Любовь Рябикина - У каждого свой путь
Оленин выругался:
— Черт! И мы не увидим!
— Войдите в холл. Охранника зовут Сергей. Попросите его провести вас в раздевалку, там телевизор. Генералу скажи, пусть посмотрит, а потом приезжает.
Голос повеселел:
— Понял! Спасибо за информацию.
Репортаж длился пятнадцать минут. Ребята начали подниматься с дивана, чтобы попрощаться с редактором и идти вниз. Начали подходить к столу и тут все четыре телефона на столе редактора принялись звонить. К ним прибавился селектор, а затем и мобильник. Спецназовцы остановились, надеясь, что через пару минут все прекратится, но не тут то было! Едва Павел Карпович клал трубку, как она начинала трезвонить снова. Всем он отвечал практически одно и то же:
— Могу продать… Это наш секрет… Сколько предлагаете?.. Устраивает… Не устраивает… Приезжайте сейчас…
Мужики помахали ему рукой и увидели кивок в ответ. Пожали руку сияющего Стефановича и спустились вниз. Серебристой «Ауди» напротив входа не было. В раздевалке сидели Андриевич, Оленин и Скопин. Вацлав раскраснелся от похвал ребят:
— Здорово сказали, товарищ полковник! Как Марина рубанули!
Полковник спросил:
— Пленники где?
— В каморке уборщиц сложены. Что генерал сказал?
— Приедет после просмотра. Вероятно уже в дороге.
Клим сообщил:
— Наблюдатели уехали. Видно поняли, что опоздали перехватить кассету.
Сабиев и Швец принялись переодеваться в свою форму. Вацлав сказал:
— Игорь, я фотографии в спальне Марины в наволочку на диванной подушке спрятал. Она двойная, а подушка жесткая. Передай генералу завтра.
Оленин предупредил:
— Вацлав Янович, вы опоздаете на поезд.
— Не опоздаю. У меня сумка в багажнике лежит, а Клим ездить умеет. Да и до поезда почти пять часов.
Андриевич набрал номер Бредина, когда тот ответил, сказал:
— Наблюдатели скрылись. Можете не таиться.
В ответ раздалось:
— С вами, полковник, у меня будет особый разговор…
Пока машина не прибыла, они развязали ноги пленников и убрали кляпы. Перевели в раздевалку охраны, предупредив:
— Кричать станете, снова заткнем или вырубим.
Швец сказал задумчиво:
— Пойду, оставленую бандитами машину проверю, да и у Стаса погляжу на авто. Не может такого быть, чтоб эти типы, уезжая, сюрприз не оставили.
Скопин поднялся:
— Я с тобой. Все же сапер…
Они вышли через центральный вход. Повернули за угол. Обошли машину кругом, внимательно разглядывая. На первый взгляд, при свете фонарей, ничего не обнаружили. Леон вытащил фонарик и посветил на дверцы, вглядываясь в них. Тоненький, еле заметный, проводок, уходил под днище от дверной ручки. Он был искусно спрятан в пазу дверцы, но легко высветился фонариком на порожке внизу. Юрий опустился на колени и заглянул под днище:
— Леон, а ну-ка, посвети!
Швец наклонился рядом и присвистнул:
— Ну ни хрена себе! Живет братва!
Под днищем была прицеплена граната РГД. Открывший дверцу, выдергивал чеку и… Скопин забрал фонарик, лег на асфальте и осветил все днище. Больше ничего не было. Юрий матюкнулся:
— Ох, ё… Устроили ловушку для дурака! Только штаны чистые извозил.
Он за минуту снял гранату и отправил в карман. Еще раз осмотрел машину:
— Где машина оператора стоит?
Леон молча зашагал в сторону темной улочки. Они нашли точно такую же гранату и легко сняли ее не включив сигнализации. Все вроде бы было нормально, но что-то настораживало. Слишком все было просто. Более хрупкий Швец предложил:
— Скопа, давай я под днище залезу? Просмотрю все.
Сапер согласился:
— Давай. Только осторожно, чтоб сигналка не взвыла, я думаю отключать ее не стоит, вдруг что-то есть.
Леон взял маленький фонарик в зубы и нырнул под автомобиль меж передних колес. Уже через минуту он невнятно пробормотал:
— Есть.
Юрий лег на спину и просунул голову под машину. Скосив глаза посмотрел на то, что освещал лучик фонарика. Это был светло-коричневый прямоугольник, довольно плоский и практически незаметный, с воткнутым штырьком и двумя крошечными серебристыми усиками, почти касавшимися днища между передними колесами. Оба помолчали. Потом Леон сказал:
— Хитро. Что скажешь, Юр? Чуть стронул с места или дверцей хлопнул, просто толкнул машину посильнее, вибрация пошла по усику и тю-тю…
Скопин вздохнул, повернув голову и улегшись на асфальте удобнее, осмотрел устройство:
— Н-да… Вокруг дома… Знаешь что, Леон, дуй к телевизионщикам, расскажи Андриевичу и Стасу.
Швец выкатился из-под машины и бегом бросился к телецентру. Скопин остался возле машины. Пока Леона не было, Юрий еще раз осмотрел машину и близлежащие дома. В голове пронеслось: «Если рванет здесь, окна во всех окрестных домах повылетают и люди могут пострадать». Он снова лег на асфальт, осторожно подлез под днище и принялся рассматривать поставленную мину. Тот, кто ее прилепил, явно имел большой опыт. Вытащить взрыватель было невозможно, чтобы не задеть усика, а трогать их не стоило. Вывезти машину куда-то за город, тоже не представлялось возможным. Возле машины раздались шаги сразу нескольких людей. По армейским ботинкам Скопин узнал мужиков. К нему склонилось лицо Андриевича:
— Что там, Юр?
— Хреново. Убрать авто нельзя, снять тоже нельзя. Единственное решение, осторожненько обложить мешками с песком и рвануть на месте. Мне бы хотелось встретиться с этим сапером, да потолковать с глазу на глаз…
Стефанович спросил, тоже наклоняясь к асфальту, хоть ему и мешало изрядное брюшко:
— Так мою машину что, заминировали?
Швец хмыкнул:
— Можете считать, что машины у вас больше нет. Мина не подлежит извлечению. Надеюсь, у вас страховка на авто имеется? И попрощайтесь с тем, что находится внутри. Достать вещи невозможно. Скопа, я пойду загляну под тот автомобиль, нет ли и там сюрприза.
Но под бандитской тачкой ничего не оказалось. Леон вернулся:
— Ничего. Нам глаза замазывали гранатами. Вот и генерал появился…
Вацлав пошел навстречу начальству и по дороге объяснил создавшуюся ситуацию. Бредин забыл, что хотел круто поговорить с полковником. Новая забота оказалась посерьезнее запретного интервью. Прибывшие спецназовцы перетащили захваченных бандитов в закрытый автобус и спокойно ждали. Часть парней подошла к автомобилю, устроив оцепление. Вызвали милицию и ОМОН.
Милиционеры бросились по подъездам двух близлежащих домов, прося людей покинуть квартиры из-за возможного взрыва. Жители торопливо одевались, забирали с собой детей, документы, деньги и уходили из квартир. Появившийся заместитель директора телекомпании предложил им укрыться от холода в центре. На улице дождя не было, но заметно подморозило. Практически все жильцы согласились с его предложением. Лишь самые любопытные издали наблюдали за происходящим. Два появившихся с ОМОНом сапера, не сказали ничего нового и теперь стояли рядом с машиной, задумчиво глядя по сторонам. Скопин неожиданно подскочил:
— Есть идея, как подорвать авто и сохранить все вокруг целым!
Через полчаса милиция подогнала автокран, притащивший огромную металлическую сетку-контейнер без дна, из каких продают арбузы. Пригнали две машины с прожекторами для освещения. ОМОН, милиция и спецназ, удерживали сетку за края, пока опытный крановщик, стараясь не задеть машины, осторожно опускал сетчатый купол. Все, к счастью обошлось благополучно. Чтоб металл не грохнулся об асфальт и не вызвал сотрясения под углы предусмотрительно подложили небольшие дощечки.
Не смотря на ночь, появились неизвестно как пронюхавшие обо всем журналисты. И не только из ближайшей независимой студии. Издали снимали на кинокамеры и фотоаппараты. Подойти ближе не давало оцепление. Кое-кто из прессы пытался задавать вопросы прибывшему полковнику милиции, Бредину и ОМОНовцам, но успеха не добились. Офицеры и оцепление молчали.
Скопин осторожно забрался внутрь и поставил небольшой радиоуправляемый заряд под автомобиль оператора. Прибыла еще одна машина, груженая мешками с песком. Следом появилась еще одна. Заложить сетку мешками с песком в несколько рядов, оказалось делом одного часа. Все отошли. Скопин перекрестился и нажал на пульт.
Два взрыва с интервалом меньше секунды прогремели один за другим. Яркая вспышка прорезала темноту. Это взорвался бензобак. Верхние мешки подскочили на добрый метр, а потом приземлились обратно на искореженную сетку. Боковые мешки заметно разъехались, а несколько штук вообще слетело. Из многочисленных дыр сыпался песок. Стекла в квартирах остались целы, лишь звонко задребезжали. Наступила тишина. Из образовавшихся среди мешков щелей валил дым. Пахло гарью. Бредин, сидевший вместе с прибывшим милицейским начальством облегченно вздохнул: