Вадим Россик - Репетитор
1
Если спросить людей, для чего существует воскресенье, то большинство, конечно, ответит: «Для отдыха». Ведь даже сам Господь Бог отдыхал от трудов праведных в седьмой день, после того, как создал этот мир. Создатель посчитал, что получилось хорошо, видимо потому, что не с чем было сравнивать. А, по-моему, вышло не очень. Но это и неудивительно: за неделю трудно создать что-либо стоящее. Мне всегда было непонятно, почему Господь выделил на такой масштабный проект так мало времени. Возможно, просто куда-то торопился.
Как бы то ни было, лично для меня воскресенье всегда было днем, в который начинаются неприятности. Когда-то в этот злосчастный день началась Великая Отечественная война. В воскресенье умерла моя мама. И, наконец, именно в воскресенье я получил пулю в ногу, когда афганская оппозиция штурмовала Кабул. В общем, кто-то отдыхает, а кто-то огребает по полной.
Вот и эта грустная история началась в одно июньское воскресенье с обычного телефонного звонка. Звонил мой бывший коллега и друг Михаил. Когда-то мы с ним вместе служили, потом наши пути разошлись. Мишка был ранен, уволен по состоянию здоровья со службы и уехал в родную тульскую деревню. Я тоже вскоре ушел из организации на вольные хлеба, но с товарищем связи окончательно не потерял, и изредка мы пересекались. В основном, чтобы помочь друг другу в каких-нибудь жизненных ситуациях.
Мишка был в Москве и предложил срочно встретиться в знакомой пивнушке. По голосу было ясно, что у человека неприятности, поэтому без лишних церемоний я отправился на встречу. В пивной было людно. В большом прокуренном зале стоял сплошной гул голосов, прорезаемый звоном посуды.
Михаил уже ждал меня. На столике перед ним стояли четыре пузатые запотевшие кружки и тарелочка с сушеной рыбой. Пожав ему руку, я присел на свободный стул и спросил хмурого друга, что случилось.
– Дочь, Наташку, привез показать столичным врачам, – начал Мишка, чистя рыбу. – В нашей-то Тмутаракани хороших специалистов днем с огнем не сыщешь.
– И что? – спросил я, потягивая холодное пиво.
Мишка положил полуочищенную рыбешку на тарелку и глянул на меня. По его глазам я понял, что дело плохо. Друг отвел взгляд, сделал несколько больших глотков, вытер рот и только после этого глухо сказал:
– Рак. Представляешь, Сергей, ей всего восемь лет, а у нее рак!
Мишка сжал в кулаке кружку с пивом и уставился куда-то в угол невидящим взглядом.
– Что можно сделать?
– Требуется лечение. Очень дорогое лечение, – не отводя глаз от угла, произнес Мишка.
– Сколько нужно денег?
Друг, наконец, посмотрел на меня. В его глазах дрожали слезы.
– Пятьдесят тысяч долларов. Понимаешь, Сергей, цена жизни моей дочери – пятьдесят тысяч долларов!
– Сколько у нас есть времени? – продолжал я направлять разговор в деловое русло. Михаила нужно было вывести из состояния отчаяния, в котором он находился, и заставить искать решение проблемы.
– Врач сказал, что лечение необходимо начать не позднее четырех месяцев. Иначе будет поздно и Наташку не спасут уже никакие деньги.
Я кивнул.
– Значит надо найти за четыре месяца пятьдесят тысяч долларов.
Мишка саркастически скривился.
– Да где же их взять?! Ты что, Сергей, с Луны упал? Это от нас государство требует работать, служить в армии, платить налоги, соблюдать законы, но, когда необходима помощь нам, оказывается спасение утопающих, дело рук самих утопающих! Иди, ищи тех, кто поможет спасти жизнь твоей маленькой дочери!
Я пожал плечами.
– А ты чего хотел, рыцарь плаща и кинжала?
Друг стукнул ладонью по столу и повысил голос:
– Я другого хотел! Я за это государство жизнью рисковал на трех континентах! Инвалидом стал. Живу теперь на грошовую пенсию. Это мне, понимаешь, мне, государство должно! Да и тебе, между прочим, тоже.
На нас начали оглядываться посетители за соседними столиками. Я усмехнулся и жестко сказал:
– Что-то ты, Миша, своими заслугами размахался! Я понимаю, что мы с тобой Гималаи, но, по-моему, право на помощь должен иметь любой человек. Неважно, убивал ли ты врагов своей страны или мусор убирал – все равно, государство должно о тебе заботиться. А кто же еще? Спасать жизнь должны любому ребенку, не глядя – кто его родители.
Вспышка у Михаила прошла, и он устало навалился на стол.
– Ты прав, командир. Каждый хочет жить. Но мне-то что теперь делать?
Я удивленно посмотрел на товарища.
– Как, что делать? Спасать дочь, конечно. Во-первых, не распускать сопли. Во-вторых, искать деньги. Проявляй инициативу! Открой благотворительный счет, оповести всех друзей и родственников. Чему тебя учил полковник Сундуков? Прежде всего, надо думать. Вот и думай!
Я хлопнул друга по плечу.
– Еще Конфуций говорил: «Знать, что нужно сделать, и не делать этого – худшая трусость». В общем, ищите, да обрящете! Спасем твою Наташку, не сомневайся! Я тоже постараюсь помочь.
Мишка уже с искрой надежды в глазах посмотрел на меня.
– Значит, не зря я надеялся на тебя, командир. Спасибо.
– Спасибо говорить рано. Ладно, пей пиво и вали отсюда. И чтобы больше никаких депрессий! Ты же спецназовец! Дочь должна знать, что папка выручит в любой ситуации.
Мишка заулыбался, допил свое пиво и, успокоенный, ушел. Да… Товарищу я уверенность вернул, но сам никакой уверенности не испытывал. Я, так сказать, только начал зарабатывать свой первый миллион и из личных средств мог дать Мишке не больше сорока тысяч. Рублей, конечно. Правда, была у меня одна знакомая в Полтаве, успешно занимающаяся там бизнесом, но пятьдесят тысяч долларов она осилить тоже не могла.
Думая над тем, как помочь другу, я пил пиво и рассеянно скользил взглядом по залу. Мое внимание на минуту привлекла компания из пяти молодых людей, сидевших недалеко от выхода. Три парня и две девушки. Судя по всему, парни успешно прошли тюремные университеты. Взамен красных дипломов, они могли бы предъявить синие наколки, обильно украшавшие их поджарые тела. Одна из девушек, та, что постарше, сидела на коленях у своего кавалера и пила с ним из одной кружки. Ее подружка – совсем молоденькая, – была уже изрядно навеселе и, никого не стесняясь, по очереди целовалась с остальными молодыми людьми. Парни откровенно лапали ее, заговорщицки перемигиваясь между собой. На некоторое время я отвлекся от веселой компании, а когда снова посмотрел в их сторону, там уже сидели другие любители пенного напитка.
«Пожалуй, пора и мне домой», – решил я и, не спеша, начал пробираться к дверям. На улице было тепло и тихо. Торопиться мне было некуда, и я отправился домой пешком по безлюдным московским улицам. Это была первая ошибка. Я совсем недалеко отошел от бара, как из соседнего двора до меня донеслось:
– Отвалите, козлы!
Кричала девушка. В ответ раздалась грубая мужская брань. Послышался глухой звук удара и вслед за ним болезненный девичий стон. И тут я сделал вторую ошибку. Проклиная себя за глупость, я бесшумно кинулся в темный двор.
К счастью, мои глаза уже привыкли к темноте, и я сразу узнал знакомую компанию. В тесном дворике, скорее даже не дворике, а проходе между домами, мне открылась печальная картина. Один из богато татуированных парней, широко расставив ноги, справлял нужду у стены. Подальше, в глубине двора, согнулась, держась обеими руками за живот, та, молоденькая. Рядом с ней стояли двое остальных дебилов и пьяно матерились. Второй девушки видно не было.
Я не стал дожидаться, когда ближайший ко мне урод закончит орошать стену. Воспользовавшись тем, что он стоит ко мне спиной, я резким ударом ноги сзади в промежность, перекрыл ему кран. В результате второго удара в затылок, лоб подонка встретился со стеной. Не обращая больше внимания на неподвижное тело, валяющееся в отвратительно пахнущей луже, я шагнул к остальным, вынимая из кармана ключ от квартиры. Один из дебилов бросился на меня; второй схватил девчонку и потащил ее к дальнему выходу из двора. Крутнувшись вокруг своей оси, я пропустил мимо себя противника и успел чиркнуть сверху вниз ключом по его голове. Дебил заорал и, схватившись обеими руками за затылок, выбежал на улицу, оставляя на асфальте кровавую дорожку. На массивной бородке ключа повис изрядный кусок кожи с волосами.
Последний негодяй, оттолкнув от себя девушку, схватил с земли обломок кирпича и запустил им в меня. Кирпич пролетел мимо и, отскочив от стены, попал в одно из окон первого этажа. Раздался оглушительный звон стекла. Вслед за этим, ночную тишину взорвал истошный женский крик:
– Хулиганье! Сейчас милицию вызову!
Дебил повернулся и побежал к выходу, больше не обращая внимания на меня и девушку. Я тоже решил, что миссия по спасению дамы закончена и покинул место схватки, стараясь не терять достоинства, но со всей возможной скоростью.
