Андрей Константинов - Мусорщик
Когда во двор въехал бронированный «мерс» в сопровождении «мицубиси-паджеро», Геннадий аккуратно оттянул затвор и поднял оружие. Вот сейчас из «мерседеса» выйдет банкир и тогда…
…За спиной вспыхнул яркий свет, и чей-то громкий голос приказал:
— Стоять на месте. Оружие на пол.
Он был хороший профессионал. Сразу все понял и спокойно поставил «мини» к стене… Не обмануло предчувствие. Он видел, как на улице распахнулись дверцы джипа и оттуда выскочили двое в бронежилетах и шлемах, направили на окно, за которым скрывался Геннадий, автоматы.
— Ложись на пол, — скомандовали сзади.
Он послушно лег. Пол был обильно покрыт пылью. Она забивалась в ноздри, хотелось чихнуть. Кто-то быстро и умело заломил руки, защелкнул наручники. Геннадия рывком подняли, повернули лицом к источнику света. Свет бил в глаза, слепил, и там, за светом, звучали чьи-то голоса, которые он почти не различал.
И только один голос, властный и уверенный, выбивался из общего хора. И этот голос сказал:
— Включите свет. Вы его ослепили вконец.
— Так нам, Никита Никитич, зафиксировать надо.
— Успеете… Я хочу с ним поговорить.
Свет погас, но некоторое время Геннадий все равно ничего не видел. Перед глазами стоял большой желтый круг. А сверху, из этого круга, спускался человек. Он казался убийце черным. Ступеньки под ногами человека скрипели. Убийце казалось, что он знает этого человека… во всяком случае, что-то знакомое было в походке… что-то такое, что он определенно уже видел раньше, но вспомнить не мог.
Надвинулось из полумрака лицо… Близко. Очень близко.
— Узнал? — спросил Никита Кудасов убийцу.
Убийца сделал шаг назад. Он узнал. Не мог не узнать. Это лицо он видел сквозь прицел в сентябре 1994-го, на темной улице в желтом свете фонаря…
— Узнал? — снова спросил Кудасов.
— Узнал, — сказал, сглатывая комок, убийца. Он не мог не узнать.
* * *Накануне вечером подполковник РУОП Никита Кудасов позвонил банкиру Николаю Наумову, попросил встречи. Банкир был удивлен, поинтересовался причиной.
— Лучше поговорить при личной встрече, — ответил Кудасов. — И лучше прямо сейчас, не откладывая.
— Понимаете ли, Никита Никитич, у меня весьма плотный рабочий график и менять его… — начал Наумов.
— Вас заказали, — перебил Кудасов. В трубке стало тихо. Всего два слова: вас заказали — и тишина.
— Хорошо, — сказал банкир, — через полчаса буду у вас.
— Нет нужды, Николай Иванович… я в пятидесяти метрах от вашего офиса.
— Отлично, — произнес банкир после некоторой паузы. — Жду.
Через тридцать секунд Кудасов подошел к стальной двери. Никиту Никитича определенно ждали — дверь распахнулась раньше, чем он успел нажать кнопку переговорника. Помощник Наумова встретил подполковника в предбаннике и сразу повел внутрь. К великому удивлению охранника, помощник не спросил об оружии. Такое случалось крайне редко, означало VIP-уровень.
…Наумов предложил кофейку… Или чего покрепче?.. Или минералочки?.. Никита от всего отказался. Никогда раньше он не видел серого кардинала, но кое-что о нем, разумеется, знал. Сейчас Кудасов присматривался к банкиру с интересом. Отметил про себя, что держится Наумов хорошо. Не всякий человек так хорошо держится после того, как ему скажут два слова: вас заказали… Нет, не всякий.
— Признаюсь, Никита Никитич, вы меня заинтриговали.
— Интрига, конечно, есть, — согласился Кудасов.
— И кто же этот интриган? — живо спросил Наумов.
— Пока не знаю. Вот задержим киллера — тогда, возможно, выйдем на заказчика. А вы сами, Николай Иваныч, не знаете, кто же настолько заинтересован в вашей… хм… смерти? Мотивы должны быть достаточно весомы. Шаг-то, согласитесь, неординарный. И, кстати, не дешевый. Кому-то это очень нужно.
Наумов знал, кто заинтересован в его смерти, у кого мотивы достаточно весомы… Собственно говоря, таких людей не так уж и мало. Однако в сложившихся условиях Наумов мог с уверенностью сказать: Антибиотик. Он сказал:
— Понятия не имею. Я, Никита Никитич, занимаюсь легальным бизнесом. В аферы не лезу. Законопослушный, как принято нынче говорить, гражданин. И вдруг заказ какой-то!
— Понимаю, — сказал Кудасов серьезно и сдержанно, но прозвучало это так, как будто подполковник уличил банкира во лжи.
— А что же конкретно вам известно, Никита Никитич? — спросил Наумов.
— Нами установлен человек, который специально прибыл из другого города с целью убить вас, Николай Иваныч. Уже три дня мы проводим оперативные мероприятия и теперь уже точно знаем, с какой позиции будет работать стрелок.
— Почему же вы его не арестуете?
— Мы хотим отследить всю цепочку вплоть до выстрела.
— Простите? — изумленно произнес Наумов.
Кудасов улыбнулся и ответил:
— Ну, разумеется, до самого выстрела дело не дойдет. Не дадим. Но стрелка желательно держать в неведении относительно того, что он уже в капкане, до самого последнего момента… и вы должны нам помочь.
Николай Иванович с сомнением посмотрел на подполковника, встал и прошелся по кабинету.
— Вы сказали, что знаете, с какой позиции будет… э-э… работать снайпер, — сказал Наумов.
— Да, он уже присмотрел точку. Дом напротив входа в офис. Думаю, завтра-послезавтра он себя проявит.
— Вот черт! — произнес Наумов. Кудасов молчал. — Вот старый черт!
Никита Никитич мысленно усмехнулся. Оговорка банкира явно свидетельствовала о том, что Наумов знает, кто заказчик. Знает, но темнит.
— А что же вы от меня хотите? — спросил банкир наконец.
— Помощи, Николай Иваныч.
— Какой именно помощи?
— Мы разработали схему, согласно которой выстрел все-таки прозвучит. Холостой, разумеется… однако для заинтересованных лиц мы объявим вас убитым. Мы понимаем, что это не особенно приятно с моральной точки зрения, но…
— Нет, — перебил Наумов. — Это невозможно, подполковник.
— Почему, Николай Иваныч? — доброжелательно спросил Кудасов.
— Потому что я не желаю играть в эти полицейские штучки. Потому что я не желаю травмировать близких мне людей. Потому, наконец, что моя так называемая смерть вызовет изрядный ажиотаж в деловых и банковских кругах. Это, Никита Никитич, весьма серьезно.
— Но ваша так называемая смерть позволит отследить и реакцию заказчика. Привязать его к делу очень крепко, — возразил Кудасов.
Наумов стоял посреди кабинета, покачивался на носках замшевых туфель, смотрел на подполковника с прищуром.
— Если бы у вас хоть был подозреваемый, — сказал он, — я бы, возможно, и согласился на вашу авантюру.
— Подозреваемый у нас есть, Николай Иваныч.
— Недавно вы говорили, что не знаете заказчика. Я правильно вас понял?
— У нас есть подозреваемый. Это человек вам известный.
— Да? И кто же?
— Извините. Но имя назвать сейчас не могу. Скажу только, что он скрывается в Новгородской области, но мы держим его под контролем. После покушения возьмем.
«Стоп! — щелкнуло в голове Наумова. — Стоп! Антибиотик в Новгородской губернии».
— Это не разговор, Никита Никитич, — сказал банкир.
— Значит, не хотите нам помочь?
— Хочу. Но и вы мне помогите, подполковник.
— Каким образом? — спросил Кудасов, заранее предвидя ответ.
— Обозначьте мне заказчика. Поверьте, я сумею оценить этот шаг по достоинству.
Никита Никитич усмехнулся открыто, спросил:
— И как же вы хотите это оценить?
— Это можно обсудить, — быстро сказал банкир, садясь обратно в кресло. Кудасов улыбнулся и ответил:
— Не стоит. Боюсь, что мы с вами, Николай Иваныч, не поняли друг друга. Очень жаль.
Наумов поскучнел. Милицейский подполковник и банкир поговорили еще минут двадцать, обсуждая взаимодействие службы безопасности Наумова и РУОП в сложившейся ситуации. Затем Кудасов откланялся. Этот раунд он, бесспорно, проиграл. Но он еще не знает, с каким разгромным счетом он проиграл.
* * *После ухода Кудасова Николай Иванович некоторое время молча ходил по кабинету. А потом снял трубку и сделал один телефонный звонок. Позвонил он первому заместителю начальника ГУВД полковнику Тихорецкому.
— Паша, — сказал банкир, — есть серьезное дело. Ты один в кабинете?
— Да, Николай Иваныч, слушаю тебя.
— Твой Директор взял след Антибиотика.
— Да? А откуда это известно?
— Он только что у меня был, Паша. Проболтался, что Палыч осел в Новгородской губернии. И его ищейки там уже. Выпасают старого.
Если бы Наумов мог видеть своего собеседника, он бы удивился: полковник Тихорецкий сделал неприличный жест. Полковник Кудасова знал и считал, что опытнейший оперативник просто так «проболтаться» не может. Но говорить Наумову этого не стал.
— Ага… — сказал он. — А что требуется от меня?
