Андрей Воронин - Шальные деньги
На столе в гостиной стояли выпивка и закуска.
– Я же просил тебя…
– Не беспокойся, это дежурный набор, – по-свойски бросил Кудрин, – гостей у меня почти никогда не бывает. Разве что женщина какая-нибудь забежит, но и та ненадолго. Женщины быстро надоедают.
– Смотрю, ты неплохо живешь, Виктор.
– Не жалуюсь, хотя хотелось бы жить лучше.
– Всем хочется.
Кривошеев сел в кресло, закурил. Кудрин подвинул к нему массивную хрустальную пепельницу и закурил сам.
– Думаю, что просто так, Кирилл Андреевич, ты бы ко мне не приехал, даже не стал бы звонить и справляться о здоровье. Я свое обещание помню.
– Это хорошо, – Кривошеев мялся.
– Не бойся, говори смело. Никто ничего не услышит. Скажи, что надо сделать, а зачем, меня не интересует.
– Знаю, ты мужик правильный, справедливый и подставлять меня не станешь, если только сам не подставишься.
Кудрин засмеялся, такое предположение его развеселило.
– Я могу сделать все чисто и грамотно, не подставляя задницу.
– Это хорошо. Прошлое научило?
– Да, школа была знатная, – произнеся эту фразу, Кудрин сдвинул брови и уставился на полковника Кривошеева.
Тот сидел, наблюдая за тонкой голубоватой струйкой дыма сигареты.
– Ну, что молчишь, полковник, говори.
– Хочу предложить тебе заработать.
– Я для тебя, Кирилл Андреевич, без денег могу поработать, но, если ты еще и деньги предлагаешь, значит, дело того стоит.
– Стоит, – произнес Кривошеев, – я тебе заплачу немного. Ты же знаешь мои возможности. Я на государственной службе, так что денег у меня лишних не водится.
– Мог бы и не предлагать.
– Выглядишь ты, Виктор, хорошо, – глядя на загорелые мускулистые руки и такую же загорелую шею, произнес Кривошеев.
– Пришлось немного поработать под южным солнцем. Один грузин был уж больно несговорчивым, пришлось долго убеждать.
– Понимаю, – кивнул Кривошеев, все еще раздумывая, предлагать или не предлагать.
– Ну не тяни кота за хвост, полковник, ты же по делу приехал.
– Дело, Виктор, не очень простое.
– С простым ты бы сам справился, говори.
– Есть один человек.
– Это понятно, – буркнул Кудрин.
– И было бы хорошо, если бы этого человека не стало.
– Полковник, ты ему деньги должен?
– Нет.
– Ну ладно, дальше спрашивать не стану. Что за человек, где живет, чем занимается? Ты меня, конечно, извини, Кирилл Андреевич, но говори все начистоту. В нашем деле мелочей не бывает.
– Врач-психиатр, – произнес Кривошеей, мгновенно почувствовав облегчение.
– Врач, говоришь.
– Да, главврач одной заштатной больницы.
– Далеко от города?
– Далековато, два часа езды, – произнес Кривошеев.
– Что ж, можно и съездить. Чем дальше – тем лучше. Когда его надо успокоить? – Кудрин говорил так, словно ему предлагали не человека убить, а сыграть партию в карты.
– Я тебе, Виктор, двадцать пять тысяч заплачу.
– Большие деньги за такую мелкую услугу. Наверное, он тебе, Кирилл Андреевич, насолил сильно.
– Пока не успел.
– Ладно, ладно, больше ни о чем не спрашиваю. Расскажи-ка мне о нем все, что тебе известно. И скажи, когда его надо убрать.
– Не завтра и даже не послезавтра. Возможно, дней через десять.
– Устраивает, – произнес Кудрин, – у меня тут как раз есть одна небольшая работенка, через пару дней я освобожусь. Давай о деньгах поговорим потом. Понравится, как я дело сделаю, захочешь, Кирилл Андреевич, – заплатишь, а не захочешь, – Кудрин не обидится. Я тебе и так по жизни должен.
– Заплачу, – произнес Кривошеев. Деньги у него были при себе: Ленский, как и обещал, деньги передал на следующий же день после встречи.
Они сидели еще около часа, разговаривая о всякой всячине. Кудрин интересовался, кто еще из старых знакомых остался на службе, кто ушел на пенсию. О себе он не рассказывал ничего, словно его работа не представляла ни для кого абсолютно никакого интереса.
– Я смотрю, ты второй раз не женился.
– Зачем, – сказал Кудрин, – лишний свидетель в доме. Лишние свидетели всегда делу мешают, нервничать заставляют. Одному спокойнее, а женщина, если нужна.., пятьдесят долларов – и пользуйся. В общем, проблема решается быстро. Так что я предпочитаю жить в одиночку.
– А работа? Кудрин хмыкнул.
– Кирилл Андреевич, не задавай лишних вопросов, тебе же спокойнее будет. Тебя ведь интересует только результат?
– Да, – сказал полковник налоговой полиции.
– Результат ты получишь, а все остальное – мои проблемы, моя головная боль. Давай лучше выпьем.
– Нет, я, Виктор, за рулем.
– Тогда я выпью за встречу и за удачу. Он налил себе полстакана виски, проглотил напиток в два глотка, даже не поморщившись.
– Но это, Виктор, только полдела, потому и деньги тебе предлагаю, – гася в пепельнице сигарету, продолжал Кривошеев.
– Ну не тяни, Кирилл Андреевич, говори все, а то ты меня уже совсем измучил своими загадками.
Кривошеев поднялся, направился в коридор, оттуда вернулся с портфелем, поставил его на край стола, открыл замочки, затем, запустив в портфель руку, извлек портативный компьютер.
– Надеюсь, знаешь, что это такое.
– Ноутбук, – сказал Кудрин. Кривошеев открыл компьютер.
– Ты хочешь его подключить?
– Нет, хочу показать тебе.
– Я их тысячу раз видел.
– Я знаю, что ты в подрывном деле мастак.
– Есть и покруче меня специалисты, но у них дел невпроворот. Телевизор же смотришь? То тут, то там, то дом, то машина, то квартира, вспышка слева, вспышка справа… – хмыкая, говорил Кудрин.
– Ты не шути, я вполне серьезно. Я тебе оставлю компьютер, а ты должен сделать так, чтобы внешне он остался таким же и чтобы весил столько же.
– Ты хочешь получить, Кирилл Андреевич, радиоуправляемую бомбу?
– Я хочу получить от тебя пультик, который сможет привести бомбу в действие.
– Какой силы должен быть взрыв? Кривошеев задумался.
– А такой, Витя, чтобы внутри бронированного “Мерседеса” не осталось никого в живых.
– Задача несложная.
– Берешься устроить? Если надо на расходы, я подкину.
– Успокойся, Кирилл Андреевич. Подойдет, если я тебе вместо пульта сотовый телефончик дам и номерок, который надо набрать?
– Вполне.
– Тогда через пять дней я тебя жду. Если хочешь, сделаю даже так, что компьютер будет работать до взрыва. Не три часа, как положено, но минут пятнадцать-двадцать может поработать.
– Это ни к чему.
– Тогда договорились.
– Только знаешь что, – глядя Кудрину в глаза, произнес Кривошеев, – я хочу, чтобы это все осталось между нами, чтобы ни одна свинья не знала.
– Обижаешь, начальник. Знать будут двое – ты и я. Устраивает?
– Вполне. Через пять дней приеду за чемоданчиком и сообщу, что делать дальше.
Простились они вполне по-дружески. Напряжение, которое было в вначале разговора, исчезло к концу встречи само собой. Теперь они стали заговорщиками и работали в одной связке.
Кудрин не стал откладывать дело в долгий ящик. Обошел нужных людей. У каждого приобрел всего понемногу, отдельные детали. Пластид он держал за городом, пришлось съездить. К вечеру ноутбук был готов. Трубка сотового телефона “Эриксон” лежала сверху на компьютере. Маленькая аккумуляторная батарейка стояла рядом, поблескивая контактами.
– Ну вот, порядок.
Компьютер Кудрин спрятал под шкаф, завернув его в полиэтиленовый пакет. Спрашивать Кудрин права не имел, но думать ему никто не запрещал. “Неужели и налоговая полиция занялась такими делами?"
Через старых знакомых он знал, чем сейчас занимается Кривошеей. “Неужели ему поручили грохнуть Ленского и Данилова? А может, Кривошеев решил попугать несговорчивых миллионеров? Взорвать их машину? Тогда причем тут психиатр из какой-то провинции?"
Концы с концами не сходились.
На это Кривошеев и рассчитывал. Поручения были не стыкующимися одно с другим. Какой-то доктор-психиатр и два миллионера. Как ни напрягал свои извилины бывший майор налоговой полиции, ничего вразумительного придумать не мог, и он оставил безуспешные попытки, понимая, что докопаться до истины ему не удастся.
"Сделать и забыть, – решил он, – только бы не подставиться самому. Я давно не контачил с Кривошеевым, и черт его знает, что в его голове происходит. Большие деньги крышу кому хочешь сдвинут. Однако долг есть долг. Он всегда платежом красен. И то, что кажется сначала сложным, на поверку оказывается очень простым. Разгаданная загадка перестает быть тайной. Кривошеев получит то, что хочет. Я же рассчитаюсь по старым долгам. Буду жить с легкой душой. Ни ему, ни мне неинтересно выносить сор из избы, рассказывать о наших отношениях”.
Как ни успокаивал себя Кудрин, червь сомнения точил ему душу. Он придерживался твердого принципа: если ввязываешься в игру, то хотя бы изучи ее правила, чтобы потом тебе не сказали, что шестерка старше туза. Кудрин улыбнулся сам себе: “Когда ноутбук, начиненный пластидом, рванет и я узнаю об этом из телевизионных новостей, тогда многое прояснится и станет ясно, кто кому должен – я Кривошееву или он мне”.
