Андрей Костин - Смертельная комбинация
— Если бы да кабы, — он подмигнул. — А пока ему предъявлено обвинение в хранении и применении огнестрельного оружия. Но главное, — капитан мечтательно улыбнулся, — что следствие уже работает, и, кто знает, что скоро всплывет…
— Не всплывет только, кто убил директора, — сказал я.
Тут я посмотрел в глаза капитану и чуть не охнул от изумления. Потому что по его взгляду я понял: он все знает. Знает с самого начала, кто совершил убийство.
Мы молчали, пока не докурили свои сигареты.
— Собаку жалко, — я посмотрел на лужайку.
— Пришлось, — он кивнул, — она никого не подпускала к запасному входу.
Помолчал немного и добавил:
— Сегодня здесь задержана гражданка Ямщикова. Вы, кажется, были с ней в дружеских отношениях?
— Задержана? С какой стати?
— У нас есть сведения, что она участвовала в преступной деятельности вместе со своим мужем.
— Ловите стрелочников?
— Я не намерен обсуждать эту тему, — сказал он холодно. — В общем, ее еще не увезли. Если хотите встретиться, я могу помочь. Я ведь в некотором роде обязан вам…
— Ничем вы мне не обязаны. Да, я хочу с ней встретиться.
* * *Я увидел Риту, когда ее уже вывели на улицу. Капитан отозвал в сторону охранника и о чем-то заговорил с ним. Мы остались вдвоем на залитой солнцем лужайке.
Вдвоем, не считая фургона для перевозки преступников.
Мне было тошно, дальше некуда.
— Вот все и закончилось, — прошептала она, и дуновение ветра на мгновение растрепало ей волосы. — Мы ведь не так себе все представляли, верно?
Трудно сказать, что она имела в виду.
— Ты успела прихорошиться? — я заметил, что косметика на ее лице была в полном порядке.
Слова мои прозвучали очень неуместно.
— Не хочу, чтобы ты запомнил меня растрепанной ведьмой, — она улыбнулась. — Когда началась суматоха, одна из медсестер показала мне, где лежат мои вещи…
— Но ты же могла уйти? — я чего-то не понимал. — Пока им всем было не до тебя?
— Могла, — она снова странно улыбнулась, — но я же еще не знала, что с тобой все в порядке. Я слышала выстрел, но не могла туда пройти. Менты никого не пропускали и отказывались отвечать. Я сидела и ждала. Я очень боялась за тебя. И потом, куда бы я теперь пошла?
У меня на мгновение перехватило горло. Я только представил, как она сидит и ждет, тщательно причесанная и красивая, среди всего этого человеческого хлама, ждет и знает, чем ей это грозит.
Я понял, что сейчас я теряю нечто такое, о чем всегда буду жалеть. После будет жизнь, в которой я попытаюсь чего-нибудь добиться, и я снова буду влюбляться, будет много чего еще, интересного и не очень, я образумлюсь наконец и перестану совершать бессмысленные поступки, стану много курить и повидаю разные страны…
Со временем все сотрется, и мне уже трудно будет вспомнить ее лицо.
Но всегда я буду искать ответ на вопрос: чем я заплатил за этот час ее ожидания?
— Не переживай так, — сказала Рита.
— Разве я думал, что все так сложится? Разве я этого хотел?
— Ну, перестань, по-другому ничего бы и не вышло. Мы ведь только могли мечтать… Дай, скажу кое-что на ушко, — она обвила мою шею руками и коснулась губами щеки.
— Не хочу, чтобы меня мазали помадой. Хочешь поцеловать, целуй в губы.
Она быстро оглянулась на уже возвращавшегося охранника, сжала ладонями мои виски, наклоняя голову к себе…
* * *Потом я смотрел, как она идет к фургону, и чувствовал на губах вкус ее слез. Она разрыдалась только в самый последний момент, когда поняла то, что я знал с самого начала — мы больше никогда не встретим друг друга. Хоть много-много лет будем надеяться на это.
У самой машины Рита оглянулась и помахала мне рукой. Ярким солнечным днем все казалось ненастоящим.
* * *— Я постараюсь, чтобы с ней не расправились до суда, — капитан подошел сзади по обыкновению тихо, я опять не услышал.
— Подите-ка вы к черту, — ответил я. — Тоже мне, благодетель.
И зашагал прочь. У ворот посмотрел назад. Капитан стоял на том же месте, бледный, как полотно, и смотрел мне вслед.
Мне повезло, я остановил попутную машину, не пройдя и ста метров. Водителю я сразу признался — денег у меня нет, потому что сбежал из психиатрической лечебницы и теперь добираюсь домой.
Он посмеялся и спросил, куда же меня отвезти. Я подумал немного и назвал адрес. По дороге он рассказывал мне анекдоты. Анекдоты были про сумасшедших.
Потом мы расстались, и я, не задерживаясь, сразу поднялся наверх и позвонил. Дверь открыла женщина. Она была женой Алика, работала дежурной в комбинатовской гостинице и три раза в неделю убирала квартиру директора.
И теперь я снова пришел к ней в дом.
Еще у нее был больной ребенок, и потому у меня не осталось другого выбора.
— А, это вы, — она сразу узнала меня, и у глаз ее собрались морщинки, — я знала, что вы зайдете перед отъездом. Я уже приготовила деньги, которые вы мне одолжили.
— Меня больше интересуют те, которые вы взяли у директора, прежде чем его убить. Или, наоборот, сначала убили?
— Все вышло как-то одновременно, — она опять улыбнулась одними глазами. — Да вы заходите, разве о таком разговаривают на пороге? Заодно составите компанию…
Войдя в комнату, я увидел накрытый стол, на котором стояли цветы, какие-то закуски, вино. Стол был накрыт на двоих.
— Сейчас принесу вам тарелку… Нет, садитесь лучше на диван, — сказала она, увидев, что я собираюсь переставить со второго стула здоровую пятилитровую банку с какой-то бурой жидкостью.
Это место так и осталось не занятым. Я решил, что она кого-то ждет и стул предназначается ему.
— Хочу рассказать вам, что сегодня арестовали главврача лечебницы, он стрелял в оперативника, — начал я, — но, думаю, его будут обвинять не только в этом.
Она хрипло рассмеялась, и я увидел, что смеялась она искренне.
— Это прекрасная новость. Откройте вино, надо выпить по такому случаю.
Я выбил пробку и разлил вино по бокалам.
— Меня допрашивали, — я попробовал вино и поставил бокал на стол, — но я не сказал, что это вы убили директора.
Лицо ее на мгновение омрачилось.
— Как догадались? — спросила она.
— Вы регулярно наводили порядок в квартире директора и наверняка знали, где находится препарат, который потом всадили своему патрону.
— Он даже сам попросил сделать укол. Правда, он думал, что это витамины, — с готовностью сообщила она, — я их регулярно ему делала — научилась, когда ухаживала за дочкой. Только я перепутала с дозировкой, и он просто проспал до того самого момента, когда пришлось вытащить его на лестницу. Я слышала, что после укола он должен был сохранить способность двигаться, но не думать. Я хотела подвести его к краю лестницы и помочь упасть в пролет.
— Верно, — согласился я, — это вы неплохо придумали. Тогда никому бы в голову не пришло расследовать несчастный случай, тем более такой очевидный. Человек практически на глазах у двух свидетелей зашел в пустой подъезд, там оступился и упал вниз. Все ясно, даже вскрытия делать не надо. Кто бы мог подумать, что убили его чуть раньше.
— Конечно, — она покачала головой, — я просто в ужасе была, когда поняла, что у меня не хватит сил перевалить его через перила. Ну, и тогда решила ремнем. Впрочем, я предвидела такой вариант на случай, если он сразу не разобьется насмерть.
— Хладнокровная вы особа.
— Когда я работала на комбинате, то одно время завязывала мешки. Платили за это мало, и потому работали одни женщины. Когда я затягивала ремень на его горле, мои чувства немногим отличались от тех, что были во время работы.
— Значит, вы убили его, а потом поехали на дежурство в гостиницу? Под подозрением оставались лишь присутствовавшие на вечеринке гости.
— Ну, откуда мне было знать, что один из них захочет перепрятать труп, другой — свести с ним счеты, третий перепугается за карьеру, четвертый решит завладеть деньгами. Они сами себя утопили.
— А как же ремень с самодельной пряжкой в виде черепа?
Разве вы не подставляли таким образом Виктора? Что он, по-вашему, должен был делать?
— Тут я здорово ошиблась. Я не ожидала, что он об этом узнает раньше милиции и захочет перепрятать труп.
— Ну да, тогда инсценировка с подставным директором оказалась бы напрасной. Труп нашли на свалке, и ваши труды пропали зря. Почти… А как вам все это пришло в голову?
— У него было два одинаковых плаща, и это натолкнуло меня на мысль использовать подставного. Найти субъекта на такую роль было нетрудно — возле мужа всегда вертелись сомнительные личности, которые за деньги могли сделать все, что угодно. Конечно, «мой» директор не знал, что я собираюсь сделать с оригиналом… Наверное, тогда бы он запросил непомерно высокий гонорар. Потому он так легкомысленно поступил с зажигалкой — позволил вам ее забрать. А ведь настоящий директор не пил, не курил и золотой зажигалки у него не было и быть не могло. Вот он к вам и забрался. Не расскажете никому? Какой смысл? Тот, подставной, уже далеко, и я сама не знаю, где его искать. Мой муж, а он единственный мне помогал, разбился в аварии. Сегодня врач мне сказал, что даже если он выживет, все равно будет соображать не больше кошки. Вряд ли его станут судить. Остаюсь я…
