Александр Тамоников - В бой идут одни пацаны
Приведя оружие к бою, он высунул голову из окопа. С высоты по блиндажу били уже три гранатомета, кроме того, сверху начал работать пулемет. Усилился и автоматный огонь. Боевики плотно накрыли блокпост.
Левченко удалось сбить две гранатометные позиции. Третий стрелок сам прекратил огонь. Возможно, Михаил задел и его. Но больше Левченко не мог отвечать противнику. Закончились выстрелы. «РПГ-7» превратился в обычную бесполезную трубу.
Подхватив автомат, Михаил дал несколько очередей по высоте. Потом он заметил, что в укрытии возле дерева Марин пытался по радиостанции связаться с батальоном. Михаил короткими перебежками, перекатами добрался до ротного и упал рядом с ним.
Влад, отложив гарнитуру, взглянул на Левченко и сказал:
– Хреновые дела, Мишаня. Это не обычный обстрел, а артподготовка.
Впереди сработали еще две противопехотные мины, на правом фланге – еще одна.
– Нас обходят, Миша.
– А что с танком? Почему он молчит?
– Да у него орудие заклинило. Так что стрелять может только из «ПКТ». А нужен мощный орудийный огонь.
– Прикажи второй БМП перевести огонь на высоту.
– Да? А ты глянь через оптику на противоположный берег реки.
Левченко смотреть не стал.
– И что там?
– Продвижение духов, вот что там. Переправиться им БМП не даст, если не изменять сектор обстрела.
– Что сказал комбат?
– Передал, что идет на помощь.
– Вопрос, когда он придет.
Боец, стрелявший из неглубокого окопа недалеко от дерева, крикнул:
– Духи на высоте.
Офицеры посмотрели на гору. С нее спускались не менее четырех десятков боевиков, ведших огонь на ходу из автоматов и пулеметов.
– Похоже, Влад, что духи решили захватить нас вместе с техникой.
– Выводи свою БМП на позицию прямого огня по высоте.
– А гранатометчики? Это у нас стрелять нечем, а у боевиков всего хватает. Выведу машину, и ее тут же подожгут. Тогда нам каюк.
– Но мы не продержимся до подхода комбата.
Левченко крикнул:
– Внимание! Раненые есть?
– Есть, – крикнул кто-то в ответ.
Пулемет рядом замолчал. Михаил взглянул в его сторону. Лицо бойца было окровавлено, но он не обращал на это внимания, перезаряжая «ПКМ». А вот дальше, в таком же неглубоком окопе, обхватив голову руками, лицом вниз лежал солдат. Автомат рядом.
– Твою мать! – выругался Левченко. – Убит, что ли?
Он перескочил в окоп. Солдат оказался жив, но от страха утратил способность сопротивляться.
Михаил пнул его и спросил:
– Ты что, парень, на пляже разлегся?
Боец только заскулил, как щенок. В это время недалеко прогремел взрыв. Перепуганный солдат вскрикнул и схватился за ягодицу. Ребристый, острый как бритва осколок распорол ему мягкие ткани.
– Долежался!
– Я тяжело ранен! Кровь…
– Не бойся, не бросим. – Левченко вернулся к Марину: – Что, Влад, будем делать? Надо сваливать! Запроси разрешение на отход. Иначе скоро нас здесь всех покрошат в винегрет.
– Да запросил уже. Карим сказал, если не можем вести оборону, то отход, но организованный.
Кругом вздымалась земля от разрывов гранат. К счастью, боевики не доставали до второй БМП и танка, занявших позиции на некотором удалении, и не могли поджечь их. Судя по тому, что по машине не было выпущено ни одного гранатометного выстрела, духи не знали о нахождении там и первой БМП.
– Как еще моджахеды не хватились спрятанной машины? – крикнул Левченко.
– Хрен их знает, может, ждут, когда она выйдет из-за укрытия.
– Может, и так! Валим?
– А что остается? Блок нам не удержать. Суки! – зло выругался ротный. – Ведь сколько мы твердили, что без контроля над высотой тут ловить нечего. Нет, проносило, значит, и дальше обойдется. Вот и получите. Давай, Мишаня, всех бойцов к лощине. Я доложу Кариму об отходе и подойду.
Левченко крикнул:
– Внимание всем! Раненых к лощине, остальные с оружием туда же! Быстро!
Пулеметчик помогал бойцу, раненному в ягодицу, солдаты с передних позиций тащили сержанта, получившего сильную контузию. Левченко взглянул на высоту. Боевики, уже не прячась, спускались по склону.
На какое-то мгновение наводчик второй БМП перевел огонь на этих духов, заставил их на время залечь и выбил из рядов с десяток рыл. Но закончились снаряды тридцатимиллиметровой пушки, продолжал работать только пулемет, как и у танка. Серьезного ущерба наступающим силам противника они нанести не могли, но прикрыть отход были в состоянии. Бойцы разместились в десантном отсеке боевой машины, стоявшей в лощине.
Боевики проследили, куда пошли солдаты, и открыли по гребню беспорядочную стрельбу. Надо было быстрее уходить из опасного места.
Левченко запрыгнул в люк механика-водителя, устроился на сиденье и похолодел. Он увидел, что манометр показывает всего восемьдесят атмосфер, а заводилась БМП при давлении от девяноста и выше.
– Черт! – проговорил Михаил. – Неужели конец?
Он смахнул холодный пот с лица, повернул ключ стартера.
– Ну, давай заводись, родная! – закричал Левченко. – Давай! Давай!
Двигатель издал тупые, захлебывающиеся звуки, взревел и завелся.
Левченко облегченно выдохнул.
– Ну и хорошо! Вот и ладненько!
Марин занимал место в башне. Как только завелся двигатель, он включил стабилизатор пушки. Левченко рванул машину из укрытия. Оказавшись на открытой площадке, Марин повернул башню и ударил из пушки по приближающимся духам. Те быстро залегли. Сквозь грохот стрельбы пробивались крики раненых моджахедов.
Обработав подножие высоты, Марин перевел огонь на склон, затем на группы, прорывающиеся с фланга. От обстрела детонировали мины. Боевики несли большие потери. Однако долго оставаться на открытой позиции было нельзя.
Пока Марин расчищал подступы, Левченко совершал маневры. Но они сводились к движению назад – вперед. Гранатометчик мог подбить БМП. Тогда хана!
Левченко развернул машину и стал сдавать к танку и второй БМП. Марин выпустил ракету желтого цвета – сигнал отхода.
Танк и БМП спустились по серпантину и попали под обстрел боевиков, укрывшихся на противоположном берегу реки. Машина Левченко оказалась головной. На мосту БМП начало бросать из стороны в сторону, но лейтенанту удалось выправить ее. С танком комбата, за которым шли БМП, потрепанная колонна встретилась перед въездом в Тавильдару. Пропустив технику, капитан повел свою колонну на оставленный блокпост.
На базе уже стояла «таблетка» – медицинский «УАЗ-452». Медики забрали раненых и увезли в больницу. Пулеметчику повезло, два осколка прошли строго вдоль висков, распоров только кожу. Оттого он и был в крови.
Левченко сказал ему:
– Считай, солдат, ты в рубашке родился.
– Зачем меня в больницу, раз только кожу содрало?
– Чудак-человек, в больнице помоешься, тебе обработают раны, накормят, на чистую постель уложат. Хоть отдохнешь по-человечески. На войну-то всегда успеешь.
Позже, за обедом, комбат сказал:
– Хорошо, мужики, поработали. Мы когда подошли к блокпосту, ни одного духа не увидели. Постреляли для острастки, забрали оставленное оружие и вернулись. Недавно на связь разведчики выходили. По их данным, с горы сняли больше тридцати трупов, с десяток вытащили с минного поля, потери за рекой тоже около десятка, но эти данные не подтверждены. В любом случае встретили вы их не хило.
Логинов проговорил:
– Это Левченко благодарить надо. Если бы он не спрятал БМП, а вывел на позицию, то с рассветом ее первую духи и сожгли бы.
– Согласен, – сказал комбат и улыбнулся.
Марин взглянул на Маджитова и спросил:
– А что за отряд бродил у высоты накануне?
Улыбка Маджитова стала еще шире.
– А вот сейчас самое главное. Бойцы Марина и Левченко отбили атаку не местных сепаратистов, не афганских душманов, а разделали в клочья арабский спецназ. Арабы имели задачу утром захватить блокпост с личным составом и технику, но сами получили хороших звездюлей! Посему я буду ходатайствовать о награждении офицеров правительственными наградами.
Маджитов действительно отправил представления на награждение Марина и Левченко орденом Красной Звезды. Но Союз уже распался, а оставшиеся советские ордена были нужны старшим офицерам Министерства обороны Таджикистана. Поэтому наград Марин с Левченко так и не получили.
После этого боя на первый блокпост людей уже не выставляли. Потери роты не компенсировались, боевики же постоянно получали подкрепление. К тому же их поддерживала часть местного населения.
Вечером 8 июня капитан Маджитов вернулся из штаба бригады и собрал офицеров. Говорил он недолго. Смысл сказанного сводился к тому, что боевики планируют захват базы в Лангаре, для чего у них есть все возможности. Посему службу на блокпосту и на базе следовало усилить. А как это сделать, если из сотни бойцов осталось чуть более двадцати, капитан не объяснил. Да и не было у него ответа на этот вопрос.
