Непобедимый 4. На излом (СИ) - Тыналин Алим
Не знаю. Если я посплю днем, потом голова раскалывается. Да и ночью трудно заснуть. Организм молодой. Может долго протянуть без отдыха.
Байрамов опять встал в свободном пространстве возле входа, а мы уселись на синих скрипучих матах, рядом друг с другом. Я сидел возле Толстолобикова и Круглова. Видел, как по правому виску и щеке Димы то и дело скатываются капли пота, он их непроизвольно вытирал рукавом красной куртки.
— Сейчас мы продолжим углублять наше понимание техники «йек-ленгэ», — Байрамов внимательно оглядел нас. Когда он говорил, у него почти не двигались зубы и не менялось выражение смуглого лица. — Как вы все видели утром, это важный прием, который может стать решающим в поединке с борцом пахлавани.
Вместо «а» и «е» он отчетливо говорил «э». «… В поэдинкэ с борцом пэхлэвэни…». Забавно слушать, это не дает задремать.
Байрамов вызвал к себе Толстолобикова, попросил его встать в стойку, медленно потянул к себе и когда тот наклонился, показал на его ногу, похлопав по ней.
— «Йек-ленгэ» — это захват одной ноги соперника, — напомнил он, наклонившись и медленно вытянув руки вниз, к ноге Димы. — Суть приема в том, чтобы лишить соперника равновесия, атакуя его опорную ногу.
Он приказал Диме атаковать, а сам резко нырнул вниз, уходя от захвата и одновременно обхватив его ногу. По ходу дела все комментировал.
Используя силу ног и корпуса, он резко потянул ногу Толстолобикова на себя и вверх. Дима чуть не упал, нелепо прыгая на другой ноге.
— Главное здесь — выбор момента, — подчеркнул он. — Надо атаковать в то время, когда противник переносит вес на атакуемую ногу. В эту секунду его легче всего вывести из равновесия. Ну, теперь попробуем отработать в парах.
Мы встали парами, я очутился против Круглова. Мы поочередно наклонялись, хватая друг друга за ноги. Байрамов ходил между учениками, поправлял ошибки и давал указания.
Остановился рядом с нами, посмотрел, сложив руки на груди и наблюдал полминуты, как раз, когда я делал прием. Ничего не сказал, кивнул и пошел дальше.
Почти сразу я услышал, как он крикнул Звеньеву:
— Ниже входи в захват! И не забывай о защите, противник может контратаковать в любой момент. Надо уходить от атаки и хватать его ногу одновременно. И тут же рвать на себя, а то он атакует. Не давать ему опомниться.
На следующем этапе он показал как соединить прием «йек-ленгэ» с «чарх», то есть вращением. Это делало атаку еще более непредсказуемой.
В зале незаметно появился Степаныч, встал в уголке у стены и молча наблюдал за нами. Байрамов показал, как сочетать «йек-ленгэ» с другими базовыми техниками пахлавани. Для защиты от захвата ног можно использовать «каман», то есть прогиб корпуса и скручивание «марпич».
— Вы должны помнить, что в Иране пахлавани считается искусством, это не просто борьба, а образ жизни и мышления. Каждое движение неразрывно связано с другим, вытекает одно из другого. Например, изучая «йек-ленгэ», вы развиваете не только силу ног, но и координацию всего тела.
Под конец тренировки он глубоко поклонился и коснулся поверхности мата в знак уважения традициям пахлавани. Затем отошел в сторону, а вперед вышел Степаныч.
— Значит так, парни, — сказал он, держа руки за спиной и сурово оглядывая нас, как будто искал преступника. — Подведем итоги. Есть понимание того, что представляет из себя традиционная иранская борьба?
Глава 14
Конец делу венец
Степаныч покачал головой. Скептически ухмыльнулся. Руки сложил на груди. Смотрел на меня.
— Нет, так никуда не годится. Опять у тебя по технике броска лажа. Полная лажа, Волков. Ну что ты скачешь, как лягушка на кочках?
Я устало вздохнул. Впрочем, не только устало. Еще и слегка взбешенно.
Тренер меня достал за эту неделю. Критиковал по любым поводам. Но особенно часто ругал за неотточенную технику. За то, что я часто заменяю ее силой.
Спору нет, есть у меня такой минус. Хотя стараюсь с ним бороться. Каждый элемент делаю по три сотни раз. От частого повторения вырабатывается автоматизм. И быстрота.
Проблема в другом. Когда техника выполняется неправильно, от частого повторения ошибка закрепляется. Потом трудно убрать.
Вот это и не нравится Степанычу. Поэтому он и бесится. Всю неделю с ума сходит. Всех достал уже. И меня в том числе.
Но я терпел. Стиснул зубы и делал все, что говорит тренер. А как по-другому? С одной стороны, он прав.
Так уже продолжается всю неделю. Сегодня у нас предпоследний день перед отъездом. Каждый день у нас тренировки. Изнуряющие и выматывающие.
Изучение национальных видов спорта уже пройдено. Как и говорил, Степаныч, у нас разные тренировки.
Один день отработка приемов. Другой вольные схватки. С разными соперниками. Разной весовой категории.
За эту неделю я успел побороться со всеми участниками сборов. Со всеми без исключения. Это был отличный опыт.
Причем схватки проходили по-полной. Как и полагается. Пять минут на каждого соперника. Иногда почти без перерыва, вкруговую.
С легковесами как раз отрабатывал технику. С ними легче. Но они юркие и быстрые.
Пока схватишь его за руку, он уже почти ушел. Как угорь. Выскользнул из ладони. Приходилось и самому двигаться быстрее. Поневоле.
Средние веса это моя стихия. Здесь можно и работать по технике. И бороться с достойными соперниками. И отрабатывать силу.
Что я и делал. Всю неделю. Наработал неплохие результаты. Побеждал почти во всех схватках.
Дошло до того, что со мной не хотели бороться. Особенно парни из других секций. Считали, что это бесполезно.
Правда, тут Степаныч мне помог. Тут же выругал уклонистов. Приказал наоборот бороться со мной. Как можно больше.
— Вы что, не понимаете, что надо всегда бороться с самым лучшим и сильным? — спросил он. — Волков, не обольщайся, тебе еще много надо работать. Но вы-то, вы! Быстро работаем. С Волковым особенно.
Так мне пришлось бороться еще больше. Но я не жаловался. Наоборот, боролся.
Ну, и само собой, с тяжеловесами. Тут уже наработка силы. Их пришлось брать именно мощью.
Техника тоже работала. Но я использовал именно силу. Особенно, чтобы поднять здоровяка в воздух.
Можно, конечно, и по-другому. Тоже работать технично. Ловить здоровяка в ловушку. Брать его техникой.
Но я чувствовал, что это лишнее. Когда есть сила, много ума не надо. Поэтому я шел напролом.
Чаще всего боролся со Звеньевым. Великан не возражал. Готов был схватиться со мной в любое время. Очередные поражения его не смущали.
— Эх, Волков, — говорил мне тренер. — Ты когда будешь изучать настоящее самбо? Ломать не только силой? Но и переиграть соперника тактически. Если не научишься, далеко в самбо не уйдешь. Это ведь спорт для думающих людей. А не для горы мышц и мускулов.
Верно, все верно. Но можно мне сейчас насладиться превосходством? Хоть немножко. А потом уже заняться истинным самбо.
Поэтому я не обращал внимания на критику тренера. Работал по-своему. Что Степанычу, конечно, не нравилось.
Вот и сейчас он едко проехался насчет броска. Моего броска переворотом. Мы его повторяли весь день.
Сказал, сравнил меня с лягушкой. Покачал головой. Пошел дальше. Ругать другую жертву.
Я посмотрел на Толстолобикова. Моего соперника. Тот усмехнулся.
— Ну ничего, Волчара. Бывает. Ты никудышный самбист. Ну что поделать? Смирись уже с этим. Зато тебе в любви везет. Вон, какую девушку себе захапал. У всех слюни текут.
Я покачал головой. Вот ведь гад Дима. Сразу по двум больным местам бьет. Прямо без разбору. Сыпет соль на раны.
Знает ведь, что я лучше него. Язвит, хотя сегодня проиграл мне все схватки. Да и позавчера тоже.
А насчет любви тоже задевает. Хотя и не знает точно, что мне неприятно. Все парни думают ведь, что у меня роман со Светой. А там ничего такого.
Кроме поцелуев, ничего. Ничего серьезного. Света оказалась твердым орешком. Трудно раскусить. У меня не получалось уже всю неделю.
