Моя Оборона! Лихие 90-е - Артём Март
Обычно все кончалось словами: «А че ж вы не сказали, что у вас крыша есть?» И посмирневшие братки скромно удалились. Удалялся и Степаныч со своими людьми. При этом и он, и солдаты получали неплохую шабашку. Так и жили.
Степанычу, дети у которого давно выросли, а жены уже не было, хватало на жизнь, и к большему он особо не стремился. Новое принимал тоже очень тяжело.
К слову, я был знаком со Степанычем с детства, а когда переехал в город учиться, он за мной присматривал, часто появлялся в спортзале политеха, где занимался я. Степаныч взял шефство и над потерянными после войны, по его мнению, Женей и Ефимом.
Хороший он был мужик, этот Степаныч, трудолюбивый. Был только один момент: Степаныч считал, что все это его «предприятие» и так прекрасно работает, и делать для его развития больше ничего не нужно. По сути же, «предприятие» представляло собой компанию людей по интересам, собирающихся по зову Степаныча и разбегающихся, когда себя исчерпал.
Я, будучи еще молодым, не опытным, но амбициозным увидел в этом потенциал, однако, чтобы раскрыть его, нужно было упорядочить работу, легализовать ее. Мы вчетвером могли бы запустить работу Обороны: у меня было понимание, как организовать это дело; Женя имел контакты со многими бизнесменами по всему городу — потенциальными клиентами. Ему часто приходилось стоять на воротах то тут, то там. Ефим был исполнительным, а его старшая сестра-бухгалтер сидела без работы. Степаныч же мог обеспечить приток сотрудников. Имя у него было, и среди афганских ветеранов Степаныча знали и уважали.
Оборона задумывалась мной как учреждение, основанное на армейской дисциплине, настоящем боевом опыте и бесстрашии ветеранов-афганцев, а потом и чеченцев перед организованными преступными группами нынешней России.
В девяносто пятом, когда агентство у нас отобрали, мы активно разрабатывали проект по так называемому «снятию крыш» с бизнесменов нашего города. Этому проекту никогда не суждено было воплотиться в жизнь. По крайней мере, в моей прошлой жизни.
У меня ушло много времени на то, чтобы уговорить Степаныча на открытие Обороны. Теперь я видел, как старик потихоньку сдавал назад. Нельзя было этого допустить.
— Что еще надо? — Повторил Степаныч.
— Тебе хватает на жизнь, а твоим детям? — Спросил я. — Сын у тебя в Краснодаре живет. Ему помощь от тебя не нужна? Поверь, Степаныч, охранный бизнес в ближайшие годы развернется во всей красе. Посмотри на «Боярд», на московский «Алекс», на питерский «Скат» в конце концов. В нашем городе ничего подобного нет, и мы будем первыми. Рынок будет расти, а вместе с ним и мы.
На лице Жени играло озабоченное выражение. Он водил взглядом от меня к Степанычу, как бы выжидая, какой же аргумент приведет в следующий момент старый солдат.
— Весь этот бизнес… Я до сих пор ума не приложу, как этим всем заниматься, с какой стороны подойти. Да и стар я, силы не.
— Степаныч, — я развел руками Женя. — Стар? А кто вывел на прошлой неделе двух гопарей из Казачка, когда те стали приставать к официантам? Да ты еще крепкий мужик!
— Слишком все поменялось, — вздохнул Степаныч. — В союзе за все эти вещи, что мы собираемся сейчас делать, грозил срок. Подумать только! Бизнес, да еще охранный! А тут, ты, Витя, выходит, подбиваешь меня на такое дело, что у меня и в голове не укладывается. Сложно, слишком сложно. Неправильность у меня какая-то в душе по этому поводу присутствует.
— Знаешь, Степаныч, — я улыбнулся. — Будь Союз на месте, и не нужны бы были все эти частные охранные фирмы. Я бы работал себе инженером на Армавирском машиностроительном, ты бы получал нормальную офицерскую пенсию. А Женьку с Ефимом государство не оставило бы на произвол судьбы. Я был бы рад, если бы все могло так получиться. Мало кто хочет в этом мире крутиться и выживать. Все хотят просто жить. Но время сейчас такое, что просто жить уже не выйдет. Ты либо идешь в ногу с чем-то новым, даже если оно, это новое, тебе не нравится, либо остаешься на обочине жизни. А может быть даже помираешь. Помирать из нас никто не хочет. Но в будущем Оборона поможет многим: и нам, и другим людям.
— Это верно, — буркнул Женя. — Помирать рано. Мне еще жениться надо.
Степаныч смотрел на меня с сомнением. Потом с хрустом почесал седую щетину.
— С волками жить — по-волчьи выть, — проговорил он.
— Наступят и другие, более спокойные времена, — сказал я.
— Это откуда ж ты знаешь? — Хмыкнул Степаныч.
«Знаю, — хотел я ответить, — я видел эти времена. Я там жил.»
Однако вместо этих слов я произнес другие:
— Я в это верю.
Женя со Степанычем переглянулись. Во флегматичных обычно глазах, по сути, молодого еще Жени горело выражение, которое можно было бы назвать надеждой. Степаныч при этом только вздохнул.
— Ладно уж. Уже согласился. Может, ты и прав, Витя. Может, оно так, и лучше будет.
— Будет, — подтвердил я.
Тут на кухню вернулся Ефим.
— Простите мужики, что так долго. Все никак найти не мог.
Фима принес свежий выпуск газеты Спорт Экспресс. Бросил перед нами.
— Смотрите, — опершись о стол, он склонился над газетой. Упер руку в бок. — В этом месяце у нас три игры. Можно поставить, и тогда…
— Ставки? Да ты че, сдурел? — Возразил тут же Степаныч. — Че, деньги за так собрался раздавать?
— Да почему за так⁈ — Обиделся Фима. — Я ж разбираюсь! Точно знаю, куда ставить надо, чтобы выиграть!
— Ага. На вот, — Степаныч потряс стопкой долларов. — Бери, в окно выкидывай. Что так, что сяк, а разницы никакой.
— Ну как я сам не догадался, что он решил учудить? — Хмыкнул Женя. — Ефим с осени на ставках играет.
— И че? Много выиграл?
Степаныч посмотрел на парня с претензией во взгляде. Фима смутился.
— Ну… Пока немного, но выигрыши у меня были.
— И сколько же? Два? Три раза? Сколько выиграл? Триста рублей? — Спросил Степаныч.
— Кажется, два, — равнодушно сказал Женя. — Он меня заколебал этими своими ставками тогда.
