдом! – бросил Логинов и захлопнул крышку.
92
Генеральный директор «Федерации селевых боев» Салаухин, царство ему небесное, одно время просто бредил апартаментами в Ялте. Кащеев против этого не то что возражал – стоял насмерть. Но однажды подвернулся участок в нескольких километрах от города. Стоил он дешево, так что Кащеев согласился его посмотреть.
Участок оказался бывшим военным объектом. Небольшой галечный пятачок на берегу обступали неприступные скалы. Узкая дорога была перегорожена шлагбаумом с покосившейся караульной будкой. Вверх от него тянулась «колючка» на сгнивших столбах. Из недвижимости на участке поместились квадратный барак, примыкавший двумя стенами к скалам, ажурная мачта со снятым оборудованием и ржавый пирс, возле которого из воды торчал нос утонувшего катера времен Второй мировой войны.
Несмотря на запустение, участок был хороший. Однако, учитывая его стоимость, Кащеев заподозрил, что с ним что-то не так. Продавец – крупный мужчина лет тридцати восьми с бельмом на глазу – сразу понял, кто здесь главный, и увлек Григория Васильевича под локоток к бережку.
